Василий Сахаров - Тропы Трояна

— Так, значит, киевлянам галичан встретить особо нечем? — уточнил я.

— Ага! — варяг мотнул головой. — Я, как только узнал про опасность, Мстислава Изяславича сразу упредил. Не лично, конечно, а через послов.

— И что князь?

— Послал гонцов к отцу, готовится к обороне города и стягивает всех воинов, до каких может дотянуться. Наверное, будет усиливать гарнизон Каменца.

— Это правильно, — я отпил кваса, освежил горло и сменил тему. — Про дела военные еще поговорим, а пока расскажи мне, как наши вароги устроились.

— Подробно или кратко?

— Только основное.

— Ну, если говорить по существу, то вароги начинают осваиваться и у них уже есть успехи, ребятки-то сообразительные и при деньгах. В Галиче варог стал отроком княжеской дружины. В Новгороде к торговле прислонился — ладожские Соколы помогли. В Пскове тоже самое, парень обучается купеческому делу. В Полоцке варог при дворе епископа осел и готов, коль приказ будет, прирезать его. В Суздале наш разведчик в свите князя Ивана Юрьевича Долгорукого, третьего сына Гюрги. В Смоленске разведчик на волоке осел и ведет учет всех кораблей, воинов и товаров, которые с севера на юг и обратно переправляются, а киевского варога только вчера видел, он в Софийском соборе служкой стал и псалмы разучивает.

— А с тем парнем, который в Переяславле должен был осесть, что?

— От него ни слуха, ни духа. Пропал варог. Вышел из Киева и в Переяславль двинулся, да исчез. Наверное, его разбойники прибили.

— Наверное?

— Пока не уверен. Мои люди собрали слухи и узнали, что в прошлом году светловолосый молодой бродяга, невдалеке от городских стен с разбойниками встретился, троих убил, но и сам полег. Но поскольку могилки я не видел, и видоков (свидетелей) надежных нет, то ничего точно сказать не могу.

— Понятно. А что с «ромейскими» варогами?

— Неплохо все. Кто в торговле, а иные в армии, дают взятки и лезут наверх, к чинам и славе.

Итак, основное я узнал, дал знак Бравлину оставить меня, задумался и задал себе резонный вопрос: «Каким должен быть мой следующий шаг?» Да вот только ответить на него я не успел, ибо нашлись люди, которые все решили за меня. Точнее сказать, предложили мне поступить так, как выгодно моей стране, и я это предложение принял.

На постоялом дворе появились нежданные гости, Велемар племянник великого князя Прибыслава, сухопарый усатый вояка, который во время Северной войны помогал дяде управлять Венедией, и боян Бранко Ростич. Они в венедском посольстве были главными людьми, и обоих я знал, волхва лучше, а Велемара немного хуже. Встретиться с ними я собирался ближе к вечеру, но они сами решили меня навестить, и я сразу же понял, что это не просто так. Поэтому настроился на серьезный разговор, и после взаимных приветствий, он состоялся.

— Вадим, — начал Велемар, — ты уже знаешь, что галичане собираются выступить на Киев?

— Да, знаю, точно так же как и то, что Изяслав Мстиславич не хочет ослаблять давление на Суздаль и, скорее всего, его наследнику придется драться против галичан и ромеев самому.

— Тогда тебе ничего объяснять не надо, — лютич огладил свои вислые пшеничного цвета усы и добавил: — Киевлянам надо помочь.

— Моих степняков и сотни варягов, которые сейчас в городе, чтобы отбить Владимирко Володаревича не хватит. — По моим губам пробежала усмешка, и я посмотрел на бояна: — Верно все понимаю, Бранко?

— Да-да, — согласился он. — Но никто и не говорит, что тебе требуется разгромить целое войско. Надо только придержать галичан, как ты это умеешь. Налеты, ночные нападения, уничтожение обозов, огненные смеси и бомбы по ночам, отстрел вражеских командиров и разрушение мостов и переправ. Сейчас в Переяславле собирается ополчение, и к Киеву идут подкрепления из Смоленска, Полоцка, Турова, Пинска и Гомеля, которые смогут дать Владимерко Володаревичу бой по Каменцем. Так что надо выиграть хотя бы пару седьмиц.

— Это лично ваше мнение или оно согласовано с князем Мстиславом?

— Князь Мстислав обо всем знает, и мы ему тебя так расхвалили, что он готов передать под твое командование несколько отрядов.

— Какие именно?

— Несколько сотен черных клобуков, пару сотен дружинников из Киева и Каменца, да охочих людей человек триста.

«Значит, надо задержать галичан? — задумался я. — Что же, план реальный. Лично для меня риск не велик и мои всадники смогут себя показать во всей красе. Опять же с Хорояром и Осокой больше сотни воинов, вароги и дружинники, все ветераны Северной войны, и запас огненных смесей да бомб имеется, так что можно и повоевать, пока великий князь бьет суздальцев, ибо мне это выгодно, это нужно Венедии и это даст понять киевлянам, кто я таков есть».

— Я согласен, — с моей стороны кивок. — Когда выступать на Каменец?

— Через два дня, — Велемар, который, наверное, уже пообещал старшему сыну Изяслава Мстиславича, что я буду оборонять земли Киевского княжества, облегченно выдохнул.

— С князем Мстиславом встреча будет?

— Да, сегодня же. Заодно и пленника своего ему передашь, — лютич осекся, видимо, вспомнил, как я в свое время не отдал пленного Игоря Ольговича, и спросил: — Или ты его себе оставишь?

— Возиться с ним не хочется, так что поговорю с Рюриковичем по душам и отпущу. Мне он не нужен.

— Вот и хорошо, — Велемар и Бранко переглянулись, и лютич сказал: — Тогда мы вечером зайдем и в Детинец вместе отправимся.

— Я не против.

Еще некоторое время мы разговаривали на общие темы. Затем гости ушли, а я отдал приказы своим ближним людям. Бравлин с двумя десятками разведчиков остается в Киеве, а Хорояр собирает воинов. Мы выступаем в поход, а припасы и лошадей для моих дружинников дадут киевляне. Ну, а после того как Осока и Вепрь взялись за дело, я посетил пленника, который с парой своих воинов сидел в том же самом подвале, где в прошлом году находился Валентин Кедрин.

Ростислав Юрьевич встретил меня настороженно, хотя его никто не избивал, не пытал, на цепь не сажал и голодом не морил. Ну, это и понятно, трудно привыкнуть к тому, что он князь только по титулу, а за душой ничего нет и дружина рассеяна. Однако, что у него на душе творится, мне было неинтересно. Поэтому я сразу перешел к сути и спросил Долгорукого:

— Ростислав Юрьевич, ты свободу получить хочешь?

Помедлив, Долгорукий согласно мотнул головой:

— Да.

— В таком случае слушай мое условие. Как вольного человека я передам тебя сыну Изяслава Мстиславича и ты будешь свободен. Взять с тебя нечего, но с тобой имя и княжеское достоинство, так что ты еще поднимешься. И когда это произойдет, я потребую с тебя должок. Что попрошу, то и отдашь. Устраивает такой расклад?

— А если я потом от своих слов отрекусь?