Евгений Токтаев - Орлы над пропастью

Эвдор встал и, сказав товарищам оставаться на месте, направился к дальней двери, скрытой в неосвещенной части зала.

— Я к госпоже, Мегакл.

Вышибала, следивший одним глазом, кивнул и, казалось, потерял к нему интерес, переключившись на прочих посетителей.

— Не слишком разговорчив, — высказал свое наблюдение Койон.

— И всех-то мы здесь знаем, — мрачно пробурчал Дракил, глядя в окно, — всюду здесь у нас друг, брат, почти сестра...

Злые языки поговаривали, что неизвестный художник, сотворивший живописный шедевр, висевший на фасаде "Веселой наяды", срисовал лицо девицы с Толстой Трифены, хозяйки кабака. Эта сорокапятилетняя женщина слыла местной достопримечательностью. Говорили, что в молодости она была красавицей и умницей. Оба этих качества помогли ей в юности выскочить замуж за аристократа Филомена, известного пирата. Пока Филомен бороздил Эгейское море сам за себя, его состояние неуклонно росло, но едва ему по какой-то причуде приспичило послужить своей родине, как вся удача кончилась и Трифена очень скоро сделалась вдовой. От денег мужа ей досталось совсем немного: благодарное государство, вдруг вспомнив, что проливший за него свою кровь покойный был пиратом, конфисковало все, до чего смогло дотянуться. Однако Трифену это не сломило. Благодаря своему уму и предприимчивости, она умудрилась выкарабкаться с самого дна и сейчас жила, вполне припеваючи, владея непривлекательным внешне, но весьма доходным заведением, имевшим, ко всему прочему, репутацию наиболее надежного узла в отношениях закона и лиц, не обременявших себя его соблюдением. Надежного, разумеется, в пользу последних.

Эвдор без стука открыл дверь и вошел в маленькую комнатку с окном, выходившим во внутренний двор. Кроме ложа с соломенным матрацем, какие были в комнатах для гостей, здесь еще стояло несколько сундуков, разного размера, а так же стол и стулья. За столом сидела женщина. Трифена, определенно дама склонная к полноте, все же не была необъятной толстухой, какой могла представиться незнакомому человеку, услышавшему ее прозвище. Хозяйка занималась подсчетом выручки на абаке, раскладывая в разные кучки монеты, в основном медяшки. Не поднимая глаз на посетителя, она сказала:

— Радуйся, Эвдор. Что скажешь?

— Радуйся, красивая. У тебя, как всегда, глаза на затылке?

При слове "красивая" Трифена хмыкнула.

— У меня глаза везде. И уши. И нос, который сообщил мне, что в комнате запахло мужиком.

— А что, в этом заведении подобные запахи давно перевелись?

— Там, — кивок за спину, в сторону обеденного зала, — запахи бывают разные. А в эту комнату давно уже не хаживали немытые козлы. Далеко не у каждого хватит наглости.

— Я тоже рад тебя видеть, — усмехнулся пират, — уверяю, если ты мне поможешь, я и мои люди уберемся тотчас же.

— Ну что ты, разве я тебя гоню? Живи, пока есть деньги. Их ведь у тебя немного?

— Да.

Трифена повернулась к моряку.

— Я ничего не имею против тебя. Я понимаю, что ты вылез прямиком из Аидовой задницы и ищешь надежную берлогу. Для тебя "Наяда" всегда будет такой. Для тебя. Но не для всех, кого ты приводишь. Денег у них нет, но они уже выжрали три амфоры вина и пользуются девочками. В кредит. И ведут себя, как...

— Я все возмещу тебе, Трифена, — поторопился ответить Эвдор.

— Ты возместишь. Для этого пристукнешь тут кого-нибудь... Ступай-ка лучше в море. И будет у нас с тобой любовь, пару раз в год, и полное доверие друг к дружке.

Эвдор смущенно кашлянул.

— Чего покраснел, как юноша? Кстати, тебе идет такая физиономия. Клянусь Долием [21] Долий — "Хитрец" (греч). Эпитет бога Гермеса. , любому сразу хочется похлопать тебя по плечу и сказать: "Ну что ты, парень, пошли-ка выпьем". И сразу же друзья, не разлей вода. А про любовь... Залазь-ка лучше на Левкою.

Моряк покраснел еще больше. Трифена подперла подбородок кулаком и пропела:

— Эвдор, Эвдор. Вот сколько лет знаю тебя, а все никак не раскушу. Знаю, что ты, не моргнув глазом, быку шею свернешь. И, что страшнее, человеку. Что ты ограбил кораблей, без счета. Что бабы тебя любят, и ты их не сторонишься. А в глаза тебе, как будто мимо рожи смотришь. Ее, небритую, совсем не замечая. Ну, чисто мальчик, невинный. Ладно. Вчера ты хотел передохнуть и осмотреться. По глазам вижу — осмотрелся. Да так, что отдыхать уже не хочешь.

— Глупец тот, кто откажет тебе в проницательности. Из моих людей, почти никого не осталось. Состен, Тевкр, сгнили в рудниках. Тому, кто живым не дался, когда мы нарвались на тот афинский дозор, повезло больше. Но все равно никого нет, все мертвы. Меня одного хранили боги. Хотел бы знать, кто из них...

— Садись, Эвдор, в ногах нет правды. Все я понимаю. Был вожаком, на побегушках быть не хочешь.

Пират сел на ложе.

— Да, давно уже не мальчик. Есть возможность снова подняться. С этими людьми, с новыми товарищами. Мы многое уже пережили вместе. Но нас очень мало. Всего десять... — Эвдор скрипнул зубами, — вернее, уже девять.

— Как мне помочь?

— Ты накормила, напоила нас, мы уже в большом долгу перед тобой...

— Ну что ты, — театрально возразила Трифена, — не стоит благодарности.

— Я же сказал, что возмещу тебе все. Ты знаешь меня много лет, разве я хоть раз не возвращал долги?

— Продолжай, Эвдор, продолжай, — примирительным тоном сказала хозяйка.

— Нам нужно привести себя в порядок и выглядеть всем, как наш красавчик Аристид, на которого ты злишься.

— Одежда будет. Тебе вообще не стоило рваться в город в твоем нынешнем виде.

— Да, ты права, я едва не поплатился на свое нетерпение.

— Что еще?

— Ты знаешь всех из Братства. Я догадываюсь, что сейчас многие из наших по ту сторону кольца, которым Митридат окружил остров, но может, кто-то застрял тут, на Родосе? Не успел уйти. Сегодня пришли корабли Лукулла и Леохара. Пока мы добирались с северо-западного берега, и тени слуха не было, что подобное может случиться. События развиваются слишком стремительно.

— Римляне сговорились с Леохаром? Возможно ли такое?

— Как видишь. И я думаю, что Волк с большим упоением будет рвать глотки своим бывшим товарищам. Нам надо быстро убираться. На Родосе скоро нашему брату будет не вздохнуть.

— Ты надеешься сманить кого-нибудь?

— Да. Конечно, если бы тут сидел авторитет, типа Эргина Мономаха [22] Мономах — "Единоборец" (греч). , скорее все мои перебежали бы к нему. Но если есть рыбка помельче, я б постарался ее заглотить.

— Я поняла тебя, Эвдор. Судно у тебя есть, но людей для дела маловато?

— Не совсем так. Судна у меня нет. То на чем я сюда прибыл, даже на дрова пустить не будет толку. Сырое и гнилое. Но кое-что в порту сейчас нарисовалось.

— Об этом мне слышать нет желания. Ты прав, сейчас тут только мелкая рыбешка. Но ведь ты не дурак, заниматься делами прямо на входе в гавань Родоса? Рванешь сначала в Киликию, там и разживешься командой?