Александр Чернов - Одиссея Варяга

Пожалуй, я бы вам даже по возвращении из Токио предложил подзаработать, доставив кое-какой груз во Владивосток. И при деньгах будете и в море поболтаетесь…

– Но ваш офицер, это кто, и почему у меня на борту?

– Мой офицер… Сейчас я вас с ним познакомлю. Он пойдет вашим первым помощником вместо сына.

– Как это, вместо… Я не понял… господин контр-адмирал?!

– Роберт пока погостит у нас, мистер Орейли. И встретит "Монику" в точке рандеву на борту моего крейсера. Так выглядит мое второе условие.

– Но…

– Вы вполне можете отказаться, капитан. Альтернатива вам известна. Ни чьей жизни ничто не угрожает. Надеюсь, что и нерченская или сахалинская каторга вас минет, но это – на усмотрение суда во Владивостоке. Тут я не властен… Все останется в правовом поле. Так какие еще у вас есть "но"?

– Никаких, адмирал. Я готов исполнить то, что вы предлагаете. Слово моряка.

– Но, я надеюсь, вы понимаете, что если с моим офицером что-то случиться, или наши японские друзья узнают что-то лишнее в случае ваших неверных действий…

– Господи! Как Вы могли такое только подумать! Когда и куда я могу начать сгружать пулеметы и патроны? Ваш офицер знает английский?

– Да, и даже получше меня, Джек. Остальные члены вашей команды смогут держать языки за зубами?

– За специалистов я ручаюсь, они в деле и зависят от меня. Мы вместе уже пять лет. Матросы и кочегары мексиканцы… Они и по-английски двух слов связать не могут, не то, что по-японски. И о том, что у кого-то с кем-то война даже не знают, наверное. И… И я им плачу! Американскими долларами, между прочим… В Японии подобное не реально, так что здесь волноваться не о чем.

– Ну, что-ж… Учитывая Вашу искреннюю готовность к сотрудничеству… Будем считать, что договор между нами подписан. В качестве бонуса: тот груз, который Вы повезете во Владивосток после Токио, я оплачу Вам по двойному тарифу. Долларами. Или золотыми червонцами, если Вас устроит. Чтобы и Вы и ваши моряки не оказались в накладе с рейсовыми. Более того, после окончания боевых действий мы решим вопрос об официальном приобретении у Вас этой партии пулеметов. Что, как я полагаю, поможет Вам уладить свои финансовые дела. Кстати, сколько раз за последний год вы бывали в Токио или Йокогаме?

– Три раза. И раз пятнадцать всего…

– А вокруг себя вы посматривали, Джек?

Беклемишев, задавая этот вопрос, собственно говоря и не рассчитывал на что-то стоящее… Так, спросил на "а вдруг"… Однако за ту короткую паузу, пока американец обдумывал услышанное, адмирал успел заметить как неуловимо изменилось лицо собеседника, став жестче и строже. Как слегка расправились его плечи, а в глазах появился отсутствовавший до сих пор огонек…

– Адмирал, давайте не будем ходить вокруг да около, прикажите принести карту залива и цветные карандаши. Вас, полагаю интересуют береговые батареи, мины, боны, особенности брандвахтенной и таможенной службы, фарватеры, порт Йокосука, доки и прочие военные сооружения? Если так, то вы по адресу. Военную службу я окончил будучи артиллерийским офицером на крейсере "Олимпия", наверное Вы слышали об этом корабле. Кстати и медаль у меня на лацкане, которую Вы так пристально разглядывали, оттуда. Мне ее вручал сам Дьюи…

– Сам адмирал Дьюи!? Так почему же вы ушли с флота?

– Это довольно личная… И не очень веселая история, адмирал. Я не хочу к этому возвращаться, да и к нашему делу все это не имеет никакого отношения. Важно то, что сегодня ни я флоту САСШ, ни он мне ничем не обязаны. И уж тем более я ничем не обязан японцам, из-за которых, собственно говоря, все так и получилось…

Хотя, если вам это интересно…

Все просто и банально. Когда мы стояли в урагском доке, в 1898 году, я на берегу встретил своего знакомого капитан-лейтенанта Комацу. Раньше он был помощником их военно-морского агента в Вашингтоне, где я с ним и познакомился. Сейчас он уже каперанг, и один из руководителей их флотского разведывательного департамента…

Я был слегка навеселе, а потом, с его дружеской помощью, и не слегка. И как мне потом было предъявлено, я разболтал ему подробности о нашей кораблестроительной программе, планах относительно Филиппин и Японии, характеристиках строящихся кораблей. А я тогда уже практически "паковал чемоданы" – меня ждало место старарта на строящемся у Крампа броненосце "Алабама"… В общем, на меня повесили всех собак, которых только можно было. Вышибли с флота. Слава Богу и друзьям, что не пошел под суд… Я нанялся на коммерческий трамп, пришел в Йокогаму, нашел этого Комацу… Думал, раз так свои со мной, может хоть азиаты чем помогут. Какое там!

Вспомнил он обо мне лишь когда началась война с вами, когда и прислал тот список, о котором я говорил. Обещал еще надбавку за риск… Как выяснилось после первого рейса – 10% сразу, а остальное после войны, после ИХ победы! У вас, как я слышал платят сразу. Я уж не говорю о предложенном вами рейсе во Владивосток, чем Вы меня действительно серьезно выручите. Конечно, если бы я еще мог рассчитывать хотя бы на вексель по поводу пулеметов…

А японцам я, по большому счету, ничем, кроме порушенной карьеры, не обязан. Кстати, попросите так же принести и карты района Кобэ-Осака. Или для Вас это лишнее? Вы не спрашивали, но предыдущий раз я разгружался именно там…

Часа через полтора колокольчик на столе адмирала звякнул, и Беклемишев обращаясь к вошедшему на вызов флаг-офицеру весело спросил:

– Как у нас с обедом? Пробу уже сняли? Прекрасно… Будьте добры, вызовите ко мне лейтенанта Измайлова. Да, прямо сейчас. А обед… Пускай подадут сюда. На троих. И "Шустовского" одну принесите, пожалуйста.

– Господа адмиралы, разрешите! – Козырнул от дверей входящий в салон флаг-офицер командующего второй эскадрой Тихого океана кавторанг Свенторжецкий, – С Горы передают: дымы с норд-веста. Несколько, но точно пока подсчитать не могут.

– Спасибо, пусть докладывают каждые десять минут, Евгений Владимирович. Прикажите дать сигнал: "Боевым кораблям иметь под парами все котлы. К походу и бою быть готовыми через тридцать минут, – живо отреагировал на новость вице-адмирал Безобразов, – И будьте добры, пригласите к нам на "Азов" контр-адмирала Беклемишева.

Ну, что, Всеволод Федорович, одно из двух: или наши гости дорогие, которых вторые сутки поджидаем, или гости лихие, незваные. Торгаши здесь косяками не ходят… Пойдемте подышим, – Безобразов поправил пенсне, придававшее его лицу безмятежный, почти профессорский вид, поднялся, и жестом приглашая своего собеседника пройти вместе с ним, направился к выходу на кормовой балкон "Памяти Азова", – только пальто накиньте, чай не май месяц.

– Ну, лихие эти гости вряд-ли, Петр Алексеевич, – с улыбкой проговорил поднимаясь Руднев, – По нашим же совместным прикидкам японцы ваши стоянки еще точно не вычислили. Здесь местным рыбакам вообще все токийские проблемы не важны, особенно после того, как вы им стали платить за рыбу больше, чем они могли себе вообразить.