Андрей Бондаренко - Звонкий ветер странствий

Словно бы подтверждая опасения внутреннего голоса, вечером этого же дня с центральной мачты фрегата сорвался и разбился насмерть Егоров крепостной по имени Федосий – молодой, здоровый и широкоплечий мужик. То ли нечаянно сорвался, то ли сам бросился, предварительно распрощавшись с последней надеждой на благополучный исход этого затянувшегося путешествия…

Поздним вечером, вернее, уже ранней ночью, Егор и Санька опять расположились на носу «Артура». Только, вот, разговоры – о Временах грядущих – в этот раз как-то не разговаривались. Они, в основном, молчали да изредка вскользь целовались, осторожно и нежно касаясь сухих и шершавых губ – такими же сухими и шершавыми губами.

– Саша, а для чего – всё это? – неожиданно спросила жена. – Ну, в смысле, вся наша жизнь? Для чего, вообще, люди живут на белом свете? Почему ты улыбаешься? Я что, очень-очень глупая?

– Умная ты у меня, очень – умная! – бесконечно серьёзно ответил Егор. – Просто о смысле жизни гораздо продуктивней рассуждать в более спокойной обстановке. Когда вокруг всё спокойно и благостно, и на душе – в том числе… Например, когда в камине ласково потрескивает добрый огонь, а в голове приятно шумит от выпитого благородного вина… Вот, тогда-то да, о смысле жизни – самое время говорить…

– А, сейчас? – не сдавалась настойчивая Сашенция. – Что ты мне ответишь – сейчас?

– Ты же и сама знаешь, что я отвечу! – ещё шире улыбнулся Егор. – Быть с тобой, глупенькая! Всегда, до самой смерти! Вот, в этом – лично для меня – и заключается наивысший и единственный смысл жизни… Дорогая, мне это кажется, или ветер, действительно, стихает?

Ещё через несколько минут Санька, указывая рукой прямо по курсу движения фрегата, взволнованно произнесла:

– Ой, Саша, смотри! Там, прямо в небесах, ползают два маленьких светлячка…

Далеко впереди в небе, не очень-то и высоко, то пропадали, то упрямо появлялись снова два крохотных ярко-розовых огонька.

«Это же, наверняка, братец, жерла действующих вулканов!», – уверенно заявил внутренний голос. – «То прячутся за полосой тумана, то – вновь появляются…».

– Пошли, Саня, будить шкипера! – Егор решительно потянул жену за рукав платья. – Надо срочно становиться на якоря, пока фрегат не налетел на прибрежные рифы…

Через двадцать минут якоря успешно забрали грунт, и «Артур», чуть поскрипывая всеми составными частями деревянного корпуса, послушно и размеренно закачался на мелкой волне.

– Да, ветер однозначно стихает! – согласился с Егором капитан Тихий. – Только, вот, вопрос: – где сейчас «Буйвол» и «Луиза»? Успели они встать на якоря?

– Ладно, чего по-пустому языками молоть? – нахмурился Егор. – Будем ждать рассвет и надеяться на лучшее…

Уснуть он так и не смог, поворочался часа два-три-четыре на койке, тихонько оделся и снова выбрался на палубу.

Вокруг уже заметно серело, приближался рассвет. Туман, опустившись к самой поверхности океана, таинственно и зловеще клубился в корабельных снастях, усердно оседая на дне и стенках многочисленных медных и бронзовых посудин, закреплённых на палубе тут и там.

В одной из сторон небосклона неожиданно зарозовело.

«Ага, значит серый туман уже не такой плотный!», – обрадовался внутренний голос. – «Уже понятно, где у нас восток. Ничего, братишка, выкарабкаемся…».

А ещё примерно через час с северной стороны донеслись отголоски далёкой, но бойкой канонады.

– Палят из ружей и пистолетов! – обеспокоено известил Емельян Тихий, старательно подставляя ухо под порывы северо-восточного ветерка. – Не нравимся мне это, Александр Данилович! Ох, как не нравится…

Канонада, впрочем, длилась совсем недолго и через две-три минуты смолкла.

Ветер окончательно стих, над океаном установился полный штиль, после чего и туман развеялся без следа, а из белых кучевых облаков выглянуло ласковое жёлтое солнышко, предоставляя возможность вдоволь полюбоваться красивейшим пейзажем.

Длинный и извилистый берег, до которого было чуть больше одной мили, завораживал изысканным цветным калейдоскопом: лазоревое море плавно переходило в изумрудную зелень прибрежных лесов, на смену лесам приходили светло-фиолетовые колера предгорий, постепенно – по мере продвижения взгляда вверх – всё темнеющие.…Венчали эту эстетически-безупречную картинку абсолютно чёрные горные вершины – с величественными конусами двух действующих вулканов.

Примерно посередине – между кораблём и цветным берегом – обнаружилась узкая полоса береговых рифов.

– Да, очень серьёзные из себя – эти рифы! – уважительно протянул Емельян Тихий, отрываясь от окуляра подзорной трубы. – Повезло нам, однако… Господин командор, вон же он, «Буйвол»! В трёх четвертях мили южнее нас заякорился. Молодец, шкипер Ганс Шлиппенбах, так держать! А, вот, «Луизы» я что-то нигде не наблюдаю…

На севере, откуда на рассвете долетали отголоски ружейных и пистолетных выстрелов, далеко в океан выступал длинный и каменистый мыс.

– Неплохо было бы оплыть его, в смысле, мыс, да и посмотреть, что там такое, – проследив за напряжённым взглядом Егора, высказался Тихий. – Может, это наши соратники с «Луизы» ранним утром стреляли по какому-нибудь неизвестному противнику? Хотя, если бы противник был серьёзным, то они палили бы из пушек. Скорее всего, просто охотились на какую-нибудь водоплавающую дичь. Например, стая глупых упитанных гусей опустилась ночевать на палубу бригантины… Только сейчас подойти туда, всё равно, не получится – по причине полного штиля… Александр Данилович, а, ведь, за этим каменистым мысом чёрный дым поднимается в небо! Густой такой…

– Делаем так, капитан! – принял окончательное решение Егор. – Спускаем на воду шлюпки и помещаем в них побольше хорошо вооружённых бойцов. Потом, э-э-э…

– Все шлюпки спускаем?

– Да, все три. На одной я схожу за северный мыс и на месте разберусь с этими странностями. Две другие, загрузив пустые бочки, пусть следуют к берегу. Видишь, там есть узкий проход между бурунами рифов? А чуть левее в океан впадает большая река. Вот, пусть ребятки и наберут в бочки свежей речной водицы… Кстати, а почему ты до сих пор не достал буссоль и астролябию? Надо же определиться, в конце-то концов, куда это нас занесло!

– Обижаете, Александр Данилович! – нахмурился Тихий. – Мой помощник уже давно колдует на носу, определяется – как вы выражаетесь…

Через пять-семь минут координаты были определены – примерно 171° долготы и 38° широты, с полуградусной погрешностью, ясное дело.

Егор не настолько был силён в географических науках, чтобы с ходу определить – по координатам – название изысканно-цветного берега, лежащего перед ними, но нехорошие предчувствия незамедлительно поселились в душе.