Борис Харькин - В пасти Джарлака

– Зажигатус! – сделав умное лицо, выкрикнул он и повторил попытку.

То ли 'Зиппо' смилостивилась, то ли в моём друге действительно задатки мага – на этот раз сработало.

Из толпы стражников раздались изумлённые возгласы. Все, включая и нашу компанию, глазели на появившийся огонёк.

Капитан взирал с недоверием, потом потребовал:

– Ну-ка дай сюда!

И вырвал из рук Васяна зажигалку. Чиркнул – показался язычок пламени.

– Так и думал! – прогудел Балус. – А вы остолопы, – обратился он к подчиненным, – уши развесили. Я, по-вашему, тоже волшебник, а?! И без всякого 'зажигатуса' обошёлся! Это – очередная гномья хреновина!

Солдаты виновато опустили головы. А черноусый толстяк сгрёб Василия за грудки:

– Та-ак! Ты у нас, значит, не волшебник. Ты у нас, значит, шарлатан. А ну-ка снимите с него петлю!

– Меня не повесят?! – поразился горе-чародей.

– Конечно, нет! Шарлатанов у нас не вешают. Шарлатанов у нас сжигают на кострах! На площади у монастыря святого Патрика. На радость честным людям.

Васян сглотнул.

– А дружков шарлатана тоже сожжём за компанию, нечего им тут ворон прикармливать. Пускай лучше народ повеселится. Тем более, сегодня праздник.

Мда… мы и не думали, что в Лареции нас ожидает настолько тёплый приём!

Ларецию опоясывал широкий ров. Вода в нём была мутная и густо затянутая ряской.

Под строгим конвоем, мы прошли по опущенному мосту. Затем сквозь высокую арку ворот.

Нас долго вели по нарядным мостовым. Город кипел как муравейник – в Лареции готовились к празднику.

Оказалось – сегодня день рождения короля Атрема. Народ шумел и веселился. Я бы с удовольствием присоединился к веселью, если бы не обстоятельства.

Весь путь Зябба, Дитер, Васян и особенно Ника (кляп она уже умудрилась выплюнуть) крыли конвоиров отборным матом. Мы с Ариэль молчали. Она, наверное, из скромности, а я потому, что пытался найти хоть какой-то выход. Да только в голову ничего не лезло, кроме жутких мыслей о костре.

Вот и огромная мощёная красным камнем площадь, над которой возвышаются стены монастыря Святого Патрика. Шпили, увенчанные золотыми крестами, гордо смотрят в небо.

Неужели и здесь Иисус Христос побывал? Значит, этот мир не так уж и не похож на наш. У меня на груди висел серебряный крестик – ещё в глубоком детстве бабка крестила. Я этого факта даже и не помню. Но крестик никогда не снимаю. Эх, поможет ли нам Спаситель?

Где-то в подземельях под монастырём, вероятно, сидит бедный Жорик. Но теперь мы его уже не освободим. Нас самих спасать надо!

На широкой площади расположились торговые палатки, было людно и шумно.

Прямо перед монастырём соорудили два помоста. Из одного торчало с десяток высоких столбов, а вокруг были навалены кучи хвороста.

Я заметил, как сгорбленная старушка, ещё больше горбатясь под неподъёмной вязанкой дров, вскарабкалась на помост и кинула свою ношу в кучу хвороста. Причём с таким видом, будто нищему милостыню подавала.

Вот старая кошёлка! Ей и в голову не придёт, что сжигают не только отпетых бандитов, но и бедолаг, попавших на костёр по недоразумению!

Когда подходили к помосту, я почувствовал, как становятся ватными ноги, как из головы улетучиваются все здравые мысли, и на их место приходит первобытный страх. По лицу Васяна катился пот, Ариэль тихо плакала, даже всегда ворчливый Дитер приуныл. Лишь Зябба и Ника продолжали обласкивать конвоиров, соревнуюсь в изощрённости ругательств:

– Был бы у меня мой арбалет, я бы вам показала, скоты вонючие!

– Я вас порублю в капусту, бледнопузые свиньи! Дайте мне только до топора добраться!

– Подонки! Дедушка вас в козье дерьмо превратит!

– Я вам бошки поотрываю и запихну их вашему капитану туда, где солнце не светит!

Это были ещё самые невинные реплики.

Впрочем, на Зяббу с Никой, солдаты обращали внимания не больше, чем на брехливых шавок.

Нас завели на помост и привязали к столбам.

Затем конвой во главе с капитаном Балусом куда-то упёрся, остался только один молодой охранник.

Прошла вечность!

На самом деле, наверное, прошла лишь минута, но она показалась мне вечностью! Я прибывал в каком-то странном оцепенении.

– И долго мы так стоять будем?! – гневно бросила Ника. – Когда уже нас сжигать начнут?!

Нет, я был просто в шоке от её хамской смелости и тупой бесшабашности!

– Сейчас вас сжигать не будут, – словно детям стал разъяснять стражник. – Вас сожгут вечером. Когда стемнеет – костёр красивее смотрится.

Это хорошо! Хоть какая-то отсрочка. Надо думать, думать, думать! Ведь безвыходных положений не бывает.

К соседнему столбу слева от меня был привязан Зябба. Он шепнул мне:

– Я могу разорвать верёвки! И успеть освободить вас! Надаём им по яйцам и помрём как герои! Будет чем похвалиться в Великом Гадюшнике.

Я знал, что орк – не трус, но Ника явно заразила его безрассудной патетикой.

– Всех освободить не успеешь, – ответил я. – Отвяжи Нику и Ариэль и попытайтесь затеряться в толпе!

Я сам понимал как это глупо! Орку будет проблематично затеряться в толпе. Да и убежать они не успеют – стражники отошли не так далеко, вон кого-то из торговцев грузят. Однако если выбирать между костром и этой мизерной надеждой…

– Я без тебя не побегу! – твёрдо сказал орк. – Я – твой должник!

– Не дури! Рви верёвки, забирай девчонок и бегите!

– Без тебя не побегу! – упрямо повторил Зябба.

Я хотел возразить, но посмотрел в глаза орка и понял – его не переспорить.

– Подождём пока, у нас есть время до вечера… Может, и лучше шанс появится. По крайней мере, принять бой и умереть, как герои мы всегда успеем.

Тем временем, к помосту подползла очередная бабка. Махнула в нашу сторону рукой, сплюнула:

– У-у-у шельмцы! Бандюки! А вы, две лахудры, тут за торговлю телом, дась?!

Ариэль покраснела, а Ника не только покраснела, но ещё и пятнами пошла. Она выкрикнула в ответ:

– Заткнись, старая перечница!

– У-у-у шалашовка! Ты мне ещё поогрызайся!

– Пошла отсюда, старая дерьмовщица! Ведьма морщинистая!

– Кто ещё ведьма?! Кого тут из нас сжигають, ась?!

Старуха погрозила костлявым кулаком и, пообещав вернуться вечером, уползла прочь.

Василий всё ёрзал у столба. Можно было подумать, что он пытается перетереть верёвки, но я-то знал – он просто не выносит бездействия. Потом он обратился к охраннику:

– Слышь, мужик, а тот второй помост для чего?

Охранник был явно неплохим парнем, а ещё ему было скучно и хотелось поболтать. Поэтому он не послал Васяна, а пустился в объяснения:

– Это сцена. После обеда начнётся ежегодное состязание бардов. Лучшие певцы и музыканты со всего Атрема съезжаются. И не только с Атрема, даже эльфы приезжают! Наш верховный инквизитор господин Гафтон – истинный меценат и поклонник музыки. – Стражник почесал затылок и грустно молвил: – Я вот раньше тоже петь пытался… Только мне кабанчик на ухо наступил. А жаль! Я всегда мечтал поучаствовать в турнире.