Андрей Бондаренко - Звонкий ветер странствий

Егор весело подмигнул генералу и беззаботно (только внешне) усмехнулся:

– Всё очень просто. Говорите, мол: – «Бухта дремлющего огня»? Почему бы нам не разбудить этот огонь? Будет просто здорово, если вулкан проснётся и начнёт низвергать вниз раскалённую лаву… У этого события, на мой скромный взгляд, имеется целых три насквозь положительных и полезных для нас момента. Во-первых, существует достаточно большая (высокая?) вероятность того, что часть пиратского флота при этом погибнет. Выражаясь более конкретно, сгорит и превратится в чёрные головешки. Во-вторых, даже если большая часть их кораблей вырвется, не пострадав, из этой огненной ловушки, то, всё равно, флибустьеры тут же, сломя голову, кинутся прочь, уже ни на что не обращая внимания. В том числе, и на встречные суда… И, наконец, в-третьих, над островом – при извержении вулкана – поднимется гигантский столб дыма, огня и пепла. Наши ребята этот дым заметят издалека и, в соответствии с полученными инструкциями, тут же повернут к запасной точке рандеву, то есть, к городку Сан-Анхелино…

День уже уверенно двигался к вечеру, когда они вплотную приблизились к конечной точке маршрута. До кратера вулкана («Вулканчика, диаметр жерла – всего-то метров тридцать-сорок, не больше!» – легкомысленно отметился внутренний голос), оставалось всего ничего. Сколько точно – было не определить. Вокруг загадочно клубился густой молочно-белый пар, сверху регулярно сползали потоки горячего воздуха, заставляя путников благоразумно прикрывать лица полами сюртуков и кафтанов.

– Всё, привал! – по-английски прохрипел Егор, устало опускаясь на плоские камни. – О, чёрт! – резко одёрнул руку – камни оказались очень горячими, стало понятно, что на ладони вскоре появится пузырь от ожога.

Земля под ними слегка пульсировала и ходила туда-сюда еле заметными, вернее, еле ощущаемыми волнами. Угрожающий гул, исходящий из земных глубин, разливался повсюду, мешая окончательно сосредоточиться.

– Все срочно ко мне! – велел Егор. – Так, господа охотники, одну гранату дайте генералу Шлиппенбаху, ещё по одной оставьте себе, остальные переложите в мой вещмешок… Молодцы! Так, теперь мы медленно, стараясь не обжечь ладони и прочие открытые части тел, ползём наверх и дружно – по моей команде – метаем ручные гранаты… Дальше – как договаривались. Генерал, переведите, пожалуйста, охотникам мой приказ дословно, чтобы они всё поняли правильно и ничего не перепутали! Повторяю. Дальше – как договаривались…

– Куда метать гранаты? – удивлённо моргая рыжеватыми ресницами, уточнил один из шведов.

– В круглую дырку, что расположена на вершине этой чёртовой горы! – терпеливо объяснял Шлиппенбах. – Прямо – в дырку! – после чего удивлённо посмотрел на Егора и спросил: – Сэр Александэр, а почему у нас троих имеется только по одной гранате, а у вас – все остальные?

– Отставить вопросы! – невежливо отрезал Егор. – Для тех, кто не до конца понял, напоследок уточняю. Гранатные фитили в этом случае поджигать не надо! – достал из кармана камзола пучок узких льняных лент и пояснил: – Это для того, чтобы не пострадали ушные перепонки. Быстренько разобрали! Вот так скатываем, запихиваем в одно ухо, скатываем, запихиваем в другое… Ага, молодцы, ребятки! – резко махнул рукой вперёд. – Все за мной! Форверст!

Ползти наверх было – ой, как – непросто. Острые камни безжалостно жалили и царапали тело. Струи горячего воздуха так и норовили выжечь глаза – только успевай закрываться рукавом камзола. Сильно пахло серой и – совсем чуть-чуть – сероводородом. А ещё очень мешал тяжёлый вещмешок, в котором находилось десять ручных гранат, каждая из которых весила в районе двух с половиной килограмм.

Когда до кромки жерла вулкана оставалось порядка десяти-двенадцати метров, Егор остановился, снял вещмешок с плеч, развязал тесёмки, вздохнул-выдохнул несколько раз подряд и, прекрасно понимая, что его всё равно никто не слышит, распорядился:

– По моей команде – дружно бросаем гранаты! Ясно всем? Тогда, поехали! – сильно размахнулся и, подавая другим пример, метнул гранату…

Первый взрыв раздался только секунд через пятнадцать-двадцать, когда Егор уже начал сомневаться в действенности всей затеи. А потом рвануло так, что ушам, не смотря на плотные льняные затычки, стало нестерпимо больно, а земля под ногами испуганно задрожала и пьяно закачалась. Ещё через мгновенье взрыв повторился, земля встала на дыбы и он, потеряв равновесие, сполз вниз на добрых три метра и отчаянно завертел головой, ища взглядом товарищей.

Хладнокровные шведские охотники не подвели. Едва заслышав страшный шум и грохот, они дисциплинированно подхватили под руки старого генерала, который, похоже, от всего происходящего впал в лёгкий ступор, и сноровисто устремились вниз по склону. Ерик Шлиппенбах ростом был значительно ниже своих молодых соотечественников, поэтому его ноги, облачённые в традиционные ядовито-жёлтые ботфорты, смешно и беспомощно сучили по воздуху.

Егор, криво усмехнувшись, облегчённо вздохнул и принялся размеренно метать в жёрло вулкана, спрятавшееся за новыми густыми клубами пара и дыма, гранаты. Когда же в его руках осталась последняя, то рвануло так, что на сознание Егора медленно и плавно опустилась липкая чёрная шторка…

Он пришёл в себя от звонкого шлепка, после которого всё тело пронзила волна острой боли. Вернее, создалось устойчивое впечатление, что кто-то подло выстрелил из дробовика, и сотни мелких дробинок впились ему в руки, в ноги, в грудь, в живот…

Егор – как ужаленный – вскочил на ноги и открыл глаза.

«Это вулкан начал «плеваться» раскалённой лавой!», – испуганно запаниковал внутренний голос. – «Беги, братец! Беги, пока окончательно не зажарился!»…

Он и побежал, не обращая уже никакого внимания на нескончаемый грохот и на острые иголочки боли, засевшие во всех – без исключения – частях тела, а упрямый внутренний голос продолжил делиться впечатлениями и ощущениями: – «Небольшая «капля» лавы – объёмом в пару кубических метров – упала от тебя метрах в тридцати-сорока. Во все стороны разлетелись мельчайшие раскалённые частички, практически – взвесь. Ну, сотня-другая этих «брызг» досталась и тебе. Ничего страшного, бывает! Наша Александра Ивановна тебя, братец, обязательно вылечит. Ну, если конечно, ты живым выберешься из этой заварушки… Под ноги-то смотри, деятель хренов! Так же и навернуться недолго… А-а-а, право ухо! Льняная затычка, наверное, загорелась…».

Егор резко остановился, сильно – раз-другой – хлопнул себя по правому уху, после чего освободил оба ушных отверстия от льняных затычек, правая из которых, действительно, оказалась слегка обгоревшей. Вокруг безостановочно гудело и гремело, казалось, что весь остров ощутимо вибрирует и изредка вздрагивает. Вот, раздался сильнейший треск-выстрел, словно бы где-то совсем рядом ударила гигантская молния, и на глазах у Егора – метрах в ста пятидесяти – склон скалы прорезала длинная и извилистая трещина, тут же наполнившаяся чем-то огненно-оранжевым…