Кеннет Макси - Вторжение, которого не было

Лишь небольшая часть немецких бомбардировщиков была направлена против кораблей Соммервилла. Все остальные силы во изменение предыдущей политики атаковали вражеские шоссе и железные дороги в пределах линий Лондонского метро.

На плацдарм было доставлено “специальное подразделение 800”, принадлежащее абверу. Эти части, укомплектованные военнослужащими, знающими английский язык и одетыми в английскую военную форму, должны были действовать в авангарде главных сил, сея в рядах противника неуверенность и панику.

Хотя бомбардировка Лондона давно ожидалась англичанами (они понимали политическую подоплеку ударов “Люфтваффе” по населенным пунктам), оборона столицы была очень слабой и сводилась, по существу, к двум эскадрильям истребителей. Остатки RAF попытались перехватить вражескую армаду над пригородами, но это не возымело результата, равно как и истерический огонь зенитных орудий. Немецкие бомбардировщики старались поразить узловые железнодорожные станции, мосты и другие военные объекты, но большая часть бомб падала на жилые районы, принося обширные разрушения и убивая людей. За злостью, ужасом и паникой последовало навсегда укоренившееся чувство ненависти к немцам. Гром войны, прежде доносившийся издалека, теперь гремел у лондонцев над головой. Подавляющее большинство жителей осталось в городе с намерением выстоять, запуганное меньшинство обратилось в бегство. Некоторые говорили, что страна стоит на пороге гибели.

Появление диверсионных отрядов, уничтожающих силовые установки и мосты и нападающих из засады на отдельных прохожих, удвоило ощущение тревоги и уныния в сельской местности. Слухи, питающиеся немецкой радиопропагандой, говорили о том, [409]что немцы уже высадили на английскую землю огромную массу войск, что они контролируют территорию между Селси-Билл и Бичи-Хедом и между Саутендом-он-Си и Фолкстоуном.

Диверсанты наносили мало материального вреда (многие из них были быстро схвачены), но моральное их воздействие было ошеломляющим. К тому же они стимулировали и усердие не по разуму офицеров армии и дружинников на дорожных блокпостах, а это затрудняло передвижение по шоссе и нередко приводило к арестам невиновных англичан.

В новых условиях геббельсовские предложения о перемирии были услышаны с большей готовностью, чем раньше. Люди оказались перед выбором: продолжать сопротивляться, невзирая на смерть, страдания и разруху, или тихо сдаться врагу и использовать эту ситуацию наилучшим образом. Правительство все еще оставалось непоколебимым, как и военные, большая часть которых “кипела” от злости, и вовсе не собирались сдаваться, но мирные жители утрачивали веру в победу. Чувство бессилия удерживало большинство из них от активного сопротивления. Когда приходили немцы, желание сражаться или бежать отпадало, и люди просто старались выжить — там, где их застало вторжение.

Постепенно разгорались боевые действия на “Линии Генерального штаба”. Английские войска встретили врага с непреклонной решимостью отразить любую атаку по всей линии фронта. Немецкие авангарды пришли к выводу, что прорваться через эту преграду будет очень сложно. Поэтому, пока вермахт занимался сугубо “техническими” задачами, Шестая горнострелковая дивизия очистила от англичан Айл-оф-Тенет, после 48-часовой тяжелой борьбы взяла в плен остатки гарнизона Дила и 198-й бригады. 17-я пехотная дивизия, поддержанная небольшим количеством танков, разбила 45-ю дивизию (лишенную артиллерии ПТО) и вместе с 7-й воздушно-десантной дивизией вошла в Сассекс. Но в остальных районах немцы лишь ознакомились с “Линией Генерального штаба”, а англичане остались “при своих”.

35-й пехотной дивизии была поставлена задача атаковать противника в излучине реки Медуэй. Здесь, на узком участке, были [410]собраны вся дивизионная артиллерия и минометы. После первоначального успеха к сражению должна была присоединиться 9-я танковая дивизия. Самолетам Кессельринга было приказано бомбить прямоугольник в три мили шириной и четыре мили длиной, полностью простреливающийся немцами.

Начиная с вечера 20 июля, бомбардировщики приступили к изоляции этой территории. Они также атаковали позиции британских орудий. Ночью отряды пехотинцев пересекли реку и направились к Оуквуд-Парку. При встрече с новозеландскими войсками разразилась свирепая рукопашная схватка. Немцы были отброшены за реку, но не уничтожены; стрелки удерживали небольшой плацдарм.

С утра пикирующие бомбардировщики перешли к точечным ударам по английским орудиям. В ответ они были атакованы истребителями, вызванными с севера (один из пилотов назвал это “прощальным жестом”). Представление было запоминающимся. “Штука” были застигнуты врасплох; немцы потеряли несколько самолетов до того, как на помощь прибыли “мессершмитты” и возвратили потерянное господство в воздухе.

“Прощальный жест” RAF никак не отразился на развитии событий на суше. В районах Эллингтона и Ист-Фарли порыв немецкой пехоты позволил переправиться через реку. 35-й и 11-й полки заняли позиции еще ночью, теперь они при поддержке 88-мм и 37-мм артиллерии прямой наводкой обстреливали укрепления врага.

Подробности сражения, кипящего среди домиков и садов, можно найти в дивизионных дневниках, личных воспоминаниях выживших и в архивах музея Мэдстоуна. “Британский Верден” — так иногда называют Мэдстоунскую битву, намекая на то, как дорого она обошлась Англии. Однако в противоположность Вердену, немецкие силы не были истощены, и это быстро решило ситуацию в их пользу. У британцев, на самом-то деле, уже не было выбора: они знали, что в случае отступления с одного сектора “Линии Генерального штаба” рухнет весь фронт.

Хотя Буш и сомневался, хватит ли ему боеприпасов, яростная битва продолжалась, принося обеим сторонам тяжелые потери. В середине дня немецкие войска, наступающие с двух предмостных укреплений, соединились у станции Барминг. Еще через 12 часов [411]последние новозеландцы были выбиты с излучины реки. Теперь путь для танков был открыт.

Однако все попытки продвинуться западнее были парализованы огнем английской артиллерии и уверенной контратакой австралийских войск, которая состоялась на рассвете 22 июля. Австралийцы пробрались к стенам психиатрической лечебницы Барминга и там столкнулись с неприятелем. Два часа Буш и фон Фитингоф напряженно следили за развитием событий. Командующий корпусом лично подъезжал к строителям мостов, чтобы поторопить их. В два часа дня первые танки (Pz.III и Pz.IV) пересекли реку. Это решило исход дела не в пользу австралийцев, хотя последние оказались такими же хорошими бойцами, как и немцы [412].