Екатерина Лесина - Адаптация

Айне кивнула. Раньше он не пытался ограничивать выбор темы разговора. Но раньше Айне не интересовал Тод как индивид. Его постоянное присутствие являлось обязательным элементом ее мира, столь же естественным и стабильным, как сам бункер.

Бункера не стало. И будет жаль потерять еще и Тода.

- Но на самом деле ты помнишь ее имя. Верно?

Ее звали Евой. Девочка с синими волосами. Три ультрамариновые прядки в челке цвета незабудок. И три буквы имени. Оно отпечаталось на подкорке, вошло в вену с очередным адским коктейлем, который донес до нейронов классический шрифт и кириллические буквы.

Е-ва.

А фамилия стерлась. Тод каждый раз пытался ее запомнить, цепляясь за слово-соломинку, и каждый раз соломинка разламывалась.

Или не было никогда фамилии? Только имя.

Е-ва.

И как от порядочной Евы, от нее пахло яблоками.

Вспоминать о прошлом было не то, чтобы неприятно. Скорее сами воспоминания представлялись набором мутных картинок. Пиратская копия чьей-то жизни, которую насильно впихнули в голову, прицепив к якорю-имени.

Собственная память начиналась в бункере. Пожалуй, в этом они с девчонкой были похожи. А еще в том, что у обоих не было выбора: взаимообреченность как основной вектор существования. Самое забавное, что Тод не помнил, как оказался в поселке.

Дверь бункера помнил. Кодовый замок, с которым долго возился седовласый человек. Он еще и нервничал, постоянно озираясь на Тода, а Тод силился понять, где он находится и почему человек вызывает стойкую антипатию.

Память выскребли.

Наконец, дверь открылась, и человек отступил, сказав:

- Идите. Я за вами.

- Вы меня боитесь? - спросил Тод, удивляясь тому, что может говорить. Следом появилось удивление другим фактом: разве было время, когда он не мог говорить? Факт аннигилировался, столкнувшись с пустотой файловой системы долговременных воспоминаний.

- Иди! - рявкнул человек. Его раздражение проступило вздувшимися сосудами на шее и висках. Руку человек сунул в карман. Тод срисовал ствол также легко, как и второй, припрятанный над ботинком. Параллельно пришло понимание: убить седого легко.

В принципе убивать легко.

Об этом Тод думал, пока спускался. В шахте был лифт, но сопровождающий предпочел лестницу. Он держался в двух метрах и наверняка крепко сжимал в мокрой ладони пистолет.

Когда спуск закончился, Тод, не дожидаясь приказа, отступил от двери. И стоял так, чтобы седой его видел. Люди - существа нервные. Им не следует давать повода.

Здесь замков было три: цифровой и два сканера, но оба неактивны. Когда дверь щелкнула, открываясь, седой сказал:

- Если с девочкой что-нибудь случится, ты умрешь. Понятно?

Он не лгал и не пытался запугивать, потому как сам боялся до одури. И у Тода появилось сомнение, что страх нынешний связан с ним. Но он отрапортовал:

- Так точно.

- Замечательно. Иди. Знакомься. Ее зовут Айне.

А потом сказал совсем непонятное:

- Радуйся, что в списке ты был десятым.

Тод вошел не в бункер - в квартиру. И как любая квартира она начиналась с прихожей. Здесь стоял шкаф из беленого дуба и кожаное кресло рядом с высоким столиком. На столике примостился старый телефон, трубка которого упала и повисла на витом шнуре.

Тод трубку вернул на место. И кожаную куртку повесил в гардероб. В кармане куртки - пластиковый цилиндр с синим и белым бисером и два мотка тонкой проволоки.

Это для незабудок.

У Тода хорошо получаются незабудки.

Седой вытащил пистолет из кармана и прицелился.

- Я успею раньше, - предупредил Тод, разглядывая себя в зеркале. Отражение было незнакомо. Рост метр девяносто три минус два сантиметра подошвы ботинок. Телосложение атлетическое. Фенотип - типично-европеоидный с ярко выраженной нордической доминантой.

Одежда не говорит ни о чем. Серый комбинезон со снятым поясом. И ботинки без шнурков. Мелькает мысль, что серый цвет лучше оранжевого, но почему - не понятно.

- Потом насмотришься, - не выдерживает Седой.

- Прошу вас убрать оружие.

В бункере право на ношение оружия имеет лишь Тод. Если человек откажется подчиняться, Тод вынужден будет ликвидировать человека.

Программа вступала в действие.

Человек положил пистолет на столик рядом с телефоном.

- Второй тоже.

Спорить седой не стал. Медленно наклонившись, он расстегнул кобуру. Поднимал левой рукой и держал на весу.

- Успокойся, - сказал человек, демонстрируя раскрытые ладони. - Ладно? Я сейчас тут покажу все и уйду. Понятно?

Прихожая вывела в двухсотметровый зал. Синие стены с черными окнами мониторов. Ряды полноспектральных ламп. Ковровое покрытие с имитацией персидского ковра. Отсутствующая мебель. Несколько дверей. Седой принялся перечислять, начав с ближайшей:

- Выход на технический этаж. Ванная комната. И вторая. Можешь считать совей. Тренажерный зал. Тир с возможностью трехмерного моделирования пространства. Кухня. Кладовая. Ее спальня. Идем.

У самых дверей Тод заступил человеку путь. Программа диктовала свои алгоритмы поведения. И седой понял правильно, только буркнул:

- Давай, знакомься.

Айне сидела на горшке и задумчиво грызла большой палец.

- Это же... - Тод застыл. Память однозначно идентифицировала объект, запуская подкаталоги программы. Но это не сделало происходящее более понятным.

- Ее зовут Айне. Возраст - пять месяцев. Головастик.

Голова и вправду была большой. Щеки ее покраснели и шелушились. На лбу виднелся синяк. А в глазах ультрамаринового цвета читалось искреннее удивление.

Айне вынула палец изо рта и булькнула что-то. Тод поклонился. А потом взял седого за плечо и вытолкал из комнаты.

- Да ей нянька нужна!

- Вот и станешь, - прошипел человек. - Нянькой, мамкой, учительницей. Это не мое решение. Будь моя воля я бы тебя...

Не договорил. Зато появилось ощущение пистолета, приставленного к затылку. И счета. Голос женский, ласковый, отмеряет цифры, словно уговаривает на что-то.

На что? Невидимые сирены в голове отключили воспоминания, вытолкнув в реальность.

- Ее родители...

-...знают, что делают. Подробные инструкции здесь, - из кармана плаща появился широкий планшет. - Отчеты составляешь еженедельно. Код экстренной связи использовать лишь... да прочитаешь. Ты ж ответственный. Тебе деваться некуда.

И в этом человек был прав. Эндопрограммирование признавало свободу воли и выбора исключительно в рамках программы. На деле все оказалось не так и плохо.

Когда закончилось топливо, Тод посадил Айне на плечи. Было удобно. И видно далеко. Правда, смотреть оказалось не на что. Во все стороны болото выглядело одинаково унылым. Редкие зеленые плесы, поросшие ринхоспорой, сменялись рыжими мочажинами. И тогда под ногами Тода чавканье сменялось хлюпаньем, а сам он начинал ругаться, тихо, чтобы Айне не услышала, но она все равно слышала.