Петр Тренин-Страусов - Учебник новейшей истории России (1999—2050). Т.3. Общественно-политическое развитие России первой четверти XXI века. Часть 3. Власть: от управляемой к институциональной демократии (2012—2024)

В 2020 году был принят ряд законов об упрощении ведения бизнеса в стране,в

том числе ослабление налогового бремени для малого бизнеса и пятилетние налоговые каникулы для индивидуальных предпринимателей. Однако, поскольку ведущая роль в новом экономическом надгосударственном блоке уделялась крупным государственным компаниям, реализации этих мер уделялось меньше внимания. В основном их целью было политическое привлечение на свою сторону части российских предпринимателей. Однако даже эти сдержанные меры положительно отразились на экономике страны в будущем [41].

Принятые решения не только нашли серьёзную поддержку у сторонников НЦШ, но и, одновременно, лишили саму НЦШ целого блока своей экономической программы накануне выборов в Государственную думу 2021 года. Таким образом Путин перехватил инициативу у НЦШ.

Сделав важный шаг в реализации своей главной экономической цели, В.В. Путин приступил к решению самой сложной задачи – обеспечению преемственности курса. Лучшим способом решить «Проблему—2024» – обеспечить свои интересы и снизить возможные риски для нового курса со стороны нового президента – Путин считал подбор абсолютно лояльной кандидатуры в качестве преемника.Он верил в личные взаимоотношения, завязанные на общих экономических интересах – экономической и политической зависимости преемника от себя лично. К тому же, как В. В. Путин признавался позднее, он уже не стремился оставаться у власти после окончания четвёртого президентского срока, когда ему самому исполнится 72 года, понимая, что основные задачи выполнены. Сказалась и накопившаяся усталость от президентской работы. Пребывание на высшем посту в государстве больше не было самоцелью. Главным было обеспечить надёжную и подконтрольную управляемость страной.

Однако повторить в условиях 2024 года рокировку, которая удалась ему в 2008, было рискованным мероприятием и не могло устроить Путина. Поэтому в отличие от ситуации 2008 года, когда Д. А. Медведеву отводилась роль скорее местоблюстителя, а реальная власть по-прежнему принадлежала Путину, новый преемник должен был стать полноценным «наследником».Главным критерием Путина в отборе претендента стала способность удержать «наследство» и принимать самостоятельные решения.

В. В. Путин начал поиск и подготовку кандидатуры нового президента не накануне президентских выборов, а заранее.С одной стороны, он хотел полностью подготовить преемника – ввести того в курс дел, а с другой – обеспечить своим авторитетом и ресурсами первенство нового лидера. Середину президентского срока Путин счёл лучшим временем для этого, а выгодным поводом для старта кампании преемника – выборы в Государственную думу VIII созыва, назначенные на 19 декабря 2021 года. Общефедеральный список ОРФ – партии власти – предлагалось возглавить будущему кандидату на высший пост страны.

Выбирая кандидатуру «наследника», В. В. Путин столкнулся с серьёзной проблемой – у него по-прежнему не было скамейки реальных политических «запасных».Сравнимых по калибру политиков в ОРФ не было, а «создавать» нового политика в условиях ограниченного времени Путин не рискнул. Некоторые историки [42]полагают, что в этот момент состоялось обсуждение между Путиным и Верденеевымвозможности последнего выступить преемником. В ходе этих консультаций Верденеев чётко обозначил позицию младократов о недопустимости конкуренции внутри самой партии власти на этом этапе. Также Верденеев обозначил, что видит возможность для себя заниматься политической деятельностью только после выполнения задач по реформированию страны. Многие сочли это слабостью Верденеева и политической близорукостью (упущенный выдающийся шанс), однако, приверженность единой стратегической линии впоследствии только укрепила позиции Верденеева. Умение ждать выгодно отличало этого политического деятеля от большинства виолентократов.

Таким образом, к началу 2021 года Путин реально мог выбирать преемника только из двух кандидатов: председателя правительства Д. Я. Лестановаи министра обороны [43] маршала С. К. Дукеева

Маршал Дукеев пользовался доверием Путина и был популярен в обществе, сумев переломить ход военной реформы. Обновленная армия страны представляла собой эффективную силу в техническом и кадровом плане. Задача, которую власти не могли решить более двадцати лет с 1991 года, Дукееву оказалась под силу. Обновленное Минобороны не коснулись рейды Большой коррупционной войны, оно не было замешано в других скандалах и стало самой уважаемой в стране федеральной структурой. По рейтингу популярности не выражающий политических амбиций и всегда поддерживающий президента Дукеева занимал второе место, правда, с кратным отставанием от президента.

Выбор Дукеева в качестве преемника выглядел проблематичным, главным образом потому, что его не поддерживала ни одна экономическая группировка.Дукеев не входил ни в один экономический блок и не принимал участия в выработке экономических решений. К тому же маршал не имел рычагов воздействия на виолентократов. Путин серьёзно сомневался в способности Дукеева удержать под контролем экономику страны, сосредоточенную в руках пятисот главных виолентократов.

В этой ситуации самым реальным кандидатом в преемники стал экономист по образованию и близкий энергетическому блоку Д. Я. Лестанов.Путин откровенно симпатизировал этому молодому политику, возможно, даже питал к нему отеческие чувства, признавая частичную схожесть характеров.

Лестанов появился в поле общественного внимания еще в 2014 году. Он был самым ярким из молодых виолентократов,пришедших во власть на волне БКВ, которые сменили ставших неугодными старых виолентократов. Лестанов считался лидером «партии молодых».На выборах в Государственную думу в 2016 году он был одним из лидеров ОРФ, а в 2019 году был назначен и утвержден председателем нового правительства. При этом в одном из интервью Путин намекнул, что «премьер на последнем сроке – не просто премьер».Видимо уже тогда он рассматривал Лестанова как потенциального преемника, но не заявлял об этом открыто, чтобы сохранить себе свободу политического манёвра в случае осложнений в ходе экономических преобразований.

Лестанов активно участвовал в создании эконом-губернаторств, когда под контролем группы его сподвижников оказалось большинство энергосетей государства.Получив столь мощный ресурс, Лестанов стал грозным соперником в глазах других кремлёвских кланов. Лестанов ориентировался исключительно на Путина и не позволял себе никаких заявлений, которые могли бы быть растолкованы как претензии на соперничество.