Сергей Соболев - Скриптер

Авакумов выпускник Московского военного училища им. ВЦИК [61] Ныне Московское высшее военное командное училище (МВВКУ) — высшее военное учебное заведение вооружённых сил Российской Федерации. 37-го года. Изначально кадровый армейский офицер, он два года назад, в сентябре тридцать девятого, был выделен кадровиками и переведен — поначалу с испытательным сроком — в Спецотдел. За время службы на новом и довольно необычном для непосвященных участке работы зарекомендовал себя с самой лучшей стороны. Уже в первые, самые тяжелые, самые драматичные дни грянувшей военной грозы стал привлекаться к разработке и выполнению заданий особой важности.

Авакумов подстрижен под полубокс, гладко выбрит; смотрит прямо в глаза.

Во взгляде этом, в серых внимательных глазах стоящего перед ним человека Хозяин, умеющий читать людей, как открытую книгу, безошибочно увидел, выделил главное — недюжинный ум, обширные знания в самых различных областях, готовность отдать себя всего без остатка. Ощущалась в нем, что немаловажно, и убежденность, построенная на рацио, на твердом фундаменте, на понимании самой сути происходящего, а не на идейном фанатизме, как это встречается сплошь и рядом.

— Товарищ Авакумов… — Верховный почти коснулся чубуком трубки груди стоящего навытяжку энкаведиста. — Прежде, чем ви доложите свое предложение, хачу сам задать вам несколько вопросов. Первый ва-апрос… Сколько бойцов и офицеров предполагается отправить на а-ахрану объекта?

Авакумов заговорил, глядя ему в глаза:

— Согласно плану операции, товарищ Верховный, непосредственно в монастыре будет размещен усиленный взвод охраны из приданной Спецотделу части внутренних войск НКВД. Сорок восемь бойцов и два офицера. Всего — ровно пятьдесят.

— А сколько людей ви планируете привлечь к транспортировке груза?

— Вместе с шоферами, нашими сотрудниками и взводом сопровождения… получается — еще пятьдесят два человека.

— Итого… около сотни?

— Так точно. Сто два вместе с сотрудниками Отдела.

— А теперь скажите мне, товарищ Авакумов… Что ви собираетесь делать с этими людьми? Ви меня па-анимаете? Ви па-анимаете, о чем я?

— Так точно. Разрешите…

— Ви па-анимаете… — Верховный вновь коснулся его груди чубуком. — Ви па-анимаете, товарищ Авакумов, что любой из них… любой из тех, кого ви привлечете к участию в этой а-апирации, может проболтаться?! Не говоря о том, что он может попасть в плен?! Ви па-анимаете, что при таком ба-альшом количестве народа, которое ви собираетесь привлечь, ви — мы все — не можем гарантировать тайну?

— Понимаю.

— Следовательно, ми-и не можем быть уверены в том, что этот наш замысел приведет именно к тем результатам, ка-аторые нам нужны?

— Товарищ Верховный, резоны для таких опасений существуют. Поэтому и предполагается осуществить дублирующий план, призванный надежно закамуфлировать наши действия.

— Учтите вот еще что. Ящики должны быть спрятаны надежно. Так, таким образом, чтобы их… кроме нас с вами, товарищи… не сма-агли найти до вта-арого пришествия того, о ком мы, коммунисты, а-абычно не любим га-аварить…

— Именно с таким расчетом мы и собираемся действовать, товарищ Верховный.

— Но как ви, Авакумов и ваши начальники собираетесь а-абеспечить секретность? Что ви собираетесь делать с людьми? С этой сотней приданных вам бойцов и сотрудников? Ви предлагаете их всех расстрелять? После того, как ящики будут на месте?

— Никак нет.

— Ви па-анимаете, что у нас каждый чи-илавек сейчас на счету? Враг ста-аит у ворот Москвы! Ну так как ви Са-абираетесь действовать? Теперь излагайте свой план.

Авакумов не без труда выдерживал взгляд Хозяина; но лицо его не переменилось, голос его оставался спокойными, тон — деловитым.

— Предлагается следующее, товарищ Верховный. Мы завезем в монастырь

груз в ящиках в два приема: ночью пятнадцатого и спустя сутки, в ночь на шестнадцатое. Днем тех же суток, шестнадцатого, туда же, на монастырское подворье, следует завести еще одну партию…

— Так, так… Еще а-адну партию?

— Таких же… Так, так… Пра-адалжайте, товарищ Авакумов.

— Авторота ГАУ завезет ящики в монастырь, как я уже сказал, днем шестнадцатого. Выгрузят их в двух местах — возле Лопухинских и Годуновских палат. Когда грузовики порожняком поедут обратно, часть этой колонны вернут — через северные ворота. Именно часть, а не всю. Через южные ворота проедет в монастырь уже наша колонна — те шоферы и те сотрудники, кто участвовал в перемещении груза и выгрузке. Ночью семнадцатого эти ящики будут погружены и вывезены из монастыря. Причем, часть их отвезут обратно на склад ГАУ, другую часть доставят в то здание архивов на Большой Пироговской, откуда мы вывезем ящики пятнадцатого и шестнадцатого. Также предусмотрена «поломка» нескольких таких ящиков — чтобы участники событий увидели, что находится в тех ящиках.

— А что там находится, товарищ Авакумов?

— Снаряды для зенитных пушек. Боеприпасы туда, в монастырь, привозили довольно часто — часть ПВО там стояла с первых дней войны.

— То есть… Ви Са-абираетесь дезориентировать участников этого действия?

— Все, включая шоферов, наших сотрудников и охрану, должны быть твердо уверены в том, что ящики, которые с какой-то целью завозились в монастырь, семнадцатого числа оттуда — вывезены! Все снарядные ящики, подчеркиваю — снарядные!.. Все до одного!

— И тогда не придется ника-аво расстреливать?

— Так точно! Максимум, что может узнать противник, так это то, что в монастырь завозились какие-то боеприпасы… Но те же люди спустя день или два их вывезли все обратно. Ну а места «закладок» устроены так и таким образом, чтобы максимально затруднить задачу по их поиску.

Верховный вдруг усмехнулся в желтые прокуренные усы. Пыхнув дымом, сказал:

— А вы хитрец, товарищ Авакумов. Умно придумано…

Он посмотрел на двух старших офицеров.

— Товарищ Сытин, что скажете? Хорош ли предложенный товарищем Авакумовым маскировочный план? Надежен ли он? Не сам товарищ Авакумов, ми в нем ни са-амневаемся… Хорош ли его план?

— Товарищ Верховный, план, предложенный Авакумовым, мне представляется правильным, надежным и годным.

— А ви, товарищ Мельников? Одобряете лично ви тот план, который только что доложил товарищ Авакумов?

— Так точно, товарищ Верховный. До приезда к вам на Ближнюю, мы предварительно… то есть, я, Сытин и Авакумов, обсудили этот план и даже проработали основные детали.

— Харашо, — после небольшой паузы сказал человек в полувоенном френче. — Так и будем действовать, товарищи. Я утверждаю план операции…

Подойдя к столу, он нажал на кнопку вызова. Открылась дверь; в проеме возникла фигура верного секретаря и помощника — Поскребышева.