Борис Царегородцев - Комфлота Бахирев

Подводная лодка «Морж» старшего лейтенанта Погорецкого находилась на позиции в десяти милях юго-восточнее Варны. После того как Китицын бросился в погоню за конвоем, Погорецкий оставался у Босфора до следующего утра, пока не пришла на замену «Тюленю» «Нерпа» старшего лейтенанта Маркова. Сдав позицию Маркову, Погорецкий направился в сторону Варны, где ему надлежало пробыть еще четыре дня, пока и его не сменит на позиции подводная лодка «Нарвал».

На мостике, кроме Погорецкого, находился инженер-механик мичман Ковалевский, сигнальный боцманмат Мальцев и штурман мичман Шварц. Время приближалось к пяти часам после полудня, когда на северо-востоке показались многочисленные дымы.

– Ваше благородие, дымы по правому борту! – воскликнул сигнальщик.

– Боевая тревога! Приготовиться к погружению, – скомандовал Погорецкий.

На ходовой рубке оставался только командир и Мальцев.

«И что это за корабли оттуда надвигаются? – проносились мысли в голове старлея. – Их довольно-таки много. Больше десятка будет. Если это наши – тогда кто? Новицкий у пролива находится. Командующий? Но он где-то восточнее преследует «Гебен». Возможно, это еще кто-то из наших идет из Севастополя, но мы о том предупреждения не получали».

– Право на борт, – отдал распоряжение Погорецкий.

Лодка покатилась вправо, беря курс на видимые у горизонта дымы. Через десять минут сближения выяснилось, что это корабли противника. Шесть транспортных судов под охраной крейсера и семи эсминцев, согласно их курсу, идут к Варне.

– Быстро вниз! – приказал командир своему матросу и сам следом бросился за ним к люку.

– Погружение! Приготовиться к атаке, – последовали приказы.

Лодка пошла на перехват кораблей противника, занимая позицию для атаки. Когда до атаки оставалось не так много времени, еще чуть-чуть подождать, и они сами подставят свои борта под торпеды «Моржу», крейсер и три эсминца вдруг изменили курс и, как показалось Погорецкому, пошли на него.

– Погружение на двадцать метров! Убрать перископ! Право на борт.

Погорецкий решил, что турки его обнаружили, завидя торчащий из воды перископ. Но было тихо, по предполагаемому месту никто не стрелял, да и шумы не приближались к лодке. Через несколько минут пришлось вновь всплывать под перископ и выяснять причину бездействия турок. Выяснилось, что транспорты как шли, так и идут тем же курсом, но под охраной четверки эсминцев. Крейсер и три турбинных эсминца, повернув на обратный курс, уходили на восток, а не на юг к проливу.

– Пронесло, значит, они нас не заметили. Куда это турки направились? Неужели решили поддержать «Гебен»? Смирнов, принять лево десять.

Погорецкий решил действовать, пока еще есть возможность перехватить суда противника.

– Каплинский, все, что есть, подать на электромоторы.

– Ваше благородие, больше двадцати минут нам не пройти, батареи быстро сядут.

– Нам этого вполне хватит, лишь бы успеть сблизиться с конвоем. Мичман, проложить курс в точку перехвата.

Шварц на минуту приник к перископу, потом вновь уступил место командиру. После произведенных расчетов курс был подкорректирован.

– Принять еще два градуса влево. Если противник не изменит курс, через десять минут выйдем в точку, откуда можно произвести атаку.

Командир вновь приник к перископу, разглядывая суда.

– А транспорты-то идут порожними, это видно по их осадке. Что будем делать? Атакуем или пропустим? Посмотри, лейтенант. – Погорецкий обратился к Швебсу.

Старший офицер также оценил конвой.

– Надо атаковать, – проговорил он, отрываясь от перископа, – тут все суда более пяти тысяч тонн каждый. Такой транспорт даже без груза сам по себе заманчивая цель. У турок их единицы, и потому каждый на вес золота.

– Решено, атакуем.

Еще через несколько минут Погорецкий отдал команду:

– Приготовить оба носовых минных аппарата, а также оба последних палубных.

Погорецкий после инцидента при бомбежке с наружными торпедными аппаратами брал теперь туда только четыре торпеды.

– Бортовые развернуть на 15 градусов.

Лодка приближалась к точке пуска. Оставалось совсем немного времени, и можно было попытать счастья и произвести четырехторпедный залп. Но в этот момент лодка была обнаружена. Турецкий эсминец пошел на лодку, как только завидел перископ и бурун, создаваемый им. Первый 65-мм снаряд разорвался в воде за сотню метров до перископа, потом был перелет, вскоре к обстрелу присоединились два 47-мм орудия. Эти последние орудия были не так опасны, когда лодка шла на глубине. Другое дело, если на поверхности да прямое попадание в корпус, тогда пробоина обеспечена. Погорецкий упорно продолжал идти на перехват кораблей, еще мгновение – и можно производить залп. Но и этот эсминец надвигался, намереваясь таранить подлодку. Дальше оставаться под перископом было опасно, так как эсминец пристрелялся, и несколько снарядов разорвалось довольно близко к лодке. Пришлось выпускать торпеды с полутора миль до ближайшего судна и сразу уходить на глубину. Когда подлодка погружалась, все услышали, что в палубу в районе рубки что-то ударилось с металлическим лязгом и покатались по настилу. Сам по себе удар был слабый, это выглядело так, будто что-то опустилось сверху на лодку. Что это были за звуки, пока непонятно, и решили выяснить их происхождение только после всплытия. Но всех обрадовал другой звук, раздавшийся через две с половиной минуты, это был взрыв торпеды. Лодка оставалась под водой, всплыть и посмотреть не представлялось возможным, потому что было слышно, как сверху, в непосредственной близости ходит эсминец, изредка постреливая для профилактики и самоуспокоения. Погорецкий медленно уходил в сторону болгарского побережья почти параллельно конвою. Он надеялся еще раз выйти на конвой, так как у него в кормовых трубах есть еще две торпеды, и их надо использовать. Если не удастся догнать этот конвой, то он встанет напротив порта и будет ждать подходящего случая, для этого у него есть в запасе трое суток. Вначале прекратили рваться редкие снаряды, а через пятнадцать минут шумы винтов ходящего над головой эсминца совсем перестали прослушиваться.

– Всплываем под перископ. Смирнов, если что, рули сразу на погружение.

Как только перископ показался над водой, Погорецкий быстро оглядел горизонт. Конвой находился в четырех милях от лодки на северо-запад, но в его составе было только пять транспортов и два эсминца. Еще один эсминец находился в миле от лодки, между конвоем и лодкой, и там ходил зигзагами. В двух милях на юг от «Моржа» стоял без хода транспорт, имея заметный крен на левый борт, а рядом еще один эсминец. Похоже, он пытается взять его на буксир. А возможно, снимает экипаж.