Владлен Щербаков - Спасение неизбежно Октябрь 2012

— Сказал, транквилизатор какой‑то. Если бы при мне бадяжить стал, ни за чтобы не позволила себя уколоть.

Дорофеев осторожно ввел в вену слабый раствор героина, Ольге стало так хорошо, как она уже и не помнила. Сплошная радость кругом, все проблемы превратились в песок.

Добрый доктор снова начал подбивать клинья. Ольга догадалась, что за транквилизатор подарил ей счастье, но отказаться от следующей дозы не смогла. Последние деньги уходили на отраву. Честь пока оставалась неразменной монетой. Славик взбесился, избил, отобрал деньги телефон.

— Мне тоже обидно, в конце концов! Я и написала заявление на него, а толку то…

Ломки все сильнее, пришлось идти с покаянием. Наказание последовало сразу за дверью Дорофеевской квартиры. Славик наотмашь впечатал ладонь в девичье лицо, Ольга в тумане прослушала лекцию о недопустимости разборок с помощью полиции. Потом сжалился – лично вмазал уже приличной дозой героина. О способе оплаты Ольга умолчала.

— Понятно все. Давай до подъезда доброшу. Не переживай, все будет хорошо. – Нечем, кроме банальных слов, Свиридову утешить начинающую наркоманку.

С утра в понедельник отделы полиции только начинают входить в рабочий режим. Сразу врубаться в работу вредно для здоровья. Часть полицейских с похмелья, шарики в головах другой части также еще не на рабочей орбите. Да и погода нерабочая: ночью дождь, сейчас ватные облака, ветер постоянно меняет направление. Надо получить материалы, после начальственных напутствий двигать в опорный пункт выпить чаю с кофеем, почитать жалобы граждан. А еще лучше поехать домой, поспать до обеда, благо за выходные чрезвычайных происшествий не случилось.

— Валер, я пока здесь, по материалу поработаю, потом на территорию.

Во дворе отдела Свиридов стоит в кругу участковых. Перекур после развода. У Валерия Топчева болит голова, сигарета только усиливает похмельный синдром. Старшему участковому совершенно по барабану, чем займется формально его подчиненный. Осторожный кивок больной частью тела, рабочий план одобрен.

Заступив на смену, новый дежурный привычно заполняет рабочие книги, отвечает на звонки проснувшихся граждан, раздает материалы, пинает водителя на заправку. Рабочий день набирает обороты.

Свиридов покрутился в дежурке, набрал несколько адресов по компьютеру, с деловым видом просмотрел книгу учета сообщений. Никто бы не сказал, что полицейский бездействует. Виктор как раз действовал, временами тормоз сомнения замедлял локомотив возмездия, но пути уже проложены, стоп–краны закоксовались.

На обслуживаемой территории участковый оставил автомобиль с торца соседнего с дорофевским дома, фуражку бросил в салоне. По участку пошел наводить порядок в черной кожаной куртке на китель. Мало ли дождь пойдет. Свиридов обошел киоски. Продавщицы с одинаковым нахальством заявляли, что документы скоро привезет хозяин, советовали позвонить начальству. При этом дамы через окошко бросались фамилиями, являющимися, по их мнению, индульгенцией по всем правонарушениям. В папке протоколы отсутствовали, не удосужился у Геращенко попросить. Свиридов устно предупредил продавщиц о необходимости иметь санкнижки, напомнил о недопустимости продажи сигарет детям. К 12–30 маршрут пролегал мимо дома гражданина Дорофеева. Надо проверить подучетника. Квартира 71, 9 этаж, окна с тыльной стороны выходят на спортплощадку школы. Потемнело. Кажется, дождь начинается. Заодно и переждать можно.

Свиридов нажал на кнопку 46 квартиры, прогнусавил в домофон:

— Откройте. Слесаря.

— У нас все в порядке

— Стояк в подвале текёт. Открывай бабуля. — Слесарь, что с него возьмешь. Объясняться в качестве полицейского тратить больше времени.

Магнит пропищал, на секунды потеряв силы. Вперед, господин полицейский.

По привычке Виктор не доехал до нужного этажа. Вышел на восьмом. На площадках никого. 9 этаж, справа и слева за железными дверьми карманы на две квартиры. Слева между шахтой лифта железные прутки лестницы. Те же прутки с висячим замком на приваренных кольцах препятствуют входу в лифтовую, далее на крышу. Квартира 71 в правом кармане налево. Дверь в карман с реечным замком, бортик небольшой, в глазке отсвет лампочки. Дорофевская мать на работе, сам не откроет. Наркоман подойдет к двери, это легко по звукам и глазку определить, откроет только на знакомый голос. Справа звонок в 72 квартиру. Никого не должно быть — по компьютерной базе проживает молодая бездетная пара. Скорее всего на работе, но вдруг дома. Можно представиться, при благожелательности договориться, чтобы оставили дверь в карман открытой. Тогда позвонить Сергею и дело в шляпе. Как и предполагалось, из 72 никто не откликнулся. Свиридов спустился на площадку между 8 и 9 этажами. Через подъездное окно видна часть дороги, газон с сорняками, края лавочек. Грязное стекло покрылось каплями. Едва высохший асфальт начал быстро темнеть, лужи в рытвинах пузыриться. Ливень начинается, не идти же на улицу.

С дороги к лавочкам мельтешит куртка, надетая на голову. Через минуту загудел лифт, далеко внизу хлопнули двери. Теперь сквозь гудение электромоторов скрежет приближается. Слышится мужской голос, слова толком не разберешь в нервной модуляции. Кабина стонет к 8 этажу. Свиридов шагнул в сторону мусоропровода. На 9 этаже двери раздвинулись, выпуская нервного пассажира:

— Че ты в натуре, Славик, я здесь уже. Один, один, все нормально.

Краем глаза снизу Свиридов высмотрел нервного: перед железной дверью топчется субтильный парняга лет 30, неопрятная одежда, темные очки. Обычный наркот.

— Я, я, Славик, открой! — мольба уже в дверь.

Короткий стук ригелей, дверь не успела раствориться на треть, страждущий проскальзывает внутрь.

Теперь остается подождать, когда гость выйдет. Отсчет денег дрожащими руками, растворение заветного порошка под пламенем зажигалки, поиск места для инъекции, укольчик. Еще минутка для прихода. Все, можно забирать готовенького. Голоса в кармане приглушенные, разговор не о чем. Звук ригелей.

— Опа. Здравствуйте, господа. — Главное не дать опомниться. Гость с выпученными глазами присел в дверях. Дорофеев тоже явно не рад визиту полицейского.

— С проверочкой к тебе, Дорофеев.

Надо сразу определить цель визита. И в открытую дверь обоих, пока не опомнились. У обоих глаза в точку. Жбякнутые. Дорофеев в спортивных штанах, распахнутой рубашке, на груди синева татуировок.

— А у тебя вон корешок уже. Поди, замышляете чего.

Свиридов тупит уже в коридоре квартиры.

— Да, вот знакомый зашел в гости.

— Знакомый! Как фамилия, знакомый? Где живешь, документы есть?

Сильно наезжать нельзя, расслаблять тоже. Надо избавиться от лишнего свидетеля.