Юрий Салов - Не последний волшебник

Сержант из службы охраны увидев машину, почувствовал легкую досаду. Навязали сегодня дежурство, да еще и старшим поставили. Но он внешне ничем не выдавал своего раздражения, а стал следить за простоявшим всю ночь у гостиницы «Мицубиси». Водитель кого‑то ждет? Внешне не примечательный тип. Номера собственные, обычные.

Водитель по–прежнему сидел в автомобиле, ни на что не реагируя. Он лишь видел, как сержант пристально посмотрел на него, и теперь лениво ждал, когда тот к нему подойдет.

Сержант на всякий случай отдал честь и громким голосом представился:

— Старший лейтенант Золотов. Ваши документы, пожалуйста.

Водитель достал из кармана красную книжку и протянул ее Золотову. Сержант, явно смутившись, нехотя взял документы. Все произошло совсем не по тому сценарию, как он для себя наметил. Так и есть, товарищ из органов.

— Доброе утро, — улыбнулся «чекист». У него были неприятные, рыбьи, какие‑то немигающие, холодные глаза.

— Доброе утро, — хмуро ответил Золотов, глядя на водителя. — извините, обычная проверка.

Он быстро вернул книжечку, лишь мельком взглянув в нее.

Водитель спокойно посмотрел на Золотова.

— Ничего страшного, — сказал, улыбаясь, «чекист». — у вас своя работа, у нас своя. — Глаза у него по–прежнему не улыбались. Они, не мигая, смотрели на сержанта.

— Извините, — растерянно пробормотал тот и отошел. «Но почему у этого водителя такие неприятные холодные глаза?» — вертелось у него в голове.

Арвид так же спокойно положил календарик в карман куртки. Загипнотизировать сержанта было пустяковой задачей.

Площадь перед гостиницей прекрасно просматривалась из окна коридора. Дмитрий уселся возле окна и осторожно отодвинул занавеску, чтобы видеть лучше, но тут же подумал, что тогда и его могут увидеть, и быстро задернул окно. Он накинул плащ и спустился вниз.

— Ну кто там сидит? — спросил он нетерпеливо.

— Кто‑кто? Кто надо, тот и сидит, — проворчал сержант, он отвел автомат, так мешавший ему работать, в сторону. — не понимаешь, что — ли?

Дмитрий торопливо поднялся наверх, в номер Морозовского. Без предисловий он подошел к шефу и зашептал ему на ухо.

Владислав Юрьевич откинулся на спинку кресла.

— Пусть следят, вынюхивают, высматривают. Меня это уже не волнует. Да, скажите, пусть расплатятся по счетам. Здесь больше никого принимать не будем. Ночные кошмары кончились, я надеюсь.

— Демон так сказал. — Антон устал, это по нему было заметно. — Он больше не вернется. Путь очень трудный, дороги разрушены. он пришел, чтобы предупредить вас.

— А ты за меня беспокоился. — улыбнулся Морозовский. — Видишь, никакая гибель мне не грозит. Они запретили мне двигаться дальше. — внезапно лицо его посуровело.

— Я думаю по той же причине, по которой разрушены дороги.

— Ты правильно думаешь. Раньше мы общались с ними свободно, мы были с ними единым целым, теперь общение прекратилось, знания утрачены, остались только мифические легенды и странные находки.

— Да когда было это раньше. — с сомнением произнес Антон.

— Ты знаешь, что наука до сих пор не может определить, когда возник человек разумный.

— По последним данным, триста пятьдесят тысяч лет назад. — Лернер отыскал в глубинах памяти информацию из периодической печати.

— Всего–навсего? Но в 1927 году в штате Невада рабочие, строившие дорогу, обнаружили в скальной породе отпечаток ноги человека в ботинке, который был совершенно ясен и выглядел так, как будто владелец его случайно ступил в мягкую грязь. Следует отметить, что возраст скальной породы более 20 миллионов лет.

— Что сказала наука?

— Ничего. Как и золотая цепочка, которой 300 милиионов лет, а железный молоток, найденный в известняке возрастом порядка 140 миллионов лет? Мы не первое человечество, друг мой, и надеюсь, не последнее. Они запрещают мне… что они знают про меня, чтобы запрещать?

— Наверно, многое.

— Наверно. Они не дают нарушать правила игры. Если связи разорваны, так оно и должно быть. Ты видишь, как близко я подобрался.

— Великий пентакль, это тот, который вы показывали?

— Тот самый. Арвид говорил, что ему нужен источник энергии. Но вот еще что: по другой легенде, этот артефакт может исполнить любое твое желание. То есть он исправит то, что ты считаешь ошибкой, несчастьем для тебя и твоих ближних. Но взамен он заберет что‑то другое.

— Проверяли?

— И не собираюсь. С меня хватит этого вырвавшегося демона. Приближается время «Ч» — продолжал размышлять Морозовский. — Когда оно наступит, нужно в течение одной минуты соединить обе части пентакля, повернуть знак Инь–Янь особым образом по движению планет и тогда…

— А что, если правы черные? — внезапно спросил Антон. — и корректор — это детонатор?

— Многое зависит от двух обстоятельств, — ответил Морозовский. — во первых, в момент коррекции символ должен находиться на человеке нравственно чистом и правдивом, а во вторых нужно знать, каким именно образом повернуть части пентакля. Ошибка гибельна. Но что мне с ним сейчас делать? До наступления времени «Ч» еще около полутора месяцев. Фауст с Янусом найдут его где угодно. Они могут войти в Лувр, в Эрмитаж, ты не представляешь, на что они способны.

— Тогда на дно морское?

— Нет, ни в коем случае. Три года поисков, надежд, утром, днем, вечером, ночью. Надо осуществить задуманное.

— Может отдать его кому‑то из ваших?

— Нет. В этом случае я могу довериться только тебе. Дай мне слово, что ты его не используешь до часа «Ч». Все наши договоренности остаются в силе.

— Что я должен сделать?

— Возьми его пока к себе. Не отдавай его мне ни под каким видом. А в нужный момент мы его используем. К тому же тебе ведь нужны твои деньги?

— Как все сложно! — Антон вырвался из рук Морозовского. — Почему я?

Владислав Юрьевич залпом выпил бокал вина.

— Потому что именно ты уже совершил это деяние в известном мне варианте будущего, — выдохнул он. — мне оставалось только найти тебя и поставить на верный путь.

Антон задумался, закусив губу. С одной стороны, не помочь Владиславу Юрьевичу было бы уже некрасиво. С другой — материально он будет обеспечен. А при поддержке Морозовского с Надеждой все будет в порядке.

Внизу бибикнула машина.

— Ладно, забирай. — Морозовский отошел от Антона, чтобы лишний раз не думать, правильно ли он сделал, отдав Антону пентакль.

— До свиданья.

Было около четырех часов дня. Постепенно день подходил к концу, вечер вплывал в сентябрьский город.

— Ну вот. Слышь, а правда все? Кончилась ночная фиеста? — припарковав машину, спросил Роман.

— Да. — Антон смотрел куда‑то вдаль, опутанный своими мыслями.

— Как тебе удалось? — удивился охранник.