Андрей Бондаренко - Звонкий ветер странствий

Зрелище, действительно, было, откровенно говоря, совершенно неаппетитным. Егор взял жену за руку и вывел наружу, на свежий воздух. Вокруг безраздельно властвовала чёрная южноамериканская ночь, на прежнем месте тихонько догорал костёр, возле которого неожиданно обнаружился труп дона Аугусто Сезара. Из морщинистой шеи испанца красноречиво торчали светлые лучи японской метательной звёздочки.

– А он-то чем тебе не угодил? – искренне удивился Егор. – И, вообще, я даже не догадывался, что ты умеешь пользоваться японскими метательными штуковинами. Это же очень трудное искусство, не каждому даётся…

– Высокого же ты обо мне мнения, дорогой муженёк! – неодобрительно и чуть насмешливо покачала головой Санька. – Из последних фраз ясно следует, что твоя трепетная и нежная жёнушка, то есть, я – хладнокровная и жестокая убийца, регулярно укладывающая хладные трупы в высокие штабеля… Нет, нашего благородного испанца прекрасная Наоми-сан и прикончила. Я всё видела своими глазами.

– Он, получается, тоже выплеснул вкусный и ароматный японский напиток в ближайшие низенькие кусты? – уточнил Егор.

– Да нет, он-то глотал это коварное пойло – дай Бог каждому! Нахваливал и всё просил добавки… Но совсем не подействовало на него снотворное! Видимо, он тоже был из этих, ну, из непростых и очень тайных агентов…

– Не может быть! – недоверчиво поморщился Егор.

– Может, Сашенька, может! Он, явно, сразу же понял, что происходит, и когда все, меня не считая, крепко заснули, тут же стал о чём-то – на совершенно незнакомом мне языке – спорить с Наоми. Они, при этом, так посматривали друг на друга… Ну, как приказчики из соседних купеческих лавок, торгующих одним и тем же скоропортящимся товаром…

«Почему бы и нет?», – высказал веское мнение внутренний голос. – «Наоми-сан усердно работала на Координатора и его «SV», а дон Сервантес мог запросто трудиться и на конкурентов «SV», или просто – на некую параллельную структуру… И ничего необычного здесь нет! В двадцать первом веке наука, очевидно, неуклонно и последовательно – семимильными шагами – двигается вперёд, хитрые технологии совершенствуются, и – в конечном итоге – прогулки по Прошлому становятся всё более доступными…».

– А потом они окончательно переругались между собой, – невозмутимо продолжила Сашенция. – Испанец выхватил из-за голенища сапога солидный нож, японка же метнула звёздочку. Такие, вот, дела…

– Ладно, тогда поступим так! – решил Егор. – Сейчас мы с тобой, алмазная донна, аккуратно перенесём несчастную Наоми-сан к костру и положим, к примеру, вот сюда. А в правую руку мёртвого испанского гранда вложим твой саксонский пистолет. Мол, этот подлый злодей, пользуясь твоим, моё сердечко, сонным и беспомощным состоянием, коварно выкрал его… Потом, понятное дело, между доном Сервантесом и прекрасной Наоми-сан произошла жаркая ссора, переросшая в смертельную схватку. Мотивы ссоры? Это, дорогая моя, не наша с тобой забота, пусть все остальные ломают головы и спорят – до полной потери пульса. Вот, как бы так… Потом мы тщательно уберём все следы настоящего происшествия, вытрем кровь в палатке. Ну, и ляжем спать. В том смысле, что лучше по-настоящему и не спать, чтобы из палатки выбраться одними из первых, сразу же после обнаружения трупов… Понимаешь, о чём я толкую?

– Не маленькая уже, чай! – смущённо зарделась Санька. – Саша, дорогой… Или – Егор? Как теперь называть-то тебя, любимый и обожаемый супруг?

– Называй по-старому – Сашей, так оно как-то привычней. Да и об элементарной конспирации надо помнить, совершенно ни к чему всем остальным знать обо всех этих дурацких играх со Временем… Кстати, ещё о конспирации. Положи-ка, милая моя, приметные японские часики на этот камень, а я сверху – другим приложу. Давай, давай, не жадничай! Надо так, ничего не попишешь…

– Жалко очень! Такие красивые были, с меняющимися циферками! – печально вздохнула жена и тут же вновь оживилась: – Ой, Саша, а ты мне расскажешь об этом двадцать первом веке? Как там, да что? Интересно же, право…

– Расскажу, конечно же, только потом, когда поплывём дальше. А сегодня у нас и других важных дел хватает, даже с немаленьким избытком… А что это ты, Светлейшая княгиня, улыбаешься так довольно и загадочно?

– Теперь-то я точно знаю, что ты меня любишь! – торжественно объявила Санька. – Ведь, не захотел же возвращаться – от меня – в это противное Будущее! Аль-кашара отправил в острог, я помню… Вот, они на этот раз и решили – тебя насильно вернуть! Дурачки наивные! Саша, быстро поцелуй меня…

Уже после рассвета снаружи раздался тоскливый вопль, тут же перешедший в не менее тоскливый вой.

– Это Фруде Шлиппенбах обнаружил мёртвое тело своей ненаглядной японки, – предположила Санька, неохотно отрываясь от губ Егора. – Всё, милый, иди, успокаивай нашего впечатлительного шведа. А я побежала в детскую палатку – задержу там ребятишек, пока вы трупы не оттащите куда-нибудь подальше. Не стоит травмировать хрупкие детские души…

Фруде был безутешен и всё повторял без остановки:

– Этот подлый идальго хотел насильно добиться благосклонности моей несравненной Наоми-сан! А она сопротивлялась, храня мне верность… Подлые испанцы, я никогда им полностью не доверял! Он хотел, а она – сопротивлялась, моя несравненная Наоми-сан… Подлые испанцы, мать их всех! Я им никогда не доверял…

Детей – в сопровождении четырёх надёжных бойцов и седовласого туземного Тибальта – по-тихому, без излишней суеты и спешки, отправили обратно, к берегу Тихого океана.

Японку похоронили в очень красивом месте – с отличным видом на высокие чилийские горы и таинственные, вечно скрытые в лёгкой голубоватой дымке льяносы. Над могилой насыпали аккуратный холмик из разноцветной речной гальки, дружно повздыхали, поохали, Сашенция, расчувствовавшись, даже обронила парочку слезинок.

А мёртвое тело подлого дона Аугусто Сервантеса, сильно раскачав за руки и за ноги, по-простому сбросили на дно глубокого оврага…

Ещё через сутки эскадра тронулась дальше, держа курс на север, предварительно отойдя от гористого южноамериканского берега на сорок-пятьдесят миль.

– Ну, их, эти подлые цунами! – перед отплытием доходчиво объяснил путешественникам это решение адмирал Лаудруп. – Будем – на всякий случай – держаться подальше от мелководий…

Утром Егор проснулся от странной и подозрительной тишины – куда-то неожиданно пропали привычные звуки-шлепки от ударов океанских волн о борта фрегата, хотя, судя по боковой качке, волны никуда не подевались. Он осторожно, стараясь не разбудить безмятежно спящую Саньку, торопливо оделся и выбрался на палубу.

Вокруг всё было безысходно-серым: небо, море, палуба, паруса – еле видимые сквозь густой серый туман, безграничным кругом висевший над Тихим океаном. А вместе с туманом над океаном нависала и какая-то странная, очень вязкая тишина…