Ярослав Бабкин - Человек в шляпе и призраки прошлого

- Да, ребята весьма колоритные, но работу свою знают, а фрейлейн Йоргович держит их в ежовых рукавицах. Потрясающая женщина. Воистину железный характер. В ней определённо есть что-то от легендарных королев-воительниц древности …

- Интересно, а кому предстоит выступить в роли Нибелунгов?

- Тут уж вам виднее, я биолог, а языки и фольклор оставляю вам и вашим коллегам, доцент.

- Кстати о биологии. Если у Куроки, как вы сказали, собственный интерес к острову, то вас, я так понимаю, заинтересовали местные пигмеи?

- Не совсем точное определение. Я предпочитаю называть их карликами, а моя ассистентка в шутку зовёт гномами. Очень романтическая натура… С африканскими пигмеями они не имеют ничего общего. Крайне интересные существа.

- И вы искали сведения о них в библиотеке нашего университета?

- Я смотрю, вы довольно информированы. Да, это так. Хотя первые следы мне попались в дневниках покойного Герберта Роллингса.

- Это того, что пропал без вести?

- Да, его… - лицо Геллинга слегка напряглось, - но не будем ворошить детали прошлого. После его пропажи дневники остались у графа, и тот как-то показал их мне. А вскоре обнаружилось, что островами интересуются японцы. Наши интересы совпали, и вот я здесь… Вы не представляете, насколько эти аборигены интересны.

- И насколько?

- О. Это поистине уникальная находка. Во-первых, их рост. Он составляет всего три с четвертью фута. Британских, естественно. То есть три с половиной франкфуртских фута, или около метра, если вам так удобнее. И это самые рослые экземпляры. Они почти на треть ниже африканских пигмеев или андаманцев. При этом размер стопы и длина руки от плеча до кончиков пальцев у них практически такие же, как у африканских пигмеев. Поразительное отличие в пропорциях…

- Я обратил внимание…

- … во-вторых, строение и размер черепа. Это что-то удивительное. Он совсем не человеческий. То есть человеческий, конечно, но с массой уникальных особенностей. В-третьих – объём мозга. Он практически не превышает таковой у крупных обезьян.

- Вы хотите сказать – они животные? Но я сам видел, как один из них пользовался копьём!

- В том-то и дело, что нет. Несмотря на миниатюрный мозг, они почти разумны. Они умеют не только пользоваться орудиями, но и изготавливать их. У них определённо есть какое-то подобие языка, думаю, оно может быть вам интересно. Кроме того, они, похоже, даже немного умеют считать! Это просто поразительно.

- Да… следует признать, что мне ничего подобного в этнографии пока не встречалось.

- Вне всяких сомнений. Они совершенно уникальны. Перед нами хотя и очень примитивные, но представители человеческого рода. По сути – переходное звено от первобытных обезьянолюдей к современным. Архаическая ступень. Очень примитивная. Они даже не знают огня…

- Действительно? Мне всегда казалось, что огонь и орудия – две стороны одной медали.

- Многим казалось. Но нет. Как мы видим, эти существа могут изготавливать каменные орудия, но прекрасно обходятся без огня. Вы обратили внимание, какие у них огромные глаза? Как можно предполагать это позволяет им довольно хорошо видеть в сумерках или при полной луне. Хотя полностью ночными существами их назвать, конечно, сложно.

- Да. Очень своеобразные… люди. Думаю, это тянет на открытие мирового значения. Способное перевернуть наши представления об истории человечества.

- Более чем. Они своеобразны. Даже слишком своеобразны… На фоне их отличия от нас, различия внутри остального человечества начинают выглядеть не такими уж и большими… Опасно небольшими, я бы даже сказал.

Он задумчиво протёр ладонью гладко выбритый подбородок.

- Меня слегка удивляет интерес японского флота… или армии, к антропологии и этнографии, - нарушил я его размышления.

- А? Да… извините, я задумался. На самом деле антропология их совершенно не интересует. Доктор Окира микробиолог и токсиколог, и столь близкий к человеку биологический материал буквально незаменим для его исследований…

- И вы используете этих пигмеев для опытов? Как морских свинок?

- Карликов. Карликов, не пигмеев… Не путайтесь в терминах. Да. Используем. А что?

- А вам не кажется, что это… это… несколько бесчеловечно?

Геллинг улыбнулся.

- Вы допускаете стандартную ошибку. Ставите себя на место жертвы, представляете каково бы вам было, ужасаетесь и начинаете осуждать науку.

- Мне отчего-то казалось, что это свойство называется не ошибкой, а сочувствием и состраданием и во многом делает нас людьми именно оно, а отнюдь не способность изготавливать причудливые железки…

- Смотрю, вы довольно склонны к философии. Тем не менее, а чем эти существа принципиально лучше морских свинок?

- Вы же сами сказали, что они люди!

- Почти люди, Танкред, почти… Где проходит черта отделяющая человека от животного? Как её определить? Обратиться к пастору? А если мы имеем дело с буддистами? Или атеистами? Как поступить?

- Например, не использовать для опытов существ, умеющих считать? – предложил я.

Геллинг улыбнувшись, откинулся на спинку кресла.

- Что бы с вами не думали по этому поводу, но доктор Окира имеет собственное видение проблемы. А японской армии нужны новые средства ведения войны…

- Я так понимаю, он занимается отнюдь не исследованиями лекарств от тех самых опасных возбудителей?

- Вы совершенно верно понимаете… И эти исследования никак не зависят от наших с вами этических оценок.

- Но ваша помощь ему зависит? Даже если вы не можете помешать, разве обязательно участвовать?

- Во-первых, жалко упускать такой случай. Когда ещё может представиться возможность изучить этих существ…

- А во-вторых?

- Во-вторых… - он задумчиво сложил перед собой пальцы рук, - во-вторых мне нужна война.

- Нужна война? – не понял я.

- Древний философ Гераклит говорил: война — отец всех, царь всех: одних она объявляет богами, других — людьми, одних творит рабами, других — свободными. Наша цивилизация размякла и одряхлела. В ней накопилось слишком много лишнего и ненужного. Религия, дремучие нормы морали, условности и обычаи. Мы были почти богами, а кем мы стали? Мы учим другие народы воевать лучше нас. Мы предаёмся праздности и развлечениям… Война с этим покончит. Она сделает нас богами снова.

- Вы когда-нибудь видели войну, Геллинг? Настоящую?

- Не надо драмы, Танкред. Жертвы во имя великой цели – ничто. А жестокость мира лишь закаляет человека. Таковы законы эволюции – слабый должен погибнуть. Чтобы стать сильными, мы должны очиститься от слабых. К сожалению, наши правительства этого не понимают. Они не готовы к новой войне, так что мне ничего не остаётся, как сотрудничать с теми, кто готов.

- Вам мало прошлой войны?