Виталий Полищук - И на этом все… Монасюк А. В. – Из хроник жизни – невероятной и многообразной

Требовались также сигареты – что-то необычное и дорогое. Деньгами, кстати, мы стали запасаться задолго до праздника – копили, выпрашивали при малейшей возможности у родителей. А у меня была также возможность разжиться «малой толикой» денсредств у своих дедов – примерно в ноябре к нам в Боговещенку приехали на постоянное жительство родители мамы – они продали дом и сад в Азербайджане и теперь намеревались, пожив у нас немного, сразу после новогодних праздников уехать в Казахстан – там у маминой сестры и дом был побольше, и работала моя тетка неполный рабочий день – дядя был директором ПТУ и неплохо зарабатывал.

Так что я вовсю пользовался временным присутствием любимых дедушки и бабушки и при первой возможности клянчил у них то рубль, а то и трешку.

Но наверное, вы думаете, а где это мы «во глубине алтайских дыр» (а наша Боговещенка была самой настоящей провинциальной дырой, чего уж там!) собирались достать дорогие сигареты, а также джин и вермут для «мартини».

Да в вагоне-ресторане скорого поезда «Москва-Барнаул»!

Мы еще с лета приспособились отовариваться в вагоне-ресторане этого элитного поезда, товарами и продуктами который снабжался в Москве.

Мы делали это так.

По прибытии поезда на нашу железнодорожную станцию, где он останавливался на пять минут, мы стремительно с возгласом: «В вагон-ресторан!», предназначенным проводнице ближайшего к ресторану вагона, заскакивали в вагон, и, миновав соединительные тамбуры, подбегали к ресторанному буфету.

Один взгляд на полки – и мы определялись с нашими потребностями и возможностями – соотносили то, что в ресторане б ы л о с тем, сколько денег имелось в наших карманах.

Быстро совершались покупки – буфетчики уже привыкли к такому стремительному посещению ресторана и обслуживали нас без очереди и быстро.

Тем временем один из нас стоял на перроне у вагонных ступеней и был готов в случае, если мы задержимся, дать отмашку дежурному по станции – поезд отправлялся по сигналу желтым флажком, который подавал дежурный с перрона.

Но перед этим он бросал взгляды вправо-влево – все ли в порядке и можно ли отправлять состав. И достаточно было помахать ему рукой, чтобы задержать поезд секунд на 15—20.

Но я не помню, чтобы мы не успевали и в такой задержке была необходимость.

Так вот, мы уже несколько раз покупали в ресторане западногерманские сигареты «Лорд», ароматизированные и очень вкусные – напомню, что почти все мы не курили тогда по-настоящему, а лишь пускали дым.

Видели мы также на полках ресторанов поезда и венгерский вермут, и другие напитки.

Стоило это все, конечно, дорого. Но мы ведь во-первых, хотели экзотики, а во-вторых – как я уже упоминал, деньги мы копили заранее, и запас у нас образовался нешуточный. По крайней мере, рублей по десять на брата имелось, а в наше время, когда пачка болгарских сигарет стоила 14 копеек, а бутылка водки – 2 рубля 87 копеек – это были деньги!

И вот с середины декабря, когда мы определились уже с местом проведения праздника – это был дом, где жили Белоперовы (родители Ратика уезжали в Барнаул утром 31-го декабря), мы вплотную приступили к подготовке.

Трое из нас ездили ежедневно к поезду «Москва-Барнаул». Задачей им определили закуп напитков и сигарет. К поезду ездили Чернявский, Миута и я.

Ратик занимался оформлением помещения. Он должен был найти разноцветные электролампы (Саня Бериков по кличке «Берик», работавший дежурным электриком районного электроузла, был нашим другом). Белоперову также поручили написать на длинных белых полосах бумаги праздничные лозунги и призывы – он неплохо рисовал.

Ну, а девочек было решено пригласить из медучилища – поднять старые связи, корнями уходящими в наши прошлогодние посещения общежития училища, вспомнить старых знакомых – и из их числа обеспечить женскую часть новогодней компании.

И подготовка закипела!

Нашей троице пришлось съездить на станцию несколько раз. Сигареты мы купили, вермут – тоже, а вот бутылку джина нам пришлось заказывать буфетчику специально!

Джин в ассортимент вагонов-ресторанов не входил, но по нашей просьбе ровно через шесть дней нужный нам состав прибыл на станцию «Ново-Боговещенка» и мы получили желанную бутылку, заплатив за нее целых 20 рублей!

Там же мы купили и две бутылки шампанского.

После этого Чернявский принялся клянчить у отца елку.

В Боговещенке, расположенной в степной зоне, к новогодним праздникам если и завозили, то сосны. Но райвоенкомат обычно посылал в Барнаул свой грузовой автомобиль, и наши военные привозили для себя настоящие ели.

Но они были строго учтены, и распределялись согласно заказам. Но всегда для запаса (на всякий случай!) елей привозилось на одну-две больше, чем нужно. Вот Вовка и клянчил для нас эту резервную ель.

27 декабря мы (то есть все та же наша троица – я, Миут и Вовка) торжественно притащили пушистую ель домой к Ратику Белоперову и до 31 декабря поставили ее в сенках дома.

Украшение елки мы решили сделать частью ритуала.

28 декабря Бобров и Смертин принесли Ратику стопку грампластинок – все наиболее популярные тогда грамзаписи ребята собирали среди знакомых и друзей, а также используя знакомства родителей. В наличие были твисты в исполнении Магомаева, а также медленная музыка, в частности – лирические песни Ларисы Мондрус.

31 декабря днем мы принесли салаты, колбасы и другие продукты. Готовить «горячее» должны были две девочки-медички, которые согласились прийти часам в семи вечера.

Ратик отказался от нашей помощи в оформлении праздничного помещения – он таинственным голосом сказал, что «девчонки не только приготовят стол, но и помогут мне все развесить».

Под «развесить» подразумевалась, в частности, наглядная агитация.

Так что мы установили елку, проверили наличие игрушек и электрогирлянд и пошли по домам. Отсыпаться и готовиться к новогодней ночи.

Миут в очередной раз уклонился от телефонного разговора с Куницыной – наши одноклассники собирались отмечать Новый год на квартире у Гришки Каминского. Так что Валерка делал вид, что находится в состоянии глубокой обиды на подругу – как она могла поставить его перед выбором: она или ближайший друг?

Миут вовсе пожинал плоды ошибки Нельки, и всячески уклонялся от разговоров с ней, которые могли привести к примирению – а значит, к краху надежды провести ночь в компании с малознакомыми девочками.

Что могло иметь, как вы понимаете, самые приятные последствия для нашего Дон Жуана.

Для этого, кстати, Ратик приготовил спальню родителей.

Итак, 31 декабря около 21-го часа каждого, кто входил в дом Белоперовых, уже в сенках поджидала неожиданность.