Владимир Гаврилов - Третий путь

Второй учитель преподавал историю. Имя и фамилию не помню, но в классе его называли почетной кличкой – Бисмарк. Бисмарк носил старый засаленный костюм с пузырями на коленках, темную рубашку без галстука. По коридорам ходил с поднятой головой, важно пронося свой живот со сложенными на нём руками. В класс входил медленно, молча кивал встающим ученикам, просто, без надрывов и очень обычно проводил свои уроки. У Бисмарка был пронзительный взгляд, огромный нос крючком и темные соболиные брови вразлет. Он однажды взялся за меня лично и незаметно сделал меня другим человеком. Понял я это значительно позже, уже в зрелом возрасте. Как это произошло? До безумия просто – через конспектирование работ В.И. Ленина. В СССР был ритуал и священнодействие – все советские люди должны были изучать наследие. Изучение состояло в тупом переписывании с сокращениями разных работ великих и ужасных товарищей – К. Маркса, Ф. Энгельса и В.И. Ленина. Чем больше работ у тебя переписано в толстой амбарной тетради – тем ты более продвинутый изучатель наследия. Изучение наследия проверяли специально назначенные люди. Вспомним нашу классификацию людей. Если проверяет у тебя наличие и полноту конспектов не добродушный формальный хранитель, а чечен, то твои дела плохи. Очень плохи. Долгие вечера у тебя уходят на переписывание наследия, причем красивым почерком, с полями, подчеркиваниями слов цветными пастами… Чечены могли в те спокойные и мирные времена хоть здесь развернуться и повоевать с разными лоботрясами, научить их Родину любить… Вернемся к нашему Бисмарку. На уроке истории была тема, связанная с революцией. Надо изучить работу В.И. Ленина, не помню, какую… Бисмарк всем ставит задачу – изучить работу. Приношу я ему на проверку переписанный с сокращениями конспект. Сдаю конспект.

Бисмарк спрашивает лично у меня, когда и в какой обстановке писалась работа, где это в конспекте? Возвращает. Пошел я в библиотеку, взял там работу, изучил, прочитал про обстановку, переписал конспект. Сдаю Бисмарку. Тот пролистал мой конспект, и спрашивает, где здесь логика, для чего написана эта работа? Ведь Ленин имел в виду что-то и где-то там? У меня – полный ступор. Ведь, действительно, что-то там Ленин имел… Короче, зацепил меня Бисмарк, и чую, хочет он меня куда-то вытащить, за черту, которая у меня в сознании и в голове сидит, разломать что-то хочет… Потом – помочь собрать. Пошел я вновь в библиотеку. Сидел, читал, что-то осмысливал, потом сел – и сразу написал конспект на 2 страницы. Принес Бисмарку. Тот долго-долго смотрел на меня, потом пролистал конспект и принял его. Сейчас я понимаю, что он лично меня научил думать. Научил задавать вопросы, искать ответы, анализировать с разных сторон и не прекращать, пока… раз - понял, осознал, сел и всё написал.

Третий учитель, Бренько Анатолий Ананьевич, преподавал в нашей школе физику. Он читал свой курс, ученики вели конспекты, где все темы были лаконично, стройно и понятно расписаны. Конспекты его курса – это великий, могучий и умнейший учебник. Во внеурочное время наш учитель вел кружок, куда приходили все желающие. Мне лично не повезло, я не учился у него в классе, урок физики у нас вела вторая тетка учитель, вела обычно. Но на кружок к нему я несколько раз ходил. Это было – потрясение. Ученики его классов, несколько человек, которым он сумел долить чашу разума своей волшебной субстанцией из своих знаний до определенной критической черты, разговаривали с ним на равных, а я на этом кружке плыл и ничего не мог понять… Для меня он был как пророк, который рассказывал о чудесах, говорил через откровения, а я плыл… Разум мой плыл и ничего не мог ухватить… Среди учеников его классов получилось несколько докторов наук и десятки кандидатов наук. Не простых наук, а физико-математических…

Могу сказать одно, когда Бренько умер, в школе три дня был настоящий траур, а в день его похорон не проводилось ни одного урока. Вся школа была на его похоронах – более 1000 человек...

Сергей чуть помолчал и затем немного изменил свой способ произносить слова, далее он ронял их в пространстве машины медленно и размеренно, как будто он взвешивал каждое слово:

- Витя, я тебе рассказал о трех учителях, которые наполняли наши чаши разума . В обычной советской школе. Наполняли без пакости , без пены и накипи . Между нами никогда не стояло поганое бабло . Никогда. В СССР это не приветствовалось и считалось постыдным. Учителя были разные. Я свой рассказ наполнил деталями и подробностями.

Первый учитель, Баев, научил нас алхимии жизни, которая состоит в том, что наполнение чаши знаний, да и просто любая работа, идет через тяжелый и ежедневный труд. Такой, когда твои родители в 11 вечера в беспокойстве созваниваются, а ты в это время – ставишь свои бесконечные опыты день за днем, год за годом и добываешь свои крупицы философского камня. И крупицы эти ты добываешь среди людей и вместе с ними…

Второй учитель, Бисмарк, лично мне показал, что иногда человек должен добывать свои знания и идти по своему пути в одиночестве, он гнал меня к тому горизонту, до которого хватило сил добрести, сломать перегородки, собрать обломки и – увидеть новое. Потом - понять, что ничего невозможного нет. Если твой путь - правильный, и ведет к твоему горизонту… Вот здесь важное слово – если…

Третий учитель – Бренько, для меня остался пророком. Он показал, что есть очень многое, неподвластное уму и знаниям, которыми ты обладаешь сегодня. Но есть и доктора, и кандидаты разных наук, которые ушли вперед и проторили дороги. Тебе есть куда идти, идти по чужим следам, или - пробивать свою дорогу…

Витя, я рассказал про трёх учителей, которые наполняли мою, лично мою чашу разума . А учителей, настоящих, я встречал в своей жизни многие сотни и тысячи. Они доливали в мою чашу и знания, и теории с парадигмами, и эмоции. Слова, язык, книги, стихи, музыка, живопись или там театр с фильмами – всё это наполняло мою чашу разума.

Петр-подводник таким иероглифом - чаша разума - обозначил то, что мы можем именовать душой, её разумной частью. Это – его способ говорить, его описание мира, как он его видит…

Можно сказать одно – в СССР существовала лучшая в мире система образования. Для всего народа, система бесплатная, обширная, глубокая, одинаковая, стройная и продуманная. Её структуру, принципы и основы заложил и обосновал в Российской империи академик Киселёв, ещё в 80-х годах 19 века. На практические рельсы система образования встала под руководством академика Вавилова уже при Сталине, начиная с тридцатых годов 20 века. Были составлены и систематизированы очень обширные и сложные массивы знаний по математике, физике, химии, упрощенному (к величайшему сожалению!) языку, литературе, общенаучным и точным наукам. Подготовлены и изданы великолепные учебники, выданы каждому ученику. Эти обширные знания по понятным, научным и доступным методикам стали совершенно бесплатно вливаться в чаши разума учащейся молодёжи. В детских садах и школах. Общеизвестно, что в 1942 году, когда на фронте решалась судьба страны, по указу Сталина из Армии вернули очень многих школьных учителей – учить детей и растить будущее.