Василий Панфилов - Улан. Экстремал из будущего

Грифич почернел от порохового дыма и покрылся пятнами чужой крови. Много раз они пересекались с другими отрядами, объединялись в условленных местах и вновь разбегались. Встретившись в очередной раз, князь увидел, что Челищев чрезвычайно доволен.

– Их с тыла начали бить, – хрипло сказал майор, не дожидаясь вопроса, – уланы твои ядром стали, ну а к ним остальные армейские присоединились. Пока мы тут силы на себя стянули, к бунтовщикам сзади пристроились.

Сказав это, он хрипло рассмеялся немудреной шутке, заржали и остальные, сбрасывая напряжение.

Постепенно силы мятежников начали таять – не только из-за действий оборонявшихся. Князь уже наблюдал несколько сценок, когда в одиночку или небольшими группами противники просто бежали прочь.

– Любим Арсеньевич, тебе не кажется, что они очень уж бестолково действовали? – заметил принц во время одной из передышек, нервно жуя подобранную щепочку.

– Вестимо, – солидно согласился командир семеновцев, – они и так-то потерянные были, чувствовали все-таки свою неправду, а сейчас и вовсе…

Постояли, помолчали…

– Орловы гвардию в атаку ведут! – прибежал с донесением рядовой гвардеец с выпученными глазами. Впрочем, пока не вели, а только воодушевляли.

– Экие они…. – неопределенно выразился майор, глядя на происходящее в подзорную трубу.

– Ну-ка, – бесцеремонно отобрал ее Грифич, – а-а… Понял. Видишь, они там все в орденах, видать, Катька навесила. По принципу – победите, так все ваше будет, ну а проиграете, так все равно подыхать.

Снова посмеялись – это был вполне отчетливый жест отчаяния.

Как оказалось, воодушевлять Орловы умели. Что уж там пообещали гвардейцам, неизвестно, но атаки начались беспрерывные да с удивительным остервенением. Пришлось Рюгену как следует пострелять да помахать клинком. Во время боя к нему пришло интересное решение проблемы – как можно остановить нападающих да одновременно сделать себе «имя» в этом деле. Не факт, что получится…

Фигура парламентера с белой тряпкой в руке озадачила нападавших, так что стрелять не стали. Да, собственно говоря, карабинов у них не было, а из обычных мушкетов просто не попасть…

– Все меня слышат? – зычным баритоном поорал парламентер.

– Ты что-то тихо говоришь, – демонстративно поковырялся в ухе один из измайловцев, – в Зимнем тебя точно не слышали.

По рядам разгоряченных алкоголем гвардейцев прошли смешки.

– Ну а раз раз слышали, – не смутился парламентер, – то слушайте дальше. Я – князь Грифич, принц Рюген, генерал-майор на русской службе [115] Еще в XIX (и даже ХХ!) веке иностранцы частенько служили в России, даже не будучи гражданами страны и имея при этом достаточно высокие чины. , вызываю на поединок всех зачинщиков бунта, и прежде всего, братьев Орловых! Да не по очереди, а всех сразу! Надоело мне убивать русских людей!

– Так и не убивал бы, немчура! – крикнул все тот же измайловец. – Отойди в сторонку да повинись перед императрицей Екатериной!

Вместо ответа парламентер развел руками…

– Я понимаю Орловых, те такие же предатели, как и вы, но они хотя бы пытаются пробиться к власти, а вы-то? Жалование на несколько рублей поднять обещали да пряжки серебряные выдать – с надписью «изменившим присяге от неверной жены и незаконной правительницы»?

– Не твое дело, что нам обещали!

– Понятно, не мое. Но оно и ежику ясно, поместья да чины каждому. Вы хоть думали, что обещания эти они просто не в состоянии выполнить – нет в России столько поместий!

Вместо ответа измайловец поднял мушкет и нацелился в Грифича, но тот в последний момент просто спрыгнул вниз. Да, впрочем, это была излишняя предосторожность, стрелять измайловец не стал.

– Вышло? – жадно спросили его соратники.

– Да хрен его знает, – искренне ответил Игорь, – но даже если какая-то часть противника просто задумается – уже благо.

Оказалось, что вышло, мятежники заметно засомневались, и атаки стали достаточно вялыми, скучными. Ну и…

– Орловы там! – прибежал довольный Тимоня, наконец-то присоединившийся к командиру. – Что-то орут да руками машут.

Выяснилось, что попытки еще раз воодушевить толпу как-то не слишком удались, и тогда Орловы решили принять вызов. А что им терять? Если проиграют, то уж точно хреново придется, а если выиграют… То, может быть, воодушевленные бунтовщики все-таки смогут переломить ход сражения, а дальше и всего мятежа.

Шпагу для поединка пришлось одалживать у майора – сабля против шпаги не слишком удачный вариант, даже с учетом выдающихся физических кондиций попаданца. Но и Орловы – ребята далеко не слабые и фехтовать умеют очень неплохо.

К месту поединка вышел вместе с Челищевым секундант.

– Господа, – с нескрываемой иронией поклонился Грифич мятежникам. Ответные сухие поклоны, и князь снимает мундир и рубаху, показывая отсутствие доспехов. Григорий ожег его злым взглядом и принялся стаскивать кирасу. Мелочь? Ан нет – психологически попаданец уже взял первое очко…

– К позиции, – сухо скомандовали секунданты, и фарс продолжился. Ну, конечно же, фарс, как иначе можно назвать поединок одного против пятерых, да еще и во время мятежа. Орловы по-любому будут выглядеть… не рыцарственно. Единственный их шанс хоть чуть-чуть исправить положение – убить его быстро и снова погнать бунтовщиков в атаку.

Тимоня, прикусив губу, смотрел за разворачивающимся зрелищем, как и все остальные. Его командир, конечно, боец выдающийся, но противники его тоже не из последних, да еще сразу пятеро…

Вот они о чем-то говорят, и князь снимает камзол и рубаху, разоблачаются и его враги. Челищев что-то командует и резко машет рукой, и… Князь идет в атаку – с ходу.

Длинный шаг, и Игорь практически садится на шпагат, делая выпад. Прием известный и эффективный, но невероятно рискованный даже против одного бойца, а когда их пятеро… Алехан падает на землю с проколотым горлом, а сам князь…

Тимоня сжимает кулаки, он тоже задет, но даже отсюда видно – царапины. Облегченный выдох – удалось. Денщик прекрасно понимал причину такого риска, сразу пятеро бойцов на открытой местности – слишком серьезно. Надо было вывести из строя хоть одного противника, так будет намного легче.

Один из противников кидается к убитому брату, трое резко переходят в наступление – движения быстрые, сильные, но слишком резкие, нервные, да и шпагами не столько фехтуют, сколько пытаются рубить ими как палашами. Несколько молниеносных движений – еще один из братьев тяжело оседает на землю с рассеченной клинком переносицей, а сам Грифич в этот раз цел, продемонстрировав выдающееся чувство дистанции.

Князь переходит в атаку с невыгодного положения, когда братья не ожидают этого… Выпад, и… Григорий Орлов, которого можно опознать даже издали по сапогам, роняет шпагу и отходит, держась за пах.