Стивен Кинг - 11.22.63

— Сучий Кеннеди! — Мерит едва ли не кричал. — Вот это точно комманист! Кто-то должен был бы пристрелить этого суче'о сы'а, чтобы и не дерну'ся.

— Хорошего вам дня, — произнес я, закрывая дверь.

Он ушел, но явно без радости. Этот человек привык к льстивым квартиросъемщикам. На потресканной, покрошенной бетонной дорожке он обернулся.

— Вы оставите дом в таком же хорошем состоянии, в котором его приняли, слышите?

Я оглянулся по гостиной с ее затоптанным ковром, потресканным потолком, единственным проваленным креслом.

— Без проблем, конечно, — сказал я.

Я сел и вновь попробовал настроиться на призраков: Ли и Марине, Маргарите и де Мореншильде. Однако впал в свой очередной внезапный сон. Проснувшись, я решил, что считалка звучит в моем затухающем сновидении.

«Леди любят ТАНЦЕВАТЬ! Чарли Чаплин их СНИМАТЬ!»

Она не исчезла, когда я раскрыл глаза. Я подошел к окну и выглянул. Девочки-попрыгуньи стали выше и старше, но это были они, та же самая Ужасная Троица. Та, которая в середине, вся в прыщах, хотя на вид ей еще года четыре не хватало до подросткового акне. Наверное, это у нее красная сыпь.

«Салют кап'таану!»

«Принцессе салют», — пробурчал я и пошел в ванную сполоснуть лицо. Кран изрыгнул ржавую воду, тем не менее, достаточно прохладную, чтобы мне окончательно прснуться. Вместо разбитых часов, на руке у меня теперь был дешевый «Таймекс», который показывал, что уже полтретьего. Голода я не чувствовал, но понимал, что все-таки должен что-то съесть, поэтому поехал в «Барбекю мистера Ли». Возвращаясь оттуда, я заехал в аптеку за тем порошком от головной боли. И еще купил себе пару романов Джона Д. Мак-Доналда в бумажных обложках.

Девочек-попрыгуний не было. По обыкновению шумная Мерседес-стрит на удивление притихла. «Как пьеса перед поднятием занавеса для третьего акта» , — подумал я. Зайдя в дом, я поел, тем не менее, хотя жареные ребрышки были нежными и сочными, большую часть их я потом выбросил.

Я старался заснуть в большой спальне, но очень живыми были там призраки Ли и Марины. Незадолго до полуночи я передислоцировался в маленькую спальню. Пастельные девочки Розетты Темплтон все еще оставались на стенах и каким-то образом их одинаковые зеленые платьица («лесная зелень», наверное, любимый карандаш Розетты) и большие черные бутсы действовали на меня успокаивающе. Я подумал, что Сэйди тоже улыбнулась бы этим девочкам, особенно той, которая в короне Мисс Америки.

— Я люблю тебя, сердце мое, — прошептал я и заснул.

21/11/63 (Четверг)

Завтракать мне хотелось не больше, чем вчера хотелось обедать, но в 11:00 организм начал отчаянно требовать кофе. Казалось, меня удовлетворит не меньше галлона. Я схватил одну из моих новеньких книжек — «Хлопни большой дверью» [652] «Slam the Big Door» (1960) — детективная семейная драма Джона Д. Макдоналда, действие которой происходит во Флориде. , так она называлась — и поехал в «Счастливое яйцо» на Бреддок-хайвэй. За барной стойкой работал телевизор, и я посмотрел новости о том, что вот-вот начнется визит Кеннеди в Сан-Антонио [653] San Antonio — основанный испанцами в 1709 году город, теперь второй по количеству населения в Техасе и седьмой в США. , где его должен встретить Линдон и леди «Божья Коровка» Джонсон [654] Ladybird (насекомое «божья коровка», «сердечко») — детское прозвище Клаудии Тейлор-Джонсон (1912–2007), жены Линдона Джонсона, которым ее звали всю жизнь. . К компании присоединятся также губернатор Техаса Джон Конноли со своей женой Нелли.

Сюжет о президенте с женой, которые шли от аэродрома авиабазы Эндрюс в Вашингтоне к лазурно-белому президентскому лайнеру, комментировала репортерша, которая, казалось, вот-вот от счастья напрудит себе в трусики, описывая подчеркнутую «небрежно-элегантным беретом изысканную прическу» Джеки и совершенные линии «созданного ее любимым дизайнером Олегом Кассини комплекта из платья и рубашки под пояс». Возможно, Кассини [655] Oleg Cassini-Loiewski (1913–2006) — американский дизайнер французско-русского происхождения, в частности, много работал на Голливуд. действительно был ее любимым дизайнером, но я знал, что у миссис Кеннеди на самолете припасен другой комплект. Дизайн этого был разработан Коко Шанель. Клубничного цвета шерстяной костюм с черным воротничком. Ну и, конечно же, его венчала крохотная розовая шляпка. Этот костюм чудесно будет гармонировать с розами, которые ей вручат в аэропорту «Лав Филд», хотя не будет подходить той крови, которая забрызгает ей юбку, чулки и туфли.

Вернувшись на Мерседес-стрит, я занялся чтением купленных романов. Я ждал, что сопротивляющееся прошлое выплюнет меня, словно надоедливую муху — или крыша упадет, или выгребная яма распахнется под домом № 2307, и он провалится глубоко под землю. Я почистил револьвер, зарядил, потом разрядил и почистил его вновь. Я очень надеялся, что впаду в очередной внезапный сон — хоть время минует незаметно, — но этого не произошло. Медленно тянулись минуты, неохотно накапливаясь в часы, и каждая подвигала Кеннеди все ближе и ближе к перекрестку Хьюстон-стрит и улицы Вязов.

«Никаких внезапных снов сегодня, — думал я. — Однако это может начаться завтра. Когда настанет критический момент, я просто упаду без сознания. А глаза раскрою, когда дело будет сделано, когда прошлое уже себя защитит».

Так могло и на самом деле произойти. Я это понимал. А если так произойдет, мне надо будет принимать решение: найти Сэйди и жениться на ней или возвращаться назад и начать все снова. Размышляя об этом, я понял, что никакого решения принимать не надо. У меня нет сил вернуться, и начинать все снова. Хоть так, хоть сяк, а против правды никуда. Последний заряд зверолова.

Тем вечером Кеннеди, Джонсоны и Конноли ужинали в Хьюстоне, который в их честь устроила Лига граждан латиноамериканского происхождения. Кушанья подавали аргентинские: ensalada rusa и мясо, известное, как guiso [656] Картофельный салат «по-русски»; мясо, тушеное с тыквой, абрикосами или персиками. . После ужина речь держала Джеки — на испанском. Я ужинал заранее купленным бургером и картофельными чипсами… то есть пытался есть. Куснув пару раз, я и эту пищу отнес в мусорный бак позади дома.

Прочитал оба романа Мак-Доналда. Подумал, не достать ли из багажника собственную незавершенную книгу, но мысль о том, чтобы ее перечитывать, отозвалась тошнотой. И я просто сидел в полупроваленном кресле, пока на дворе совсем не потемнело. А тогда пошел в маленькую спальню, где когда-то спали Розетта и Джун Освальд. Лег, сняв обувь, но одетый, подложив себе под голову подушку, взятую из кресла в гостиной. Дверь я оставил приоткрытой и свет в гостиной включенным. При его мерцании я мог видеть нарисованных пастелью девочек в зеленых сарафанчиках. Я понимал, что впереди у меня целая ночь, на протяжении которой только что прожитый продолжительный день покажется коротким; я так и буду лежать там без сна, с ногами, которые свисают с конца кровати едва ли не до пола, пока первый свет дня двадцать второго ноября не начнет просачиваться через окно.