Александр Маркьянов - Период распада (Третья мировая война) Часть 1

— Задержи их, Абу — сказал доктор Аль-Факих, целуя одного из своих боевиков в лоб — все не уйдем. Задержи.

Как раз в этот момент страшный удар сотряс небо, звук падения обреченного самолета был слышен даже здесь.

— Аллаху Акбар! Аллаху Акбар! Субхана-Ллахи! Аль-хамду ли-Лляхи-ллязи би-ниґма-ти-хи татимму-с-салихату! [80] Субхана Ллахи — Слава Аллаху. Остальное переводится как «Хвала Аллаху, по милости которого свершается благое!» Благое по их мнению — это когда упал самолет, и погибла не одна сотня людей. — заголосили боевики, даже не обращая внимания на то, что живучий израильский солдат все еще отстреливался, отстреливался от троих боевиков группы прикрытия, для которых специально достали Хаммер (он же — резервная машина для отхода) и даже Тарик не мог поймать его на прицел. На лицах боевиков была написана несказанная радость у многих от чувств, от осознания того что они убили больше двухсот муртадов, и в этом обвинят Израиль — выступили слезы. Слезы крупными каплями текли и по щекам Абу, которого его амер оставлял здесь на верную смерть.

— Аллах акбар, после того, что я увидел, мне нет смысла жить, я все сделал что мог и с радостью останусь, чтобы вы смогли уйти. Аллах да укрепит ваши стопы, братья, да пребудет он с вами все то время, пока вы идете по пути джихада иншалла!

— Настанет время — и мы все встретимся в раю братья, и будем вкушать пищу из зобов райских птиц, и гурии будут нашими наложницами — вот что ждет нас в награду за свершенное нами на пути джихада! Кого бы не решил взять к себе милостивый Аллах, кто бы не стал сегодня шахидом по воле его — мы все встретимся там, иншалла! — подвел итог амир — в путь, братья! Соблюдайте осторожность! Ты, Абу, дай нам пятнадцать минут, потом если сможешь — уходи, спасайся, я приказываю тебе.

Доктор Факих был все же более-менее цивилизованным человеком, и просто так оставлять людей на смерть, пусть даже палестинца, существо второго сорта по сравнению с настоящим арабом — он не хотел.

Тариком он командовать не стал, и проверять где он — тоже не стал. Тарик был свободным игроком, «снайпером-соло» и сам решал как ему потупить в той из иной ситуации.

— Я остаюсь!

Взрослые боевики обернулись, и посмотрели на пацана. Потом, ни слова не говоря — повернулись и побежали к выходу…

Не приходилось сомневаться в том, что израильтяне будут здесь с минуты на минуту, потому надо было спешить…

Вчетвером, прикрываясь кустами так, как это было возможно, они бежали к машинам, укрытым в небольшой рощице, как вдруг автоматная очередь секанула по ним свинцом, заставляя броситься в разные стороны, залечь. Блокированный израильский солдат не только вел бой — он сумел каким-то образом увидеть их и попытался убить.

— Касем — убей его! — крикнул доктор Факих.

Касем, здоровенный араб из Саудовской Аравии, встал в полный рост, разворачиваясь с трубой на плече нажал на спуск — рявкнуло, комок огня метнулся к Голану и через мгновение патрульн4ую машину окутало пламя. Фарук выпустил в сторону горящего броневика длинную очередь из автомата…

— Нет времени, уходим!

Где-то вдали уже слышался рокот вертолетных лопастей…

Но первым на дороге появился бронетранспортер. Старый — но надежный, переделанный из Центуриона Накпадон пыхая черным дымом выхлопа, выполз на дорогу, на гребень холма, на мгновение остановился — и снова попер вперед, приближаясь к окутанному дымом и пламенем броневику Голан. У этого Накпадона вверху, там где когда-то была башня, была устроена большая четырехугольная башня для пулеметчика, в ней были триплексы для наблюдения и аж четыре пулемета MAG для кругового наблюдения и обстрела. Пока никто не стрелял…

— Уходи… мрачно сказал Абу, в последний раз проверяя прицел отличного русского тяжелого гранатомета РПГ-32 Хашим, который теперь, хвала Аллаху производился в Сирии, и которым можно было подорвать даже Меркаву.

— Я останусь с вами… — сказал пацан

— Тогда спрячься. Как начнут стрелять — беги!

Накпадон был все ближе. Когда он подойдет совсем близко… надо было выждать момент, когда он будет на самой границе дымного облака… если он успеет войти в дым — то выстрел будет гарантированно «в молоко». Прицельная дальность РПГ-32 — семьсот метров, но на таком расстоянии по движущейся цели никак не попадешь… надо подпустить Накпадон как можно ближе, и ударить по нему, когда до цели будет метров триста…

Выставив прицел на триста метров, Абу ждал…

А в этот же самый момент к месту боя подходил боевой вертолет AH-64D Сараф, представлявший собой обычный американский Лонгбоу Апач, но частично оснащенным израильской электроникой и ракетами Rafael Spike в качестве основного вооружения, вместо обычных Tow2. Поскольку танков у палестинцев не было — все восемь ракет, имевшихся на борту вертолете были с термобарической головной частью, предназначенных для уничтожения укреплений. А вот ракет Hydra-70 на вертолете не было, потому что это оружие обладает слишком малой точностью, чтобы применять его в Газе, есть риск поразить не только цель — но и то что находится рядом с ней, а это недопустимо. Вместо них на пилонах висели два подвесных топливных бака, чтоб увеличить возможности вертолета по беспосадочному длительному патрулированию.

Местность эта была вертолетчикам относительно знакома, еще с Расплавленного Свинца, и Окончательного решения, и шли они над ней ориентируясь не столько по приборам, сколько по дороге и наземным ориентирам на местности. Как и полагается — в вертолете был экипаж из двух человек, пилотировал машину капитан Йони Кахан, оператором вооружения у него был тоже капитан — Моисей Хуршат. Вертолет шел довольно быстро, потому что вызов был экстренным.

— Внимание! Наблюдаю белый дым на дороге, клубы белого дыма прямо по курсу. Что-то горит, прямо на дороге!

Капитан Хуршат сказал это больше для бортового самописца — потом не дай Бог случись чего. Всю операцию будут разбирать по косточкам, что видели, и как приняли решение. А война — она и есть война, всякое бывает, а в Газе — тем более.

— Курс по дыму, продолжать наблюдение…

Чуть наклонившись, вертолет ринулся прямо вперед…

— Внимание! Вижу бронетехнику… Легкая… и Накпадон, наблюдаю гусеничный бронетранспортер, он движется! Еще… Две машины, движутся на нас!

Капитан Кахан чуть отклонился в сторону, готовый заложить вираж. Сейчас эти машины идут прямо им в лоб, они почти у них под брюхом и оружие применить невозможно. Но если развернутся — то можно занять позицию и сделать несложный выстрел ракетами или долбануть из пушки.

В разворачивающемся вертолете Хуршат едва не вывернул шею, пытаясь разглядеть, что это за машины — но разглядеть большие красные кресты на крыше он разглядел.