Валерий Белоусов - Раскинулось море широко

'Давай, вали! Будь благонадёжен, не обижу!'

Ямщик пристал, свистнул -'Ие-ех, залётные, ГРРРАБЯТТ!!'

И коренник зарубил такую дробь, что пристяжные свились в тугие кольца- и только морозная пыль клубом встала позади!

Стрелой летела русская тройка по синему льду…под бездонными синими небесами…в чистейшем, морозном воздухе горы баргузинского берега выступали так отчётливо- что Семёнов с его морским глазом не мог определить расстояния до них…

Казалось- они совсем близко, самые мелкие складки гребня и налёты снега на них были рукой подать- а на самом деле это были бездонные ущелья, снегами которых можно было похоронить целые города…

На пятнадцатой версте тройка догнала воинскую команду, переходившую Байкал пешим порядком…Солдаты и офицеры весело шагали по плотному, подмёрзшему снегу так бодро, весело- что у Семёнова на душе стало так хорошо…

В их вольном строю, в свободном, широком их шаге- почуялась такая гордая сила, уверенность в себе- как в пролетающем журавлином клине:'Долетим? -Мы-долетим!'

Линевич вскочил в санях, сбросил тулуп и как-то по особенному задорно и радостно крикнул:'Здорово, молодцы! Бог в помощь!'

По колонне загудело:'Рады стараться! Здравия желаем! Покорнейше благодарим!'

Линевич махал им фуражкой, ещё что-то кричал, весёлое…мимо них мелькали молодые, разрумянившиеся лица…с какой силой, полной надежды и верой в будущее, билось тогда семёновское сердце! Как празднично и светло было на его душе!

Внезапно- что-то будто ледяной иглой кольнуло сердце…строй приближался к чернеющему на льду пятну…идущие впереди офицеры не могли его видеть, да и не поняли бы ничего- но гидролог Семёнов, стоящий в санях- всё видел и понимал…соскочив с саней, он побежал наперерез строю, крича во весь голос:'Стой! Все назад!'

Идущий впереди подпоручик недоумённо оглянулся…и в этот миг лёд промоины под ногами Семёнова предательски затрещал…

Ледяная вода ошпарила его, как крутой кипяток, сжимая грудь, останавливая сердце…

Семёнов сразу ушел с головой под воду- что вы хотите, шинель, мундир, сапоги… И течение- от того и промоина- стремительно повлекло его под лёд…

Парадокс- из офицеров флота Российского- мало кто умел плавать…это вам не RN, где юных гардемаринов заставляют нырять с салинга учебной HMS 'Экселент'- кто утопнет, тот не моряк, для службы не годится…

Однако Семёнов начал по-собачьи загребать обеими руками, забултыхал ногами- и, всплывая, поднял лицо к сияющему хрустальному своду…буквально в нескольких дюймах от него сквозь зелёный лёд сияло зелёное солнце, метались чёрные тени, вот кто-то наклонился- и Семёнов угадал искажённое отчаянной гримасой лицо Линевича…

Выпуская изо рта белые бульки, Семёнов начал медленно погружаться в бездонную черноту…

… 'Кха-кха-кхак…'… хриплое дыхание…леденящий озноб, идущий, казалось, из глубины костей- стал медленно отпускать тело…

Семёнов с трудом поднял левую руку и дрожащими от слабости пальцами поправил мокрую от пота прядь волос, свесившуюся на лоб…

'Жарко…где я…и почему голый? И кто это рядом?'

А рядом, под меховой полостью- возлежала чудовищных размеров ('Русскую Венеру ' художника Кустодиева видели? Очень слабо передаёт размеры) плосконосая, скуластая бурятка- отогревавшая его по местному чалдонскому способу…

Увидав, что барин потихоньку приходит в себя, добрая самаритянка немедленно заявила:' С тебя, паря- полтинник! Я не какая- нибудь… такая…я мужняя и детная!'

'Да будет, будет тебе полтина, иди давай, самовар скорее ставь'- добрый земский доктор совершенно чеховской наружности (из каторжан), немедленно стал тыкать в распаренное семёновское тело холодной трубкой стетоскопа.

'Так-с…так-с…дышите- не дышите…легко отделались, сударь! Впрочем, в нашем климате простуды и тем более пневмонии - редки-с… не выживают у нас вредные инфузории, помирают от омерзения-с… Да что, не меня хвалите, а вот- Митеньку…'

В избу ввалился здоровенный, как таёжный ведмедь, Митенька- давешний ямщик-лихач:'Да што…я ништо…ведь барин-то, мне стакан водки сулился поднести! А коли бы он утоп, кто, паря- мне бы тогда поднёс, а?' И весело, как в пустой бочке- загрохотал:'Ха.Ха.Ха…'

… В куппэ (так!) экспресса Восточно-Китайской дороги опять попутчиком оказался Линевич…преинтересный тип.

Казалось, все его существо держится нервами. Высокий, ширококостный, до нельзя худощавый, с болезненным цветом лица, он в отношении физической выносливости всецело зависел от настроения: то беспечно разгуливал на 10 градусном морозе в одной тужурке, то вдруг уверял, что ему надуло от окна, несмотря на двойные рамы с резиновой прокладкой, и требовал из поездной аптеки фенацетину, поглощая его в неимоверном количестве, то жевал 'из чистого любопытства' ужасающие (совершенно не съедобные) бурятские лепешки, то уверял, что кухня экспресса слишком тяжела для его слабого желудка.

В этот вечер он, кажется, решил покорить Семёнова, во что бы то ни стало, и продолжал свои атаки до тех пор, пока Владимир не начал в его присутствии раздеваться и укладываться спать.

'Нет, милостивый государь. Hе посмеют! Понимаете: никогда не посмеют! Ведь это - ва-банк! Хуже! Верный проигрыш!' - горячился он.

' Допустим, в начале - успех… Hо дальше? Ведь не сдадимся же мы от первого щелчка? Я даже хотел бы их первой удачи! Право!

Подумайте только o впечатлении от этой их удачи! Вся Россия встанет, как один человек, и мы не положим оружия, доколе… Ну, как это там говорится высоким штилем?'

'Дай Бог, кабы был щелчок, a не разгром…'

' Даже и разгром! Но, ведь, временный! А там, мы соберемся с силами, и сбросим их в море.

Вы только, с Вашим флотом, не позволяйте им домой уехать!

Да, что! Никогда этого не случится, никогда они не решатся, и никакой войны не будет!…'

'А я говорю: они 10 лет готовились к войне; они готовы, a мы нет; война начнется не сегодня-завтра.

Вы говорите: ва-банк? Согласен. Отчего и не поставить, если есть шансы на выигрыш?'

'Ни единого шанса нет! Не пойдут!'

'Вот увидите!'

'Хотите пари? Войны не будет! Ставлю дюжину Мумма… '

'Это был бы грабеж. Скажем так: Вы выиграли, если войны не будет до половины апреля.'

'Зачем же? Я говорю: ее не будет вовсе! '

'Тем легче согласиться на мое предложение. К тому же вы вина почти не пьете, и я всегда буду в выигрыше. '

Посмеялись господа офицеры и ударили по рукам. Разнимал путеец, тоже ехавший в Порт-Артур и просивший не забыть его приглашением на розыгрыш.

Постукивая на стыках неровно уложенных рельсов, поезд шёл на восток…

Глава шестая. 'Разговоры, разговоры- сердце к сердцу тянется…Разговоры стихнут скоро!'

'Имена означают только сущности, а сами не есть сущности. Нет ни одного имени, которое объяв всё естество Божие, достаточно было бы его выразить'.