Кеннет Макси - Вторжение, которого не было

Королевский флот четыре раза обстрелял вражеские корабли и береговые батареи — и это все! Немцы даже не изменили график отправления конвоев. “Люфтваффе”, между тем, постепенно выводили из строя британские корабли. Когда вечером [417]22 мюля Соммервилл возвратился в Плимут, лишь “Вэлиант” оставался вполне боеспособным, остальные линкоры и крейсеры получили повреждения разной степени тяжести, Два миноносца были потоплены и три — выведены из строя.

Немецкое присутствие в юго-восточной Англии было, в некотором роде, блефом [418]. Сколько-нибудь заметные части вермахта действовали только в местах проведения крупных военных операций. Нигде обман не был более очевидным, чем на территории, контролируемой 17-й пехотной дивизией, которая оккупировала огромную территорию. Люди, живущие на захваченном пространстве, сплошь и рядом даже не видели немцев. Участок Литтлехемптон — Петерсфилд контролировали столь незначительные силы, что Лок наотрез отказался двигаться дальше, пока не прибудут части VII корпуса.

23-го числа левый фланг 16-й армии был усилен частями 7-й пехотной дивизии фон Габленца из состава этого корпуса. Уже сосредоточившуюся 7-ю танковую дивизию Буш направил к “Линии Генерального штаба” в район Бесингстоука. Хотя Буш и требовал “решительных действий”, он приказал Роммелю “воздержаться от крупного нападения до прибытия 7-й пехотной дивизии и объявления VII корпуса боеспособным”. Но Роммель был известен своим неповиновением, он рисковал всегда, особенно же — когда замечал слабость врага.

Роммель начал с разведки оборонительных сооружений противника. Выяснив, что 3-я английская пехотная дивизия находилась в полной боевой готовности, он переместил свои танки несколько западнее и обнаружил, что правый фланг “Линии Генерального штаба” отодвинулся за Бесингстоук. Когда утром 24 июля танки Роммеля подошли к Уолвертону, генерал испытал то чувство приближающейся удачи, которое нередко приходило к нему во Франции. Он нащупал стык между 3-й дивизией и ее соседом [419]справа — 1-й пехотной дивизией (генерал-майор К.А.Н. Андерсон). Тотчас же 25-й танковый полк “вклинился” в это слабое место и окончательно разъединил подразделения противника.

В то же время 9-я танковая дивизия, помогавшая 35-й пехотной дивизии в атаке на Норт-Даунс, столкнулась с английскими войсками, охраняющими Пилгримс-Вей. За этот день дивизия выдвинулась к Вест-Кингсдауну и теперь собиралась штурмовать восточный фланг английской оборонительной позиции. Танки и бомбардировщики проделали брешь в обороне противника, и теперь немецкая пехота, сильно пострадавшая в боях с новозеландцами, австралийцами и канадцами, смогла захватить большое количество пленных. Умный и находчивый противник атаковал “Линию Генерального штаба” с воздуха и земли — в результате она начала давать трещины повсюду. Осознавая это, Буш приказал фон Фитингофу бросить в наступление все наличные силы.

22-я воздушно-десантная дивизия прикрыла фланги 35-й пехотной дивизии. Вместе они начали продвижение к Оффорду, пытаясь найти прорехи в обороне между Брайстедом и Вестерхемом.

К исходу этого дня немцы развернули один из оперативных штабов в Чартвелле, личной резиденции Уинстона Черчилля. Однако не стоит думать, что они не встречали сопротивления, — нет, совсем наоборот. Просто англичане, хотя они были столь же упорны в достижении своих целей, ничего не могли противопоставить прежде всего огромной боевой мощи врага, а уже потом его мастерству.

В руки немцев попадало все больше жизненно важных центров и линий связи. Это мешало нормальному управлению вооруженными силами Англии и расстраивало все планы британских военачальников. 7-й немецкий корпус, захвативший Бесингстоук, перекрыл шоссе и железные дороги, связывающие Лондон с Портсмутом, Саутгемптоном и всей юго-западной частью страны. Угроза нависла над дорогами в Бристоль и Саут-Вейлс. 6-я горнострелковая дивизия собиралась занять все северное побережье Кента, тем самым блокируя эстуарий Темзы. Военно-морская верфь в Ширнессе была осаждена, [420]но все еще работала. Гидлингхем, Чатем и Рочестер были окружены. Немецкие войска прекратили подвоз продовольствия и остановили работу некоторых фабрик, включая стратегически важный завод компании “Шорт”. Вспоминая те дни, мисс Анна Прайс из Рочестера писала:

“Я была одной из тех, кто решил остаться, — потом мне пришлось пожалеть об этом. Нам посоветовали запасать еду, но никто из нас особенно этим не занимался. Мне кажется, мы не очень-то верили в то, что случится худшее. Но в разгаре бомбардировки, которая уничтожила несколько магазинов и отключила электричество, мы обнаружили, что еда в магазинах стала заканчиваться. Люди бросились панически закупать продовольствие. Я видела, как люди стояли в очереди во время налета. Затем более сильные начали проталкиваться ближе к прилавкам, а полиции, конечно, не было видно: она контролировала движение автомобилей и спасала людей из разрушенных домов. Затем поползли слухи, что немцы скоро будут в городе, а полиция и добровольцы перекрывают дороги и укрепляют ратушу. Начался артобстрел, который разрушил главные водохранилища. Время от времени мы слышали оружейную стрельбу и рокот пулеметов. Я помню, как один раз привели немецкого военнопленного. Он вел себя вызывающе, а мы все свистели. Но час за часом становилось все хуже, и мы не видели выхода”.

Состояние гражданского населения беспокоило правительство в такой же степени, как и развал вооруженных сил. Ни министры, ни руководители, ни администраторы не знали, что делать.

У немцев были свои заботы. Фон Рунштедт встретился с Бушем и потребовал от него, чтобы 16-я армия не рассредоточивалась. Во время Французской кампании Рунштедт беспокоился всякий раз, когда одна из его танковых дивизий заходила слишком далеко в тыл врага, — он опасался решительного контрудара со стороны французов. Теперь он волновался из-за возможного английского отпора. Все предприятие до сих пор казалось ему рискованным, а территория — чрезмерно обширной для наличных сил. Но командарм убедил командующего группой армий “А” в том, что ситуация находится под контролем. “Нигде войска не сталкиваются с действительно опасными обстоятельствами”, — утверждал генерал Буш. [421]

Дувр, наконец-то, стал доступен для транспортных судов. По мнению Буша, англичане и хотели бы сопротивляться, но уже не имели такой возможности. У военнопленных немцы обнаруживали самое устарелое оружие, иногда они были и вовсе безоружны. После битвы у Вест-Моллинга 23 июля, когда были уничтожены или оставлены на поле сражения 60 английских танков, тяжелая техника противника попадалась совсем редко.