Алексей Шепелёв - Другая Грань. Часть 1. Гости Вейтары

Центурион — это центурион. Чтобы заслужить это звание, надо пролить изрядно пота и крови. Олусу Колине никогда не приходилось слышать, чтобы звание центуриона покупали. В общем, это было понятно: никаких особых материальных выгод оно не сулило, а наказанием за подкуп издавна служил огромный штраф, а то и изгнание с конфискацией имущества. Зато авторитетом центурионы пользовались непререкаемым: ведь каждый из них был опытным воином, прошедшим не одну дюжину сражений. Естественно и оружием они владели почище любого принципа. Вот и тот молодой командир, что бросился навстречу благородному сету, оказался крепким орешком. Сначала Олус хотел было встретить его прямым колющим ударом, чтобы тот с разбегу насел на клинок, как рыбаки насаживают червя на ловчий крюк. Но воин ушел влево, так, что клинок лишь слегка скользнул по изогнутой поверхности скутума, и тут же попытался в свою очередь достать противника гладием. Разумеется, из этого ничего не вышло: Олус, входя в ритм боя, уже уходил вправо, набирая расстояние. Когда у противников такое разное оружие, многое решает кому из них удастся навязать бой на удобных для себя условиях. Благородному сету выгодно было сражаться на длинной дистанции, в то время как вооруженный коротким клинком центурион стремился оказаться к противнику как можно ближе.

"Помоги Иссон", — взмолился Йеми, сжимая в руках рукоятки кинжалов. Два легионера с тяжелыми пилумами наперевес неслись на него с одним лишь желанием — уничтожить. Конечно, они понимали, что их противник вовсе не намерен позволить убить себя, не оказав ни малейшего сопротивления. Но что мог сделать им человек без доспехов и оружия, схватившийся от отчаяния за голову? Возможно, он был магом, но и магу не так-то просто справиться сразу с двумя воинами. А потом мелькнули две коротких серебристых молнии, и оба солдата упали на землю лицом вперед, под головами начали растекаться лужицы крови. Оба кинжала попали точно в цель — в глазницы воинов. Во время тренировок кагманцу не часто удавалось одновременно кинуть оба кинжала с такой точностью. Не иначе, как Иссон сейчас был вместе со своим последователем.

Глабр Корнелий считал себя человеком рассудительным и осторожным. Упаси боги, не трусливым, а именно осторожным. Трусов в имперских легионах не было, нет и, храни боги, никогда не будет. Но смелость бывает разная. Глабр был сторонником осторожной смелости. Он никогда не рисковал ни на ноготь более, чем требовал его долг солдата и приказания командиров. Додекан Линорий велел ему идти сразу за собой по штурмовому бревну — он шел, хотя и понимал, что у тех, кто шел сзади него больше шансов остаться в живых. Додекан приказал двигаться между стеной укрепления и хижинами и уничтожить любого, кто встретится и окажет сопротивление — он шёл. Не его вина, что врагов на его пути не оказалось. Но вот выбегать на середину двора и ввязываться в кипящий бой ему никто не приказывал, поэтому осторожный принцип позволил себе, прячась за одной из хижин, сначала внимательно осмотреться. Очень внимательно. Естественно, на это потребовалось некоторое время. А затем ему представился замечательный случай отличиться. Командир Кудон скомандовал Вернику и Малдуну атаковать изониста, вставшего в воротах и перекрывшего путь к отступлению. Солдаты бросились исполнять приказ оптия, но оказалось, что тот парень мастерски метает кинжалы. Убить обоих одновременным броском с двух рук — это надо уметь, такого Глабр за всю свою жизнь не разу не видел, а жил он вот уже тридцать шестую весну и повидал за это время немало. Но тот, кто способен так метать кинжалы, наверняка не был ни чернокнижником, не псиоником. Просто не мог им быть, ведь никакое мастерство не дается задаром, без каждодневных изнурительных занятий и упражнений — это воин знал абсолютно точно. А раз так…

Фигура легионера появилась из-за ближайшей хижины столь неожиданно, что Йеми не успел ничего сделать для своей защиты. Пилум со свистом рассек воздух и ударил кагманца в грудь. Изонист ещё успел услышать хруст, с которым под ударом железного наконечника ломались его ребра, а потом его пронзила дикая боль. Ноги подломились, он упал прямо на тела валяющихся у ворот легионеров. Мертвых и раненых.

Гарий Раэлий был ещё жив. Изонист, грудь которого пробил пилум кого-то из ребят (взгляд Гария уже настолько затянуло туманом, что легионер не мог разглядеть, кто метнул оружие), лежал буквально в паре песов. Он тоже был жив, Гарий видел, как он вцепился в древко, пытаясь вырвать пилум из раны, но силы в руках уже не было. Легионер попытался ударить врага гладием, но и его силы ушли вместе с кровью. Рука Гария еле шевельнулась, изонист, наверное, даже и не заметил этого движения.

Удар посоха в горло, который сделал небоеспособным последнего легионера, совпал по времени с очередными хлопками ольмарского оружия. Огустин огляделся. Балис стоял в нескольких песах от настоятеля обители изонистов, весь в пыли, забрызганный кровью, но, судя по всему, целый и невредимый. Бой продолжался только в середине двора: с последними оставшимися врагами сражались Наромарт и благородный сет.

Сашка с каждым мгновеньем уставал всё больше и больше, руки и ноги словно наливались свинцом, дыхание с хрипом вырывалось из горла. Легионер тоже устал, его движения становились всё медленнее и неувереннее. Но ни один, ни другой не прекращали боя. Боя, в котором, было уже понятно, победит не тот, кто лучше владеет оружием, а тот, кто сохранит больше сил. Если, конечно, не случится нечто непредвиденное, неожиданное, нечто, что круто изменит ход событий.

Горизонтальный удар с разворота — центурион успел отскочить на безопасное расстояние. Перехват, меч взмыл вверх над правым плечом для рубящего удара. А центурион уже шел на сближение, вскидывая вверх скутум. Шаг назад, чтобы позволить мечу набрать большую силу, а щиту не дать заблокировать удар на размахе. Но центурион был проворнее — ещё бы, он только вступил в бой, он ещё полон сил. Ему удалось принять на щит удар на самой начальной стадии, и он тут же сделал ответный выпад, целясь в грудь. Ногу назад, корпус назад, руки, естественно назад, но меч остался направленным на врага. Центурион все же дотянулся до Олуса кончиком гладия, царапнул кожу на груди. Но теперь — наш выпад, двуручный меч намного длиннее, назад не уйти. Но центурион и не попытался уйти назад — он ушел вбок, и клинок лишь скользнул по пластинам сегментаты.

Два легионера караулили выход из хижины. Внутрь не совались. Понимали, что там преимущество может оказаться не на их стороне. Но и заблокировали Мирона надежно — носа не высунешь. И в то же время внимательно наблюдали за происходящим вокруг: атака Балиса и Огустина врасплох их не застала. Только противопоставить этой атаке солдатам оказалось нечего: Гаяускас убрал своего противника короткой очередью, а изонист нанес отвлекающий удар шестом в колено и тут же с другой стороны ударил врага ногой в голову. Вот и всё, и нету стражи.