Руслан Богомолов - Сотворение Волжской России. Книга 3. Пять лет спустя

– Ну, тут я не соглашусь, – Пеньковский взмахнул рукой с надкусанным яблоком, проглотил разжёванный кусок и продолжил, – ведь были же и доски почёта и грамоты, ордена и медали передовикам.

– Да это же всё насмешка, – вступил в разговор начальник порта Вартанов Илья Арутюнович, – мне вот отец рассказывал, как на строительстве Братской ГЭС он работал слесарем в гараже. Там гараж на сотню машин и посёлок возле него отапливался котельной на дровах. Сорок кубов в сутки надо было наколоть в зимние месяцы. Ну и там, на зиму, отправляли по полтора десятка человек с гаража с сохранением средней зарплаты. Так начальник автоколонны, которому всё это подчинялось, каждый день начинал и заканчивал на этой котельной. Подгонять приходилось всех, иначе, сами понимаете, сибирские морозы и ага – летальный исход и для гаража и для посёлка. И вот отец со своим другом договорились с этим начальником колонны, что он им будет платить в два раза больше средней зарплаты, а они вдвоём обеспечат котельную дровами так, что он забот с ней знать не будет. Всю зиму упирались мужики, работали без выходных практически, ну и зарплату естественно получили о-го-го. И для автоколонны-то это было выгодно – денег они получили за четверых, а сработали за пятнадцать человек – экономия. Но по весне проверка бухгалтерии автоколонны вышестоящими ревизорами, наткнулись на эту оплату. Так чуть под суд начальника автоколонны не подвели. Вот вам и всё уважение и к зарплате людей и к умению организовать эффективную работу по-советски.

– Что и требовалось доказать, – Рагим поднял бокал с вином, отхлебнул и завершил свой спич, – Дело в том, что человек должен видеть перспективу – что ему надо в жизни делать, чтобы жизнь его улучшалась. Если мы ему даём посыл, что, кто не ворует, тот не пьёт шампанское, то он и будет воровать. Если наибольшим презрением награждаются те, кто живёт на одну зарплату, то общество просто воспевает мошенников, и оно их получит в ужасающем количестве.

– Оно их уже получило в оглушающем количестве в наши девяностые, – вновь вступил в разговор Кулик, – Так что вы предлагаете, Рагим Рагимович?

– О, это я вам расскажу, – улыбнулся Бескаравайнов, – Рагимович меня уже доставал с этой идеей. Он предлагает, чтобы зарплата рабочего, в зависимости от квалификации и добросовестности, достигала различия в 15 раз от минимальной, до высшей. А инженеров – от десяти минимальных до тридцати.

– Ну это прожекты, – Пеньковский доел своё яблоко и положил огрызок в тарелку, – у нас даже зарплата президента, пардон —государя, до конца этого года установлена в десять минимальных. Кто же нам позволит такую самодеятельность?

– Ага, значит вы, Юрий Николаевич, с самой концепцией не спорите? – улыбнулся Рагим.

– Так чего же спорить с тем, что подтвердило свою эффективность по факту. Потом философия нашего бытия как раз и заключается в том, что каждый человек изначально стремится к совершенствованию в том деле, которое он избрал для себя, так чего же его не поддержать в этом стремлении.

– Я сейчас с ужасом думаю, – вступил в разговор молчавший пока директор нефтеперерабатывающего завода Бердников Сергей Александрович, сын президента АН, – что из-за катастрофической нехватки рабочих, мне придётся всё в большем количестве принимать на работу местных аборигенов, а значит учить их русскому языку, химии, крекингу.… А захотят ли они этого? Вот думаю, что если у них появится перспектива разбогатеть, осваивая свою профессию, повышая свой профессионализм, то захотят. А значит, мне будет легче развивать завод, управлять ими.

– Всё правильно, – согласился Вартанов, – профессионалами управлять всегда легче, если сам профессионал. А что касается сегодняшней зарплаты президента, то вот увидите – с нового года всё вернётся на круги своя. Порт мой заработал и даёт прибыль, нефтепереработка уже идёт помаленьку – тоже прибыль. Подождите, в следующем году задышат предприятия, и пойдет наполнение бюджета. Так что попробовать пробить эту идею, Рагим Рагимович, можно.

Солнце садилось за Баиловский кряж, накрывая тенью от гор Баку и бухту. Из дома вышли женщины, хозяйка спросила:

– Ну что, канадские лесорубы, наговорились?

– А почему лесорубы, да ещё канадские? – спросил Кулик.

– А потому что в лесу о женщинах – с женщинами о лесе, – пояснил Пеньковский, – Правильно Анечка?

– Правильно, Юрий Николаевич.

– Так мужики, давайте на посошок, – скомандовала Бескаравайнова, – время позднее, пора по домам.

– Ты погоди, Юлия Романовна, – замахал руками Пеньковский, – хозяйка ещё чай не подала, да и мы тут одну проблему не договорили. А, Гаврила Кириллович? Как там губернатор, попробует с президентом, тьфу ты, с государем договориться?

– Вы тут договаривайте за чаем, он уже готов, – Анна поставила на стол пирог, – Рагим, пойдём, самовар принесёшь.

– Ага, я сейчас, – Рагим встал из-за стола и пошёл за женой в дом.

– Ну как, – спросила она, когда они вошли на кухню, – всё нормально? А то я уже устала женщин развлекать.

– Умница ты моя, – улыбнулся ей Рагимов и взял самовар, – всё хорошо.

Он полюбил свою Анну сразу с первого взгляда, когда встретил её на улице. Она спросила, как ей пройти к Третьяковской галереи, а он взялся её проводить, и потом они долго ходили с ней по залам, обсуждая картины… В ней было какое-то внутреннее благородство. Её мир, воспитанный в русской деревне, захватывал своей добротой и искренностью не меньше, чем её красивые глаза, губы, фигура…

Вчера, готовясь вечером к празднику, Рагим попросил её увести женщин из-за стола, когда он даст ей знак, чтобы оставшись в мужской компании можно было обсудить дела. Что Анна и сделала.

Женщины, убрали со стола лишнее, оставили фрукты и пирог. Рагим принёс самовар с кипятком, а Анна поднос с заварочными чайниками и чашками.

Пока хозяева ходили за чаем, гости продолжали обсуждать вопрос о «лесе» и, когда Анна разливала чай по чашкам, Бескаравайнов, усмехнувшись, обратился к Рагимову:

– Ну вот что, Рагим Рагимович, поскольку тут все за столом за твою идею, давай-ка подготовь свою концепцию с обоснованиями и ко мне. Подумаем, как с ней подъехать к правительству и к Ярославцеву. Чем чёрт не шутит, может получим добро на эксперимент, хотя бы.

– В понедельник представлю Гаврила Кириллович.

Вскоре гости стали расходиться. Прибежали с пляжа, который располагался в двухстах метрах от их дома, дети Рагимовых. Анна повела их в дом мыться и ужинать. Смеркалось, когда она спустилась с крыльца к одиноко и задумчиво глядящему на море мужу. Когда-то она как-то быстро прикипела к этому чернявому парню. Он покорил её своим рыцарским отношением и нежностью. За все эти годы ни разу не повысил голос, даже когда она в чём-то не соглашалась с ним. Ей с первого дня, и по сей день, было спокойно за его крепкой мужской спиной.