Алексей Шепелёв - Другая Грань. Часть 1. Гости Вейтары

— Линорий, ты возьмешь свою дюжину и скрытно, по лесу обогнешь холм. Когда услышишь наши крики — нападай на убежище с тыла, через стену. Если увидишь бой — атакуй ближайших врагов. Если боя нет — проверяй ближайшие хижины, по три человека на каждую.

— Будет исполнено.

— Отец Кокрмент, не соблаговолишь ли ты отпустить с додеканом Линорием отца Коглера?

— Это еще зачем? — нахмурился старший инквизитор.

— Чтобы придать отряду большую силу и уверенность.

Кокрменту явно не хотелось отпускать от себя юношу, но просьба была произнесена с надлежащей почтительностью, и повода, чтобы отказать Валерию, найти было трудно.

— Слишком много церемоний с этими негодяями, — проворчал инквизитор. — Командир Валерий, ты же не крепость осаждаешь. Слышишь, — он махнул рукой в сторону холма, с которого не доносилось ни звука, — они же все спят. Давайте просто подойдем, маг откроет ворота — и все, они у нас в руках.

— Отец Кокрмент, я командую этим походом. Я исполняю приказание наместника так, как подсказывает мой опыт, и несу за это перед ним полную ответственность. Если ты не согласен отпустить отца Коглера…

— Я согласен, — прервал его инквизитор. — Ступай с додеканом Линорием, брат Коглер, и да пребудут с тобой боги.

А потом, когда додекан и младший инквизитор отошли, добавил:

— И да помогут боги тебе, оптий, ибо, если ты не выполнишь это поручение…

— Я служу Императору, и он волен судить меня в любой момент, — холодно прервал его Кудон, возвращаясь к отдыхающим легионерам. — А сейчас мы обсудим, как будут действовать при штурме основные силы. Пульхерий, Лонгин, Ланарвалий, следуйте за мной.

Два додекана и маг послушно отошли в сторону вслед за своим командиром и инквизитором.

— Выступаем по моему сигналу, — излагал свой план оптий. — Быстрым шагом, двумя шеренгами. Сначала — дюжина Пульхерия, следом — дюжина Лонгина. Пульхерий, выдели двух человек, которые должны в случае, если нас атакуют со стены, прикрыть своими щитами мага. Ланарвалий, ты идешь рядом с теми воинами, которых укажет тебе додекан Пульхерий. Так, чтобы строй был между тобой и стеной. Понятно?

— Да, оптий, я тебя понял, — кивнул маг.

— Отлично. Если кто-то появится на стене — воины Лонгина кидают пилумы, воины Пульхерия могут делать это только тогда, когда все пилумы у дюжины Лонгина кончатся. Когда мы подойдем к воротам, ты их отомкнешь. Первой входит дюжина Пульхерия. Не вбегать, сломя голову. Войти осторожно, осмотреться, если за воротами нет ловушки — тогда уже врываемся внутрь. Следом за людьми Пульхерия входим я, отец Кокрмент и Ланарвалий. За нами — дюжина Лонгина. Если кто-то пытается сопротивляться — уничтожайте. Если мы войдем незамеченными, то блокируйте жилища. По три человека у входа. Внутрь входить только по моей команде, пилумы оставить снаружи, если что — использовать гладии. Всё ясно? Есть вопросы?

Вопросов ни у кого не было.

— Тогда додеканам довести приказания до солдат. Ждать моего сигнала. Всё!

Резким взмахом руки он отпустил подчиненных, а сам подошел к журчащему потоку, зачерпнул в ладони холодную чистую воду и умыл лицо. Надо было выдержать несколько долгих томительных минут, пока дюжина Линория пробирается в обход холма через буковый лес и заросли орешника и ежевики. Оптий задумчиво подтолкнул калигой камушек, тот свалился в речку и, коротко булькнув, ушел на дно.

Кажется, ему было немного жаль тех, кто сейчас безмятежно спал на вершине холма. Конечно, они преступники, которых надлежит предать справедливому имперскому суду, но… Император милосерден, суд мог бы сохранить им жизнь. А вот легионеры тех, кто окажет сопротивление, щадить не станут. Не станет щадить их и сам Валерий. Законы войны предельно ясны: тот, кто противостоит легионеру с оружием в руках — враг, а враг должен быть уничтожен. Но все же жаль. Валерий давно потерял счет тем, кого убил своей рукой, тем более не помнил тех, кого убили его люди. Но раньше это были те, кто по своей воле избрали путь воина, а сейчас против него могли оказаться мирные люди, взявшие оружие в руки впервые в жизни.

Край Ралиоса появился над горными вершинами. В долину хлынул свет. Кудон подтолкнул в реку еще один камень — вода сомкнулась и над ним. Хватит мучаться. Тех, кто на холме, никто не понуждал к принятию ложной веры, и теперь им придется за это ответить. Тех, кто не окажет сопротивления, он передаст инквизиторам для передачи справедливому суду. Ну, а те, кто посмеют сопротивляться… Судить их души будет мрачный Аэлис…

Он резко развернулся и решительным шагом направился к солдатам. Те без команды вскочили на ноги и торопливо строились в две шеренги.

— Боевой порядок принять! — скомандовал оптий.

По шеренгам прошло шевеление: легионеры вытаскивали укрепленные за спиной на кожаных ремнях большие щиты, и брали их вместе с тяжелыми пилумами в левую руку. В правой полагалось держать легкие пилумы, которые кидались во врагов в первую очередь.

— К воротам укрепления быстрым шагом… марш!

— "Пора просыпаться!"

Битый разлепил глаза — в хижине было совсем темно.

— "Разве Ралиос уже взошел?"

— "Взойдет совсем скоро".

— "Ну, так и разбудило бы меня совсем скоро…" — недовольно подумал Воин Храма Изона.

— "Извини, но я беспокоюсь, что в долине что-то неладно".

Сон мигом исчез прочь. Битый рывком сел на ложе, отбрасывая одеяло, и потянулся за штанами. Стражу Врат просто так ничего не мерещится. Если он считает, что в долине что-то случилось — значит, и впрямь что-то произошло. Разум, способный проникнуть в мозги любого существа на пол-лины вокруг, просто не способен поднять ложную тревогу.

— "Что именно неладно?"

— "Я само не понимаю. Я не чувствую никакого присутствия чужаков, но все мелкие животные от реки уходят вглубь рощи. Мне кажется, они чем-то напуганы, чуют какую-то опасность".

— "И поблизости нет никого поумнее, способного дать более понятную мысль?"

— "Увы! Все более разумные слишком далеко, я не могу призвать их. Конечно, я могло бы воспользоваться лошадями, их разума должно хватить, чтобы понять, что происходит. Но чинить ворота конюшни потом придется тебе…"

— "Обойдемся без этого", — воин уже надел штаны и рубаху, натянул кожаные чувяки, набросил сверху опочку: жилетку-безрукавку из бараньей кожи шерстью внутрь, и, прихватив малый цеп, вышел из хижины.

На дворе уже начало светать. В тонкой белесой пленке облаков, затянувшей небо, то тут, то там зияли разрывы, сквозь которые лился свет крупных звезд. Над восточными отрогами гор уже появилась верхняя часть багрового (как всегда на восходе) диска Ралиоса. Вдохнув полной грудью свежий утренний воздух, Битый направился к смотровой площадке над воротами приюта.