Александр Чернов - Одиссея Варяга

Каждый раз, когда он уходил к себе в каюту, на горизонте появлялись дымы, и ему опять приходилось лететь наверх. Четыре часа назад, в его прошлую попытку вздремнуть, сигнальщику на формарсе померещился на горизонте силуэт миноносца. Но на поверку оказалось, что кроме двух быстро удаляющихся на вест дымов горизонт был чист. Дымы вскоре исчезли в зареве склоняющегося к морю солнца, и на "Ицукусиме" облегченно вздохнули. Их старый, медленный и своеобразно вооруженный крейсер был способен отогнать от охраняемых кораблей только пару русских вооруженных пароходов. Но увы, все современные и быстроходные корабли сейчас готовились к неминуемому генеральному сражению, и конвойную службу приходилось тащить на своих плечах старичкам из третьей эскадры.

Коки очень сомневался, что русские пошлют единственный во Владивостоке миноносец в море в одиночку, и был уверен, что сигнальному просто померещилось. Он поймал себя на том, что засыпает с подзорной трубой прижатой к глазу. Встряхнувшись, он посоветовал вахтенным не беспокоить его больше по пустякам, хотя бы до утра. И снова направился в каюту. Откуда его, спустя час, выдернул посыльный, на этот раз с известием, что с запада слышна орудийная стрельба, и видны дымы.

Теперь пытаясь собрать мысли в кучу, и обжигаясь поданным ему кофе, капитан вместе со всеми собравшимися на мостике пытался разглядеть хоть что нибудь на фоне заходящего солнца.

– Вижу двухтрубный дестроер, идет к нам! – донесся с формарса несколько неуверенный крик помнящего о недавнем разносе наблюдателя.

Приглядевшись Кимура и сам разглядел между бликами волн низкий силуэт миноносца. Но пересчитать трубы он уже не смог – силуэт миноносца был виден прямо на фоне солнечного диска, только только коснувшегося глади моря.

– Если там кто-то в кого-то стреляет, то это или русский "Беспощадный", удирает от наших кораблей, или наш дестроер, за которым гонятся русские, – пытаясь упорядочить путающиеся после короткого сна мысли, командир размышлял вслух, надеясь что подчиненные заполнят пробелы в его рассуждениях, и поправят его ошибки, – так или иначе, нам надо идти к этому миноносцу на полном ходу.

По мере сближения стало ясно, что миноносец активно отстреливается от кого – то из кормового орудия, и сам находится под обстрелом. Время от времени около небольшого кораблика море вспенивалось от падения снарядов. Но самое главное – чей же это миноносец, пока определить было невозможно. Спустя десять минут, когда до загадочного миноносца оставалось уже миль шесть, стало возможно разглядеть и его преследователя, но это не слишком помогло. За двухтрубным миноносцем гнался… Еще один двухтрубный миноносец. На приближающимся кораблике подняли на фок мачте какой – то флажный сигнал, но разобрать его против солнца было абсолютно невозможно.

– Но нас то он видит хорошо, ему же солнце не мешает, – высказал свое мнение молодой штурман Горо Накамура, – а наш силуэт перепутать с чем либо практически невозможно. Если он идет к нам, и что – то нам сигналит, скорее всего это наши…

– А почему наш миноносец станет бежать от одного русского? – возразил ему старший офицер крейсера, тоже не отличающийся ни опытом, ни возрастом, – наши лучше вооружены и более быстроходны. Сколько я не говорил с миноносниками, они всегда мне заявляли, что драки один на один с русскими они не боятся. Если он бежит от одного эсминца – то скорее русский.

– На горизонте пароход, идет за парой миноносцев, – донесся с марса голос сигнальщика.

– А вот от дестроера в паре со вспомогательным крейсером наши доблестные миноносники вполне могут и драпануть, – вцепился в подтверждении его версии штурман.

– Русские, кстати, тоже, – не сдавался старший офицер, – а вспомогательных крейсеров и в нашем флоте хватает

– Хватать то хватает, но перед выходом мне сказали, что в проливе мы будем единственным японским военным кораблем, все остальные готовятся к генеральному сражению, только нам там с нашей гаубицей места не нашлось, – последнюю фразу Коки пробормотал себе под нос в пол голоса, и решившись уже громко проорал приказ, – навести орудия на головной миноносец. После сближения на двадцать кабельтов – открыть огонь, если они не отвернут и не ответят на наш сигнал. На гаубице – ваше чудо даже не расчехляйте, лучше помогите подносчикам на среднем калибре. Сигнальщики! Запросить у этих бродяг позывные. И предупредите, чтобы не приближались к крейсеру меньше чем на две мили.

После запроса позывных на головном миноносце подняли какой – то сигнал, но едва флаги дотянули до середины мачты, у рубки небольшого корабля вспыхнула ослепительная вспышка. Флаги, подобно испуганным взрывом чайкам, упорхнули по ветру, срываясь со свободно плещущихся фалов, очевидно перебитых осколками. Из рубки преследуемого миноносца потянулся к нему столб дыма, а с мостика полетело в воду чье – то изломанное взрывом тело.

– У миноносца на борту иероглифы! – радостно проорал с мачты сигнальщик, – это наши!

– Бака (придурок), – не выдержали добитые недосыпом и недостаточной квалификацией команды нервы командира, – у КАКОГО из миноносцев, их же два??!

– Ну как он мог разглядеть хоть что то на втором, Коки-сана? До того еще кабельтов пятьдесят, не меньше, – попытался как мог успокоить командира штурман.

– Немедленно открыть огонь по ВТОРОМУ миноносцу из всех орудий для которых он в секторе обстрела! У первого запросить позывные, и спросите – не нужна ли им помощь врача? И передайте на него – "отклонитесь вправо, расходимся левыми бортами". Ход самый полный!

– А зачем стрелять по дестроеру с такого расстояния да еще и против солнца? Ведь попасть практически невозможно… – попытался воззвать к голосу разума командира артиллерист крейсера, но у Кано в первый раз за войну появилась возможность пострелять по русским, и он решительно не желал ее упускать.

– Попасть конечно не попадем, но побыстрее отогнать его от нашего эсминца не помешает. Смотрите что он творит!

При этих словах Кимура указал на японский корабль, а про то, что это хоть немного позволит потренироваться наводчикам в стрельбе по настоящей цели, капитан решил намекнуть главарту после боя, тет а тет.. Неизвестный миноносец, изрядно дымя и рыская на курсе, уже успел приблизиться на пятнадцать кабельтов. Несмотря на закат, по прежнему слепящий наблюдателей, в подзорную трубу можно было различить мельчайшие детали на борту приближающегося кораблика. В него, очевидно, попал очередной русский снаряд. Из машинного отделения, со свистом слышимом даже на таком расстоянии, ударил вверх ослепительно белый султан пара. Рулевая машина скорее всего тоже вышла из строя, и миноносец, который до этого согласно приказу начал было отворачивать вправо, завертелся в левой циркуляции. Кто – то на его мостике смог поднять на мачту единственный черный шар, сигнализирующий об очевидном – эсминец потерял управление. Но баковое орудие продолжало посылать в закат снаряд за снарядом.