Александр Афанасьев - Врата скорби (Часть 1)

И вот в этот день – в пятницу, двадцать второго числа, в святой для мусульман день отдохновения – в Наджран вошел человек.

Он вошел в Наджран во время рассвета, торопясь укрыться в городе, пока солнце не станет совсем нетерпимым. Он прибыл сюда издалека – и вовсе не с дарами…

Рейс этот – был для БОАК, британской трансконтинентальной воздушной компании наиболее важным, поэтому в расписании полетов он проходил под номером один. Рейс назывался Лондон – Гонконг, промежуточные посадки в Берлине, на Кипре, в Каире, в Мускате, в Карачи и Бомбей. Его выполняли те же самые Аргонавты и построен он был так, чтобы проходить по основным британским владениям. Единственной точкой, где британцев не очень то ждали – был Берлин.

Берлин – даже из иллюминатора самолета отличался строгой имперской красотой, и чрезмерным использованием бетона, Кипр – просто милый зеленый островок в Средиземном море, Каир – загадочный и грязный центр многовековой и глубоко чужой европейцу цивилизации. Он вышел в Каире, хотя мог бы взять билет дальше, до Муската. Там же – он взял билет на небольшой, трехмоторный Юнкерс, идущий в Джидду, столицу королевства Неджд на побережье Красного моря. Там он намеревался взять проводника или что-то в этом роде.

Джидда – столица Неджда – была городом нищим, прибрежным, прибежищем разного рода контрабандистов и мятежников, всяческих лихих людей. Эмир Неджда, Хусейн – имел долгий опыт мятежности против Османской империи и в 1916 году, еще до войны – поднял вооруженный мятеж, соблазнившись британскими посулами. Британцы однако его не поддержали, но и не допустили полного его разгрома. Им важно было получить весь полуостров целиком, а не по частям. Хусейн, однако, не забыл обиды и в двадцать четвертом году – первым на полуострове открыл русское консульство. Русские оценили жест, прислав большую партию винтовок Мосина-Нагана со скользящим затвором, пулеметы Максим и военных советников: такое было тогда внове, современное оружие туземным союзникам старались не давать из опасения, что оно рано или поздно повернется против самих же благодетелей. Расчет оказался верным – Хусейн подавил поднятый против него мятеж знати, отхватил по куску у соседей, а соседи, глядя на такое дело – тоже захотели иметь в арсенале Максимы. Так – Россия утвердилась много южнее, чем это было предписано Берлинским мирным договором, и рано или поздно – это должно было стать поводом для войны. Но пока не стало…

А так – город конечно был так себе. Вой муэдзина с минарета и мощенные только в порту улицы, европейская улица и дикая грязь остальных. Из современного – только аэропорт, да железная дорога, которую сюда тянули русские, да пока так и не дотянули. Но дотянут, чертовы дети, обязательно дотянут…

Такси здесь не было отродясь, сэр Роберт кликнул некое его подобие – повозку, запряженную двумя неспешными ослами. На этом почти библейском транспортном средстве – он добрался до окраины города, где формировался караван на юг. Чай, кофе и другие колониальные товары – только наоборот. Машины шли груженые из Адена – а здесь возвращались обратно.

Опытный походник, привыкший ко всему, сэр Роберт тщательно подобрал свою поклажу и экипировку. Самым тяжелым предметом в нем – была винтовка и ровно сто отобранных патронов марки Элей – одной из лучших в мире. Ради экономии веса – он не взял дальномер Барр энд Страуд, решив, что обойдется собственным чутьем. Еще из оружия он взял дорогой Маузер, который ему посчастливилось купить в сорок первом в Гибралтаре у контрабандистов, и небольшой, но острый как бритва складной нож – наваху. Из одежды – он практически ничего не взял, решив обойтись тем, что купит на месте, специфика его работы потребует ходить в местном. Зато взял с собой две пары ботинок армейского образца, пошитых на заказ в мастерской Энди Берка – в таких глухих местах с обувью обычно проблемы. Из еды – взял кофе, настоящий черный шоколад, перетертый с орехами, соленое по рецепту кочевников прессованное мясо, которое по его заказу приготовили в Хэрродсе. Зато он взял несколько фляг воды, решив, что это единственное, что ему действительно будет нужно.

Сторговаться с водителем – было проще простого: он ехал в обратный путь пустым и был рад немного подзаработать. Машина была богемская, марки Татра, очень прочная и с длинной рамой, хотя и тряская.

Трясясь в кузове и прикрыв лицо шемахом, он размышлял, глядя на примитивный и дикий пейзаж, на нищие деревни, на редкую зелень полей и пыльную пустоту дороги. Была какая-то варварская несправедливость в том, что нефть, эта кровь двадцатого века – находилась здесь, в этом чертовом захолустье. Он ничуть не сомневался в том, что теперешнему своему положению – Британская Империя во многом обязана углю: именно он позволили и дешево приводить в движение огромные фабрики и продавать британские товары по всему миру – для чего парусников было совершенно недостаточно. Точно так же и Североамериканские соединенные штаты – поднялись во многом за счет угля. Но Господь дал нефть, черную кровь – и кому! Главное месторождение – оказалось в Баку, вторыми по значимости были нефтяные поля в Техасе. И теперь – в этой чертовой, забытой всеми дыре нашли нефть! И в Триполитании – тоже нашли нефть! А в Англии – нефти не было.

Не было!

Кривая гримаса судьбы. Поражение под Багдадом лорда Китченера – оказалось роковым. И надо было бросаться в бой тогда, прямо тогда и биться до последнего солдата. Тогда бы – нефть Востока была бы у них, а не у этих варварских русских…

Уныние наводили и местные. Злые, жестокие, фанатичные. За что они сражаются?

Пустой караван шел ходко, поднимая пыль. На привалы – останавливались коротко и редко. Муртазаков можно было не опасаться – они не дураки, на пустой караван им какой смысл нападать? От нечего делать – он делал пометки на карте и вел путевой дневник, по компасу и хронометру определяя свой путь. По возвращении – надо будет сделать доклад Королевскому географическому обществу.

Ночью – русские не стали останавливаться на ночь – он покинул караван и пошел пешком, ориентируясь по компасу и по малохоженной тропе. В Наджран – моторизованные заглядывали редко, это была бандитская вольница.

Всю ночь – он привычно шагал, ставя одну ногу перед собой, ориентируясь по звездам и по луне. Звезды были крупные, почему то при виде их вспоминался эпитет "дикие". Ему ничего не угрожало, перемещение по ночам было обычным делом для этих мест – днем слишком жарко. Однажды – он услышал возню какого то зверя в кустах остановился и достал Маузер – но стрелять не стал, и фонарь включать тоже не решился…

В час, когда кровавая рана рассвета, раскрытая Зульфикаром – мечом пророка Мухаммеда – заалела на Востоке – сэр Роберт вышел к Наджрану.