Борис Харькин - В пасти Джарлака

Так я и сделал. Хрюша всё ещё прибывал в возбуждении, и повиновался неохотно. Его обуяла жажда разрушения. В конце концов, удалось вывести кабана из дворца. Вернее из того что осталось от дворца – Хрюша вышел через несущую стену, и лишившись опоры строение рухнуло, подняв в воздух целое облако пыли.

Когда пыль рассеялась, я оглянулся – осмотреть развалины Лилалиндэла. Меня охватила смесь восторга и сожаления.

Наверное, такие чувства испытывали варвары разносящие Рим.

Если так будет продолжаться – мы доберёмся до вожделенного оврага за день. И, следовательно, успеем ровно к назначенному сроку. Скорей всего, мы прибудем даже немного раньше. А Кока, по всей видимости, уже там.

Неужели, мы, наконец, вернёмся домой? От этой мысли стало одновременно и тепло и страшно. Мы пробыли в Эорине почти три месяца! Когда попали сюда, была поздняя весна, а сейчас близится осень. Вот тебе и летние каникулы! Бедные родители! Что мы им скажем, я пока так и не придумал. Они ведь могут и не поверить в историю про параллельный мир. То есть про перпендикулярный. Ну ничего, Васян что-нибудь сочинит. Наверняка, в его предприимчивой голове уже сложился план, как объяснить наше трёхмесячное отсутствие. А заодно и как извлечь из Эорина материальную выгоду.

– Уже придумал способ заработать на других мирах? – спросил я друга.

– Придумал. Для начала мечи и кольчуги, толкиенюгам пихнём. Они за твою железку или за жориковский фламберг – любую сумму выложат.

– Лично я, меч продавать не собираюсь, – огорчил я друга.

– Как знаешь. И без твоего клинка у нас барахла хватит, чтобы начальный капитал поднять. А потом – бизнес наладится, такие дела проворачивать будем!

– Я думал, ты что-нибудь покруче придумаешь.

– А это ещё не всё. У нас ведь есть Кабан Пятак.

– И что? – спросил Жорик.

– Как что! С собой его возьмём!

– Зачем? – удивился я. – Москву разрушить?

– Не, Москва пускай стоит. В зоопарк продадим.

– Он ни в один вольер не поместится.

– Тогда в цирк!

– Да и в цирк его фиг впихнёшь, – сказал Жорик. – И вообще, как ты им объяснишь откуда у нас кабан-переросток?

– Не вопрос! Уж я объясню. Например, скажем, что из Чернобыля привезли.

– Ну-ну. – Я покачал головой. – Он в овраг-то хоть влезет?

– Пессимисты вы, – проворчал Васян. – Впихнём!

– Ну и где твой Кока?! – недовольно осведомился Стольник.

– Почему это мой? – машинально переспросил я.

Васян неопределённо махнул рукой. Он был раздосадован тем, что Хрюша наотрез отказался спускаться в овраг. Ни команды, ни уговоры не действовали. Словно для кабана существовал невидимый барьер. Вот Стольник и психовал. Меня же, гораздо сильней расстроило и насторожило отсутствие Коки.

Мы излазили весь овраг, обошли окрестности. И не обнаружили ни Коки, ни следов его пребывания. Зябба и Ника, как авторитетные следопыты, заявили, что тут вообще уже давно никого не было.

Что же произошло? Ведь Кока обещал быть здесь заблаговременно.

Мы решили подождать до открытия портала, вдруг появится.

Время было около двенадцати. До 'окна' приблизительно оставалось часа два.

Это хорошо. Можно будет расстаться не второпях, а попрощаться, как и следует прощаться с настоящими друзьями. Я подумал, что, вероятно, вижу их в последний раз и от этого на душе стало невыносимо тоскливо. Как я ненавижу расставания!

– Зябба, ты теперь куда двинешь, – спросил Васян.

– В Гадюшник, там пиво, девки и драки.

– А ты, Борода?

– Мне всё равно, лишь бы были драки, пиво и девки.

– Так тебе в Гадюшник, – прыснул Стольник.

– Не, там девки не те.

– Ни чо ты в бабах не понимаешь, бородатый, – обиделся орк.

Далее последовал пятнадцатиминутный спор о представительницах прекрасного пола. Когда орк с гномом заткнулись, я спросил:

– А ты Ника в Стронгхолд к дедушке?

– Вот ещё! Я с вами, в ваш мир.

– Чего?! – одновременно вскричали Васян, Жорик и я.

– Хочу посмотреть, – невинно отозвалась внучка волшебника. – Такое приключение!

С полчаса мы уговаривали Нику, обещали, что вернёмся, что возьмём её в следующий раз, напоминали, что дедушка надаёт ей по шее. В конце концов, она всё-таки вняла голосу разума.

На прощанье девчонка крепко обняла нас всех (Жорика только попыталась), а потом отвела меня в сторонку и грустно сказала:

– Жаль, что ты уходишь Убийца Драконов и Укротитель Кабанов!

Я хотел ответить что-нибудь соответствующее моменту, но она не дала мне рот раскрыть. Поднялась на цыпочки, обняла и поцеловала в губы. Во даёт! Совсем обнаглела. Раньше только в щёку целовала, а сейчас, я и глазом моргнуть не успел, она уже язык мне в рот засунула. У меня от такого аж всё поднялось… в том числе и настроение. На миг даже возвращаться домой расхотелось. Я со всей возможной деликатностью высвободился, а то французский поцелуй грозил затянуться надолго. Ника неохотно выпустила меня из объятий.

Хорошо, что остальные этой сцены не заметили.

Или сделали вид, что не заметили?..

Поскольку часов у нас не было, и мы могли определять время лишь по солнцу (то есть очень приблизительно) пришлось, как дуракам, усесться прямо в центре оврага и ждать пока откроется портал. Хрюша топтался в окрестной роще – было слышно, как ломаются ветки, а Зябба, Дитер и Ника сидели на краю оврага и наблюдали за нами. Всем троим было очень интересно посмотреть, как мы исчезнем.

А мы всё не исчезали. Прошло уже больше часа, сидеть до смерти надоело. Ещё больше надоели анекдоты Васяна, который тот рассказывал, дабы скрасить ожидание. Ничего не происходило! Портал не функционировал. Прошёл ещё час, потом ещё.

Ника с Зяббой уже успели поохотиться – подстрелили трёх рябчиков. А мы, как идиоты, всё сидели на дне оврага. Ещё через час Зябба с Дитером начали посмеиваться над нами. Потом орк стал поджаривать рябчиков на костре, а Ника выполнять любимое дело Жорика – кормить Хрюшу.

Первым не выдержал пухлый:

– Киньте кусочек рябчика, – взмолился он.

Дело близилось к вечеру, а портал всё не собирался открываться.

– Я же говорил, что шлифтастый нам лапшу на уши вешает, – вспыхнул Васян.

– Может, он просто ошибся в расчётах? – предположил Жорик, уплетая остатки рябчика.

– Да как он мог ошибиться? – возразил я. – У него в голове мозгов больше, чем у нас всех вместе взятых. Плюс аппаратура мира, который опережает нас на сто лет!

– Аппаратура могла и глюкануть, – изрёк Жорик тоном философа. – Людям свойственно ошибаться, пусть они хоть на двести лет опережают нас в развитии, а приборам, которые сделали люди – свойственно глючить… Вы точно помните, что он говорил – сорок пять дней?