Александр Чернов - Владивосток - Порт-Артур

Дьявол, как известно, прячется в мелочах. Есть один принципиально важный нюанс, который всегда нужно держать в уме, рассуждая о роли в истории России и Германии франко-английского "сердечного согласия". Нужно обязательно помнить, когда именно этот союз был заключен. В апреле 1904 года. Через два месяца и одну неделю после начала русско-японской войны. В результате Франция отказалась оказывать России любую помощь в войне с Японией, союзной Великобритании. Со стороны англичан это было логичным, своевременным и выверенным внешнеполитическим шагом. Как и со стороны французов. Равно как и в отношении России, воюющей с английскими союзниками-японцами, это было просто откровенное и циничное ПРЕДАТЕЛЬСТВО с их стороны.

В Париже, видимо, рассудили, что повязанная их займами Россия никуда не дернется, а уж если проиграет войну на востоке, то и подавно... Кроме того, соломка была заранее заботливо подстелена - у большинства видных сановников и министров Петербурга в дружбе с французами существовали прочные персональные заинтересованности. Как и у многих представителей семьи Романовых...

Методично загоняемый в угол, Вильгельм рискнул в итоге поставить на карту все и проиграл, закономерно получив войну даже не на два, а на ТРИ фронта, ибо британскую морскую блокаду нужно расценивать именно как третий фронт. Потом можно было, конечно, стыдливо кивать на бездарность политики Бетмана или Ягова, на чрезмерную самоуверенность германских генштабистов, ошибки командующих. Но войну-то объявляли не они, а ОН. За все отвечает король...

В реальной истории "мира Петровича", нашего с вами мира, все случилось так, как случилось. Российское государственное руководство оказалось неспособным справиться с вставшими перед ним проблемами. Впрочем, как и германское. Общий итог был одинаково плачевен для обеих Великих Империй. Они погибли. Прихватив с собой, до кучи, и Австро-Венгерскую с Османской. Отточенные столетиями тайной войны отравленные стрелы британской разведки и секретной дипломатии попали куда были нацелены. Как и тридцать серебряников. После этого можно было спокойно порассуждать о "предопределенности" краха "отживших монархических форм правления" и т.д. и т.п....

Но здесь и сейчас, отягченный откровениями Вадика о будущем, Николай твердо вознамерился играть другую партию. И момент для этого был еще не упущен: Вильгельм II Гогенцоллерн "образца" 1904 года и "образца" 1914-го, это все-таки далеко не одно и то же.

"То, что позволено цезарю, не позволено быку..." Для России дружба с французами и англичанами закончилась десятками миллионов смертей на протяжении трех с небольшим десятилетий. Ни одна страна, ни один народ не терял стольких своих сыновей и дочерей за столь короткий промежуток времени. Для любой другой страны физическое истребление четвертой части населения стало бы фатальной катастрофой (исключая, наверное, Индию и Китай, но у них и абсолютные численные показатели в разы выше наших).

Но наша держава, взнузданная и пришпоренная титаническими усилиями Иосифа Сталина, оградившего свою новую государственную элиту от соблазна подкупа из-за рубежа идеологическим и репрессивным забором, выдержала и устояла. Усилия эти сопровождались жестокостью в подавлении любого активного или пассивного внутреннего сопротивления по той простой причине, что времени на раскачку, убеждения и уговоры ему и его стране отпущено не было. И это неумолимо подтвердил весь исторический ход событий. К сожалению, преждевременная и, скорее всего, не естественная смерть, не позволила Вождю оставить после себя саморегулирующуюся властную систему с обратной связью, а единственный человек из "команды Сталина", способный такую систему отстроить, - Лаврентий Берия - был предательски убит.

В итоге все жертвы, все усилия были сведены на нет. Попытавшись "законсервировать" политико-экономическую систему, лидеры "позднего СССР" сподобились в итоге проиграть Холодную войну, результатом чего стали новые миллионы и миллионы погибших в ходе развала советской империи и внутреннего геноцида. А еще сравнимое только с Версалем и Потсдамом "беловежское" национальное унижение русского народа, откол Украины, Белоруссии, Казахстана, превращение некогда великой суверенной державы в импотентную, подконтрольную западу сырьевую "ЭрЭфию"...

Неужели история действительно учит лишь одному - тому, что она никого ничему не учит? По крайней мере в у нас... К счастью для Вадика, Петровича и капитана ГРУ ГШ Василия Колядина, чем это все может закончиться для России в нашем мире, их теперь не интересовало. Им был дан шанс предотвратить этот кошмар агонии величайшей в мире страны в зародыше...

С месяц назад, во время очередных вечерних посиделок "на троих", Николай Александрович Романов выпытал из Вадика практически все, что тот знал о Бьеркских соглашениях. О том, почему они не вступили в силу, кто и для чего не допустил сближения двух империй, а наоборот толкнул их в пропасть самоубийственной бойни. После услышанного, в кабинете минут на пять воцарилась тишина. Монарх думал...

Это с одной стороны радовало Вадика, а с другой пугало. До него начало доходить, что царь за эти несколько месяцев получил от него уже достаточно информации, чтобы сделать правильные выводы о том, что действительно жизненно необходимо, а что пагубно для Российской империи.

Николай, хотя внешне пока и не очень неощутимо, если не считать новых морщин, увеличившейся седины и появляющегося порой в глазах несколько отрешенного, жесткого выражения, явно менялся внутренне.

Конечно, сказалось рождение долгожданного наследника. С одной стороны, беспокойств добавилось. С другой, зная, что сын природой не приговорен, и даже с этой болезнью сможет нормально учиться и развиваться, Николай держал себя в семье подчеркнуто спокойно, что благотворно влияло и на императрицу. Кстати, благодаря появлению на свет Алексея, Николай с подачи Вадика пересилил-таки себя и стал много меньше курить...

Как-то само собой, но все меньше оставалось сомнений и неуверенности в принимаемых им решениях, резолюции на докладах вроде часто встречавшегося раньше "Читал", теперь обычно заканчивались парой-тройкой коротких вопросов по существу, вроде "Прошу прояснить: сколько потребуется времени, получены ли деньги для начала работ, если нет, в чем причина задержки. С переносом срока не согласен. Доклад через 5 дн. Николай." Случаев же, когда уже принятые им решения отменялись или просто обсуждались по новой, за последние два месяца можно было пересчитать по пальцам одной руки.

Все реже Вадик слышал от царя ссылки на чужие мнения, все жестче и быстрее проводились в жизнь принятые им решения. Одна отставка Куропаткина чего стоила, когда истерика Витте была остановлена короткой хлесткой фразой: "Все! Я так РЕШИЛ, Сергей Юльевич." Заявившаяся затем великокняжеская группа "огневой поддержки" разъехалась из дворца с такими незабываемыми выражениями лиц, что дежуривший в тот день Банщиков пожалел об отсутствии во дворце скрытых камер...