Сергей Соболев - Скриптер

= ст. оперуполн. лейт-та ГБ тов. М. Авакумова.

5. Об исполнении доложить не позднее ноля часов семнадцатого октября.

И. В. Сталин

На экране перед Логиновым раскрытый им только что файл. Он, хотя и дорожил сейчас каждой секундой, дважды внимательно перечел текст, обращая внимание на мельчайшие нюансы.

Вне всякого сомнения, это тот самый документ, тот самый секретный приказ т. Сталина, который ему необходимо каким-то образом отредактировать…

Дэн, пользуясь «светящейся рукой» — на деле это объемно-графическое отображение его собственной правой руки — попытался внести изменение в текст приказа, имеющего исходящий номер 1941/10.13.03.30.

Для начала он навел курсор на слово «минирование», выделил его и попытался удалить.

Но эта нехитрая операция почему-то не удалась: выделенное им слово окрасилось в алый цвет. А уже от него красным пунктиром пролегла дорожка к открывшемуся рядом с рабочим окном небольшому табло, в котором появилась надпись: «ОШИБКА В ЗАПИСИ».

Логинов попытался проделать такого же рода операцию с отдельными фрагментами этого текста, но результат был тот же.

Он тут же сменил тактику: сначала выделял те фрагменты документа, которые намеревался отредактировать, затем пытался при помощи виртуальной клавиатуры вносить уже свои изменения в эти намеченные им для редактирования места.

Но и этот вариант не привел его к успеху.

Наконец он прибег к самому радикальному способу. А именно: обвел -

выделил — весь текст этого совсекретного сталинского приказа, после чего

попытался удалить его — «делитнуть» — весь целиком.

И вновь, в четвертый раз кряду, рядом с окном, в котором выставлен документ, появилось табло с надписью «ОШИБКА В ЗАПИСИ»…

Дэн, столкнувшись со сложностями, опустил руки. Не в переносном значении, — он не собирался так легко сдаваться — а в самом прямом. Он опустил кисти рук и несколько раз встряхнул ими — для того, чтобы восстановилось кровообращение…

Заодно и посмотрел на табло с красными цифирками; до активации взрывателя осталось лишь немногим более сорока минут.

Не исключено, что эти минуты будут последними в его собственной жизни, и станут последними еще как минимум для троих находящихся здесь людей.

— Вижу, не получилось с наскоку?! — сказал стоящий неподалеку, так, чтобы не мешать оператору, но и видеть самому картинку, мужчина в черном. — Ну как, вы все еще внутри себя не верите, Даниил, что угроза взрыва абсолютно реальна?

— There is no smoke without fire! [58] Нет дыма без огня (англ.). — В словах Логинова прозвучала, как показалось Редактору, спортивная злость. — Это, кстати, также и первое правило краткого международного свода программиста.

Он кликнул курсором по «исходящему» с номером.

— Поспешишь — людей насмешишь, — пробормотал он, вновь целиком уходя в дело. — Так звучит правило номер пять того же Свода… Но я о нем, кретин эдакий, запамятовал!..

Как он и предполагал, в открывшемся табло появилась справочная информация, указывающая на время создания данного файла. Дата и время значились те же, что и в поле «Исх. №…» Если бы он был предельно сконцентрирован, то понял бы, осознал бы с первого раза, что именно означают эти цифры: 1941/10.13.03.30. И, таким образом, не потерял бы на ошибочно выбранной им поначалу стратегии несколько драгоценных минут.

Дэн окрепшим голосом скомандовал:

— Часовщик, приготовьтесь выставить оперативное время!

— Я готов, — отозвался Петр Иммануилович.

— Принимайте показания! Выставляем год события…

— Год события…

— Тысяча девятьсот сорок первый!

Луч подсиненного фонаря направлен на привезенный Часовщиком хронометр. Петр Иммануилович убедился, что на самой дальней прокручивающейся шкале, имеющей два диаметрально расположенных деления, — XX и XXI — против осевой отметки установлен соответствующий сегмент — с обозначением столетия — XX.

На второй по счету — от дальнего диаметра — шкале, поделенной вкруговую на сто делений, Часовщик выставил требуемое значение — 41.

В помещении прозвучал его голос:

— Год тысяча девятьсот сорок первый… выставлен!

— Десятый месяц года — октябрь!

Часовщик прокрутил шкалу, поделенную на двенадцать отметок. Напротив осевой линии встало значение месяца, обозначенного римской цифрой X.

— Десятый месяц… октябрь… выставлено!

— Теперь выставим время…

Дэн на короткие мгновения задумался.

Сейчас важен точный расчет.

Необходимо найти именно тот промежуток времени, — возможно, он исчисляется несколькими минутами или даже секундами — когда был подписан, или создан, говоря компьютерным языком, этот скриптованный

документ. Нужно также помнить, что остановка — или изменение — оперативного либо операционного времени никак не сказывается на показаниях таймера, — в данный момент 36:40 — ведущего обратный отсчет.

Иными словами, у него сейчас нет времени на эксперименты, нет права на ошибку…

И все же он решил действовать с некоторым запасом, исчислив этот самый запас по времени в четверть часа, в пятнадцать минут против того времени, что указано в справке как точная дата создания документа.

— Выставляем время, — чуть севшим голосом сказал он. — Три часа…

Часовщик установил часовую шкалу в требуемом положении — цифра III теперь находится напротив осевой линии.

— Пятнадцать минут ровно!

Петр Иммануилович выставил показания внутренней шкалы, поделенной по числу минут в часе — на шестьдесят делений; однако, напротив осевой линии значится не цифра XV, но XIV.

Еще раз проверив, правильно ли выставлены показания, Часовщик включил хронометр и поднялся из-за стола. Действуя, казалось, неспешно, — но не теряя ни мгновения из тающего запаса минут и секунд — он направился к установленной всего в каких-то пяти шагах от его рабочего места «треноге».

Достал из кармашка жилетки свои старые часы фирмы Павелъ Буре. Открыл верхнюю крышку, переложил часы в левую ладонь. Правой взялся за центральное «перо» этого диковинного — двухметровой высоты! — сваренного из металлических балок метронома.

Дождавшись, когда секундная стрелка дойдет до цифры XII, — и таким образом, начнет совершать свой очередной полный круг — Павел Иммануилович толкнул — от себя — маятник.

Перо сдвинулось с центральной — вертикальной — оси и пошло отклоняться влево. Но передвигалось оно гораздо медленнее, чем ожидал Логинов. Более того: он не услышал никакого шума, никаких клацающих, лязгающих или иных, связанных с трением металлических частей, звуков. Лишь прозвучал легкий щелчок, когда «перо» вновь прошло через центральную осевую линию…

Понадобилось ровно десять секунд, чтобы перо этого внушительных размеров метронома совершило один полный цикл маятникового движения. Петр Иммануилович, не теряя времени, сразу же переместился обратно на свое рабочее место. Когда стрелка секундомера завершила свой очередной полный оборот, соответствующий одной эталонной минуте, и когда раздался шестой по счету «щелчок», Часовщик еще раз сверился с показаниями хронометра.