Владлен Щербаков - Спасение неизбежно Октябрь 2012

Затвор лязгает с задержки, можно испытывать дело очумелых рук.

Зомбоящик. Ушат мочи в заплывшие глаза. Клистирные трубки гудят о победах.

Аварии на предприятиях, оборудование изношено до предела. Обесточиваются стратегические объекты, падают военные самолеты. Выгорают леса с разных сторон, МЧС оправдывается солнечной активностью, нехваткой техники. На границе с Казахстаном узкоглазая молодежь разоружила пограничников. В брошенных деревнях Астраханской области лагеря ваххабитов. Бензин 50 рублей за литр в нефтедобывающей стране. Цены на продукты в низком старте перед окончанием выборов.

Зато признали неконституционным запрет на продажу алкоголя после 22 часов. Социальные цены на кодеиносодержащие препараты для наркоманов, поставленных на учет. Они же больные люди! Государство обязано помогать больным гражданам. Если наркоман не может трудоустроиться, ему назначают пенсию. Законопослушным гражданам обезболивающее по рецептам. Правительство заботится о народе. Народ достоин своего правительства.

Мозг Кабанова временами грызла предательская мысль. А достоин ли народ своей земли. Народ, любимой поговоркой которого стало: «Не наебешь, не проживешь». Народ, где молодежь гордится количеством выпитого пива на вечеринке по случаю вручения белого билета. Народ, мужчины которого отдает своих женщин в руки иноверцев. Народ, не помнящий своей истории, стыдящийся недавним прошлым. Российская империя объединила множество национальностей. Русские являлись белым монолитным камнем в основании. Раствор — уважение к титульной нации. Уважение завоевано силой предков. Силой не только военной, прежде всего силой русского духа, ответственностью за свои слова, честностью перед собой и окружающими.

Приливы либерализма и толерантности размывали раствор, подтачивали основание. Теплые мутные воды баюкают сознание: ты не русский, ты россиянин. Ты должен меньше работать, больше развлекаться. Тебе ни к чему сильные мышцы, благороден лишь умственный труд. Менеджер – идеал молодого россиянина. Кресло, монитор, клавиатура. Белая рубашка, телефон, набор умных слов. Иномарка, ипотека. Не заработал пока? Пожалуйста – кредит, ставка совсем ничего, отдашь, когда сможешь. А строить для тебя дома приедут гастарбайтеры из Азии. Совсем немного смирных парней. Они построят и уедут. Не переживай, развлекайся. Пока не закончились ресурсы родной земли, Газпром поделится национальным достоянием. В Европейских банках активы олигархов. Разноцветные бумажки, золото, бриллианты. Крошки на прожитье – родному народу. Алкашам реки спирта, наркоманам открытые с Таджикистаном границы, менеджеру взрослые игрушки.

Но. «Вас возмездье ждет и на земле!» Шекспир. «Мы будем срать в золотые унитазы!» Ленин.

Золото и разноцветные фантики – богатство?

Кабанов посмотрел на самодельное оружие, руки с канатами мускулов под кожей. В юности в качестве боевиков по талонам шли книги Дюма и Буссенара. «С таким богатством мстить милое дело, а ты попробуй так — на свои шиши». Первая мысль по прочтении «Графа Монте–Кристо».

Кабанов окинул взглядом комнату, стол, станок, разложенные инструменты, сварочный аппарат в углу. Руки, воля и ум – вот главное богатство. И все же есть немного от мстительного морехода – Эдмонд Кабанов выгодно продал квартиру. Деньги потратил на автомобили, инструменты, лекарства, консервы. Снял жилье в разных местах, устроил схроны.

Динамики ноутбука, как смогли, попытались напугать сиреной. На серой четвертинке экрана замигала красная точка. Камеры установлены по углам крыши. Детектор движения сработал у той, что направлена в сторону дороги из города. Ближе 500 метров на легковом транспорте подъехать затруднительно. Водитель оставил автомобиль на обочине, к дому направился уверенным шагом.

— Ну, здравствуй, брат. – Дмитрий узнал мужчину по решительной походке, по спортивной фигуре. Пора встречать гостя. Крутанув пистолет на пальце, не удержался, сунул за пояс…

Свиридов, чертыхаясь, шел по рытвинам. Хорошо, что переоделся, переобулся. В ментовских туфлях здесь бы ноги переломал. Нашел друг явочное помещение! Стоит на крыльце конспиратор. Ему то хорошо – с ума сошел, цель в жизни появилась. Всегда одиночкой был, ни с кем не хотел связываться, никого не хотел связывать. 42 уже, он на пенсии ковбойствовать стал. А чего, ни детей, ни плетей. У самого что ли семеро по лавкам? Похоже, не качается, как прежде.

Кабанов вышел навстречу, улыбка на загорелом лице. Выцветшие джинсы облегают бедра, за поясом рукоятка пистолета, белая майка подчеркивает красное дерево мускулов. Ковбой. Шляпы не хватает.

— Свирид!

— Кабан!

Друзья впечатали ладони.

— Ну, пошли в дом, дорогой!

Кабанов закрыл дверь, задвинул засов.

— Как дела на переднем краю борьбы с преступностью?

— Гуманизм свирепствует. Только я сейчас участковым тружусь в твоем отделе.

— Что так? Подустал в операх?

— С Мамедом поругался.

— Так давай грохнем его и все дела.

Виктор посмотрел на друга. Шутит что ли? В Кабановских глазах плясали черти, жесткие губы изогнулись в улыбке. Всерьез предлагает? Совсем с катушек слетел. Черты лица смягчились:

— Не гони, Виктор! Шютка. Бамбарбия.

Свиридов посмотрел на стол, станки, разложенные инструменты, обрезки труб, части каких‑то механизмов. «А иначе они вас зарежут!» Бамбарбия.

— Ты все вооружаешься? Все к концу света готовишься? Серьезно думаешь, катаклизм произойдет?

— Он уже давно идет, Витя! – Кабанов помрачнел, в голосе зазвенел металл. Пистолет за поясом показался детской игрушкой. Дмитрий передернул затвор, разряженный положил на стол.

— Ты не видишь, что происходит? Русские мрут во всех прогрессиях. Водка, наркота, лень, инфантилизм – такие ленты надо класть на гробы. Нация исчезает. Сейчас уже не скроешь, к чему ведет дерьмократия и толерантность. В этих кульках землю родную продают.

— Что‑то завелся я. – Дмитрий выдохнул. — Обедать будешь?

— Опять консервы твои? Загнешься ты через них.

— Скорее ты загнешься на магазинных продуктах. У меня еще советская тушенка есть 90–х годов, угощу как лучшего друга. – Кабанов уже доставал из шкафа поблескивающие через солидол банки.

— Где достал? Не отравимся?

— Нашел. Серьезно нашел. На склад наткнулся в пещере.

— Ты и спелеолог еще?

— Родные Жигули богаты тайнами. Склад военный. Заброшенный.

— Заброшенный?

— Как его охраняют – заброшенный.

Друзья организовали нехитрый обед: на электроплите подогрели две банки красного перца, бросили в кастрюлю настоящую тушенку. Виктор лет 15 не видел консервов из честной говядины. 10 минут и блюдо готово.