Евгений Токтаев - Орлы над пропастью

Зал почти пуст, посетителей в дневное время немного. Четверо сидели возле очага за столом, заставленным кувшинами и глиняными мисками. Они были одеты небогато, но и не в драные обноски. Светлые волосы и кожа у всех четверых выдавали северян. Похоже, что это моряки с одного из купеческих судов, получившие жалование. Судя по количеству посуды на столе, жалование было неплохим. Разговаривали они негромко, но при виде девушки-подавальщицы с блюдом жареного мяса возбужденно загомонили. Рабыня поставила блюдо и миску с уксусом на стол и скрылась. Еще одна рабыня ворошила угли в очаге длинной кочергой. В углу скучал вышибала.

Эвдор внимательно оглядел четверку моряков, один из которых показался ему знакомым. Эвдор мог бы поклясться, что видел его в порту, причем, совсем недавно. А где в этой толкотне в память могло запасть отдельное лицо? Там, где он задерживался и глазел по сторонам. Они северяне. Моряки. С "Меланиппы".

— Все интереснее становится, — улыбнулся Эвдор и направился к двум мужчинам, сидевшим в дальнем углу зала за столом, на котором стояла пара глиняных кружек и кувшин.

Один из этих двоих подпирал голову руками и изучал нацарапанные на столешнице надписи и рисунки непристойного содержания. Второй без всякого выражения наблюдал за посетителями у очага. При виде Эвдора, подсевшего к ним, он несколько оживился:

— Какие новости?

— Радуйся, Дракил. И ты, Гундосый, — Эвдор взял себе одну из кружек и плеснул в нее из кувшина темно-красной жидкости, — что это тут у вас?

Тот, кого Эвдор назвал Гундосым, не поднимая головы, пробубнил:

— Местное.

Прозвучало это, как "пестдое".

— Кислятида, — добавил Гундосый.

Моряк отпил вино, покатал во рту, проглотил.

— Бывает хуже. А где Аристид?

Дракил многозначительно поднял глаза к потолку. Со второго этажа явственно слышался скрип расшатываемого деревянного ложа и прерывистые женские вскрики.

— Понятно. Значит, новости у нас такие: заявился Лукулл. Весь город гудит.

Дракил усмехнулся.

— Чтоб это узнать, даже не стоило выползать на улицу. Дверь приоткрой и слушай, что мальчишки орут. Лукулл заявился... Тем хуже, Эвдор. Говорил я тебе, нечего здесь сидеть. Отсвечиваем неприкрытыми задницами на весь Родос. Надо было когти рвать прямиком на Крит.

— На этой лоханке? Сколько ведер вычерпали, пока сюда дошли, не считал?

— И до Крита бы дошли.

— Ждут тебя там. У Лукулла корабли из Египта, Кирены, Крита...

— Врешь!

— Сам не видел, врать не буду, но в порту так говорят.

— Врешь! — повторил уверенно Дракил, — римляне никогда не договорятся с Волком. Тем более, против Митридата. А больше не с кем на Крите договариваться. Не с царьками же и олигархами недоделанными. Они давно уже все Волку задницу лижут.

— Ты же не знаешь, что ему предложили. Все продается и покупается. И Леохар в том числе.

Дракил сплюнул на грязный пол. Он был критянином. Гундосый, убрал правую руку, приподнял голову и простонал:

— Газбегаца дада было. Гапгасда все...

Не удержав голову одной левой, Гундосый ткнулся носом в столешницу, громко хрюкнув.

— Переловили бы всех поодиночке, — прошипел Дракил.

Эвдор приподнял голову Гундосого за волосы, и положил обратно: тот спал, пуская слюни. Моряк покосился на компанию у очага, придвинулся к Дракилу и негромко произнес:

— Я тут видел замечательную посудину. То, что надо. Стоит такая, вся из себя красивая, лошадка и хочет, чтобы ее толковый всадник взнуздал. Не большая, не маленькая, всего в ней в меру, как раз для нас.

Эвдор замолчал. На лице Дракила проявилась некоторая заинтересованность:

— Продолжай.

— Шестнадцативесельный акат-афракт [17] Афракт — корабль без сплошной палубы. из Истрии. Я прикинул, он может поднять пятьсот талантов [18] Приблизительно 13 тонн. . Прибыл только что. Я видел, как его разгружают.

— Ты предлагаешь его брать? Как?

— Я почти сговорился с купцом. Нужно, чтобы кое-кто из его людей протянул ноги. Нанимаемся к нему. Выходим в море, дальше все просто.

— Просто, на словах, — возразил Дракил, — сколько у него людей? Одних гребцов, почитай, больше, чем нас. Если он не полный дурень, не возьмет совсем незнакомых людей. Я бы не взял.

— Я думаю, у него внезапно не окажется выбора. Они, северяне, выпить не дураки, а пьют все больше по-скифски. Ушибутся невзначай, до смерти, по дурной-то голове, — усмехнулся Эвдор, — вот он нас и примет с распростертыми объятьями.

— Вот так прямо и с распростертыми? — недоверчиво спросил Дракил.

— Ага, особенно меня, как старого знакомца. К тому же нас ему порекомендуют уважаемые люди...

Дверь отворилась, и на пороге появились двое. Один был темноволос, одет в недорогой хитон и, в целом, не имел особых примет, если не считать бороды, которая за века македонского и римского владычества вышла из моды в материковой части Эллады. Впрочем, здесь, на островах, всегда сильно азиатское влияние.

Второй выглядел поинтереснее. Он был одет в штаны, варварскую рубаху с рукавами, а сверху еще и гиматий, несмотря на жаркую погоду. Край гиматия, обмотанного вокруг тела, наброшен на голову, скрывая лицо.

Первый из вошедших, быстро отыскав глазами Эвдора с Дракилом, направился к ним. Второй не прошел в зал, оставшись у двери, которую он прикрыл, и выглядывал теперь через щелку на улицу. Первый с размаху опустился на скамью рядом с Эвдором. Скамья жалобно скрипнула.

— Выпьешь с нами, Койон? — протянул кружку вновь прибывшему Дракил, — обмозговать кое-что надо.

Однако Койон лишь отмахнулся.

— Убили Одноухого Акаста.

— Кто? Где?

— Стражники. В порту. Ими весь город кишит.

— Как это случилось?

— Я сам ничего не понял. Мы с фракийцем, — кивок в сторону человека, оставшегося у двери, — вместе были, а Одноухий чего-то отошел. Потом гляжу, его Красные Шапки окружили и о чем-то с ним препираются. А он вдруг, хрясь одному в рыло, и бежать. Ну, догнали его, повалили. Четверо их было или пятеро. Акаста они долго били палками, да там и бросили. Народ в стороны шарахается. Я подошел к нему, когда они ушли. Вся башка кровавое месиво, не дышал он уже.

Эвдор крякнул, припоминая встречу со стражей, которая могла бы закончиться вот так же печально.

— Меня тоже сегодня остановили. Возле военного порта. Да отпустили.

— Прямо так просто и отпустили? — недоверчиво спросил Койон. — Они что-то сегодня совсем озверевшие.

— Ну, не просто. За мзду. Свалилось тут, внезапно, богатство, да припрятать не успел.

— Это что за богатство?

— Не важно уже. Тю-тю оно. Ты дальше рассказывай.

Койон прокашлялся.

— А дальше... Дальше сюда шли и все хотели меньше ростом стать. Эти ублюдки повсюду стоят. И гоплиты, в полном вооружении. Из каких нор повылазили? Но, вроде, пронесло. Чем Одноухий им не глянулся, понять не могу.