Алексей Щербаков - Журналисты не отдыхают

Между прочим, узбеки вполне пили вино.

За разговором выяснилось, кто они такие. Эти люди принадлежали к течению, которые называли себя младобухарцами.

Дело-то в чём? Бухарский эмират был присоединен к России в качестве вассала. То есть, эмир подчинялся Белому царю, а вот внутри царили нравы, которые немногим отличались от того, что было описано В.Соловьевым в «Повести о Ходже Насреддине».

Сейчас там рулил эмир Сейид Мир Мохаммед Алим-хан. В моем родном городе он построил на Петроградской стороне красивую мечеть и дом, который и в моё время звали как «дом эмира бухарского». [142] Каменоостровский пр, 44б

Вступив на трон, эмир попытался исправить некоторые особо душевные восточные традиции: запретил официально брать взятки и использовать налоги в личных целях. Но то ли это ему быстро надоело, то ли ему намекнули: ведь можно и пловом отравиться… В общем, всё пошло как шло.

Перед войной в Бухаре появилось течение «млалобухарцев». Это были представители местных деловых кругов, которые считали: пора бы расставаться с тяжким наследием средневековья и воспринять некоторые европейские обычаи. Я подозревал, что главным тут был вопрос с банковским делом. Ростовщичество прямо запрещено Кораном. Так что коммерческим банкам в таких странах функционировать было трудно. Конечно, выкручивались, но хотелось снять ограничения.

А тут в России случилась революция, затем в Среднюю Азию пришел веселый товарищ Слащов, который продемонстрировал: большевики шутить не станут. Эмир стал вооружаться. Англы, продававшие оружие, требовали наличных. Откуда взять деньги? Правильно — повышать налоги. Кроме того, эмир от большого ума запретил торговлю с соседними территориями, где было Советская власть. А Бухара-то веками являлась региональным центром торговли и ремесел.

В общем, младобухарцы хотели договориться с Кремлем. Они явно были в курсе про надвигавшийся нэп, так что надеялись на лучшее. Насколько я понял из разговора, чекисты разделили сферы влияния. Советские власти будут работать на провинцию. Типа «земля декханам», а младобухарцы — станут обрабатывать столицу. Так что от меня требовалась консультация.

— Господа. Вот хотелось бы знать: многие ли из представителей вашего движения ориентируются на Англию?

Собеседники засмущались от такого лобового вопроса, потом один из них ответил:

— Да, среди нас было много людей английской ориентации. Но мы к ним никогда не принадлежали. К тому же, мы имеем связи в Персии и Афганистане. И прекрасно знаем, что там положение англичан не самое лучшее. Так что они явно не смогут нам помочь.

Что ж, хотя бы честно. Что же касается консультаций, то тут я мог сказать немного. Но хоть что-то. Младобухарцы заявили:

— У нас катастрофическая ситуация с грамотностью. Грамотой владеют, в основном, представители духовенства, которые явно будут против нас.

— Так используйте наш опыт. Мы пишем материалы в газетах так, чтобы их удобно читать вслух. А есть ещё одна идея. Писать агитационные материалы если не в стихах, то в ритмической форме. Чтобы их можно было заучить и провозглашать хоть на базаре, хоть в чайхане. У вас ведь есть народные поэты?

— Да, сочинители и сказители дастанов, нашего традиционного эпоса.

— Вот их и привлеките. Они наверняка будут не против немного заработать.

И тут я вспомнил историю Афганистана моего времени. После вывода советских войск брошенная всеми Народно-демократическая партия Афганистана, на удивление всему миру, продержалась в Кабуле ещё шесть лет! А почему? А потому.

— Вам нужно делать упор на молодежь. Наверняка многие молодым парням не нравится то, что для того, чтобы жениться, они должны платить огромный калым. Не всем девушкам нравится, что они должны всю жизнь ходить в парандже и занимать положение в обществе чуть выше собаки. Вот им и надо говорить о переменах. А молодежь, как вы видели в России, может и горы свернуть, если захочет.

Люди от такого радикализма несколько обалдели, но они понимали — если они это не сделают, сделаем мы. Так что мы расстались вполне довольные друг другом.

На следующий день я был на Лубянке у Дзержинского.

— Как ваши впечатления, Сергей Алексеевич?

— Союзники они очень ненадежные. У нас наверняка с ними очень быстро начнутся разногласия. Но иметь дело с ними стоит. Хотя бы для того, чтобы там укрепиться. Товарищ Слащов извел бандитизм в Фергане. Но тут басмачество может вспыхнуть с новой силой. У них там полно людей, которые умеют воевать в пустыне. А если иметь базы в Афганистане… Так что, на мой взгляд, лучше их давить постепенно. Да, по сведениям РОСТА, в Европе крутится один неприятный человек.

— Вы об Энвер-паше?

— Именно. Насколько я понял, и в Бухаре, и в Хиве есть противоречия между узбеками и туркменами. [143] В обоих государствах узбеков и туркмен было примерно поровну. К тому же местные беи друг друга не любят, каждый не хочет усиления другого. А вот если появится авторитетный человек со стороны…

Дзержинский кивнул. Он внимательно читал отчеты Слащова. Феликс Эдмундович недолюбливал бывшего царского полковника. Но надо признать — тот был не только хорошим воякой и очень вдумчивым человеком. Так, он подробно проанализировал природу басмачества. И он писал ровно то же самое, что сейчас излагал Коньков. Если у тамошних бандитов будет общая идея, лидер и зарубежные базы — дело плохо.

На заднем сиденье такси, двигающегося по берлинским улицам, сиделм два смуглых человека. Один осанистый господин с лихо закрученными усами. Несмотря на скромное пальто и цивильную шляпу, любой, кто служил, понимал, что человек этот побывал в больших армейских начальниках. Хотя, точно не в немецкой армии. Выправка не та. Второй явно был охранником.

Осанистого пассажира такси звали Энвер-паша. Совсем недавно у себя в Османской империи он был очень большим человеком. Именно он осуществил в 1913 году младотурецкий переворот, после которого стал одним из трех главных людей в стране. Султан остался так, вывеской. Во время войны Энвер-паша командовал турецкой армией. И неплохо, честно говоря, командовал. Что армия была… так себе, как и страна… Ту уж ничего поделать было нельзя. Заодно турки изрядно порезали армян. Так что после краха империи Энвер-пашу страны Антанты объявили военным преступником. Правда, немцы помогли ему бежать.

И вот теперь бывший глава Турции болтался в Германии. Немцам было явно не до него. Энвер попытался обратиться к иной силе — к Коминтерну. Он предлагал идею создать «мусульманский антиимпериалистический фронт». На самом-то деле его интересовала РСФСР, но напрямую к её представителям обращаться было не стоило по многим причинам.