Виталий Полищук - И на этом все… Монасюк А. В. – Из хроник жизни – невероятной и многообразной
- Название:И на этом все… Монасюк А. В. – Из хроник жизни – невероятной и многообразной
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:ЛитагентРидеро78ecf724-fc53-11e3-871d-0025905a0812
- Год:2016
- ISBN:9785448304552
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Виталий Полищук - И на этом все… Монасюк А. В. – Из хроник жизни – невероятной и многообразной краткое содержание
А. Монасюк, недовольный к 58-летнему возрасту своей жизнью, переселяется в себя самого в возрасте 17 лет. Он пытается обмануть судьбу, для этого – переделать, прожить по-иному свою жизнь. Сначала ему это удается, но… К 58-летнему возрасту выясняется, что удается далеко не все. И он вновь пытается хоть что-то изменить в собственной судьбе.
И на этом все… Монасюк А. В. – Из хроник жизни – невероятной и многообразной - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Так а что я петь буду?
– Вот и давай намечать репертуар и завтра же – репетировать! Юлькин репертуар мы уже освоили!
Так началась моя учеба в Университете.
Мы наметили репертуар. Назавтра мы уже вовсю репетировали. И через неделю выехали на нашем автобусе с гастролями по краю.
Я пел романсы и песни «Гори-гори, моя звезда», «К несчастью или к счастью», «Сиреневый туман», «Снег январский», «Дорожную», «Цыгана» и если поблизости не было ненужных глаз и ушей – «Журавли» и «В Кейптаунском порту». Когда меня узнали получше, по заявкам пел «Почти устал» и «Гори звезда моя, не падай».
Впрочем, «В Кейптаунском порту» у меня быстренько сперла Юлька и пела ее на танцах, причем студенты подпевали ей хором.
Часто ночевали мы в общежитиях и гостиницах, но больше всего я любил, когда мы выгоняли автобус за околицу, доставали и устанавливали три палатки (Юлька и шофер спали в салоне), и допоздна сидели у костра, потягивая кисленькое сухое вино, закусывая чем бог послал и пели под мою гитару. Что? Да все подряд!
Август стоял в этом году обалденный! Было тепло днем, а ночами прохладно, дождей не было, деревья стояли зелеными вплоть до начала сентября.
И поэтому спать было лучше всего в палатках: прохладно и воздух чистый и пьяный – что еще нужно студентам!
Я как-то легко влился в коллектив, ребята оказались отличными. Юлька – а что, Юлька? Я стал замечать, что когда мы сидели ночами у костра, она все чаще норовила подсесть ко мне поближе, а один раз даже как бы случайно, задумалась, мол – положила голову мне на плечо.
Димка тут же пробормотал:
– Юлька вышла на тропу любви!
И получил в ответ: «Дурак!»
И ведь не убрала голову, так и сидела еще с полчаса… На другой день Димка мне рассказал, что у Юльки на первом курсе (сейчас она уже на третьем курсе филологического) была жуткая какая-то любовь, с парнем из политехнического, а потом была какая-то трагедия, Юлька чуть ли не травилась, впала в депрессию, а тут Варшавнин обнаружил, что у нее прекрасный голос, и так она попала в ансамбль, и здесь ожила.
– Ты не думай! Мы за Юльку, если что… – предупредил он меня, ну, а я ему ответил:
– Нужна мне ваша Юлька!
– То-то и беда… – пробормотал он, отходя. – Тебе-то она не нужна, а вот ты ей, похоже…
В последних числах августа мы уже засобирались домой, но тут приехал к нам на ГАЗике Борис и «обрадовал» известием, что решением горкома ВЛКСМ все ВИА должны будут еще и сентябрь ездить с концертами – в этом году небывалый урожай корнеплодов, и на уборку картофеля и сахарной свеклы «бросят» в сентябре всех, кого можно.
– Дайте хоть съездить в город помыться и белье чистое взять! – взмолились мы.
Так мы оказались в конце августа в Барнауле, где два раза посетили все вместе баню (кроме Юльки – она ходила в соседнее женское отделение), а потом сходили в ресторан – Борис выдал нам каждому по 150 рублей от комитета комсомола и профкома университета, а так же кругленькую сумму Олегу на питание и проживание во время новых сентябрьских гастролей.
И в ресторане, когда мы выпили, мы расслабились до такой степени, что с эстрады спели на пару с Юлькой несколько романсов на два голоса.
Ребята наутро, когда мы уже ехали в нашем автобусе, сказали, что народ нам та-ак аплодировал! Ну прямо – так аплодировал!!!
Мы с Юлькой отбрехивались от них, как могли – у нас очень болела голова…
Глава 13-я. И трудовые будни
сентябрь/октябрь 1966 г.
И вновь начались наши «гастроли». Но если в августе мы выступали в основном перед студенческими строительными отрядами и сельский молодежью (по просьбам районных комитетов ВЛКСМ), то теперь охватить нам предстояло чуть ли не сотню студенческих бригад, которые работали на уборке урожая – в основном, картофеля и свеклы.
Сентябрь стоял великолепный. Тепло было так, что студенты до середины сентября купались в озерах и речках, причем часто это были горные речки с ледяной водой.
Мы давали по три выступления в день. Одно – утром, другое – перед обедом. Затем мы обедали и с набитыми животами дремали в автобусе, который неспешно вез нас к последнему месту выступлений этого дня – вечернему. Но на этом день не заканчивался.
В темноте мы ехали к месту следующего утреннего действа – и именно возле него размещались на ночлег. Ведь нам предстояло порадовать очередную студенческую бригаду с утра – прямо после завтрака!
И тут же устремиться к следующей бригаде, чтобы я успел попеть им до обеда!
Да-да, именно так – утренние и дневные выступления теперь «обслуживал» я, зато вечернее, совмещенное с танцами, было на плечах Юльки.
Первый день наших сентябрьских гастролей мы попробовали работать по-старинке, как в августе – и уже во время ночной поездки к месту ночевки и утреннего выступления поняли – мы не вытянем! Второй месяц, без обновления репертуара – да нас начинало тошнить от повторения одних и тех же вещей! Вдобавок, Олег Ребров, наш руководитель, сделал важное замечание – если мы не разделим нагрузку, мы, солисты, не «вытянем» сентябрь до конца.
Конечно, получалось вроде неравномерное разделение – мне ежедневно по два выступления, а Юле – одно, но когда мы принимали решение, именно я предложил такое разделение.
– Юльке, – сказал я, – петь труднее. Вечером на танцах у нее эмоциональная и физическая нагрузка в два раза больше.
И я показал, начав выкрикивать: «Дава-а-ай!, Дава-а-ай!!!» и «Поеха-али!». При этом я изображал движения рук, ног и корпуса Юльки.
– Во-первых, – обиделать наша «прима», – никакая не Юлька. А во вторых, что, вот так противно я двигаюсь?
Я засмеялся, пересел к ней на сидение и обнял ее со словами:
– Юль, ты двигаешься так, что мы на тебя смотрим, и…, – тут я запнулся не зная, как передать приличнее выражение «Чуть с конца не капает…»
Но Юлька поняла, и пацаны поняли, и сначала засмеялись они, а потом и Юлька..
– Ну вы и сволочи! – сказала она, смеясь. – И гады!
– Зато мы тебя любим! – хором ответили «сволочи».
А я все равно смутился.
Но что-то Юлька там себе навоображала. Через день, когда мы уже располагались на ночь, Олег вспомнил, что не подписал концертную ведомость после только что «выданного» концерта с танцами и сказал, что нужно вернуться. Мы единогласно постановили – сейчас ставим палатки, и все отдыхаем, а Олег, раз он такой безголовый, пусть возвращается в автобусе и рано утром оформляет все бумаги.
А мы дадим концерт без клавишных, и пока я буду петь, он подъедет. И мы все двинем дальше.
– Вы с Юлькой езжайте, пока доедете – все там будут спать. Ну, и вы спите, а прямо с утречка все подпишите и приедете. Да печать не забудьте поставить!
– Я не поеду! – заявила Юлька. – Я уже спать хочу!
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: