Алексей Шепелёв - Грани судьбы

А потом всё будет зависеть только от Льют. Людям-наёмникам инквизитор и маг в беседу сунуться не позволят, а уж ему, Олху, и подавно. Так что придётся эльфийке вести разговор в одиночку. Впрочем, за способность супруги усыпить подозрения мага полуогр не сомневался: уж кому, как ни ему было знать, что Льют Лунная Тень способна уговорить кого угодно и убедить в чём угодно.

— Три дюжины, отец Сучапарек, — констатировал Бодак.

Верховный Инквизитор Толы нервно дёрнул плечом. Считать он умел куда лучше, чем палач. Хотя свои обязанности и регламент брат Бодак знал образцово. Нашел-таки приложение с указаниями, как следует обращаться с малолетними. Три дюжины ударов плетью — обычная норма для детей такого возраста. Только вот реагировал дикарёныш необычно: молчал. Ладно бы выл, визжал, орал во всю глотку, но не выдавал своих проклятых сообщников. Конечно, тоже досадно, но объяснимо. Но мальчишка вообще молчал. Уткнулся лицом в стол и только шипел от боли каждый раз, когда тонкий кожаный ремень плётки опускался на костлявую спину. Получалось, порка не дала ничего.

Упрямцев за свою жизнь отец Сучапарек повидал предостаточно. Конечно, они были сильно постарше этого зверёныша, но ведь никто не рождается сразу взрослым мужчиной, правильно? И странно считать, что если в две дюжины вёсен человек — законченный мерзавец, то в дюжину он иным не был. Все эти изонисты и прочие злоумышленники — с колыбели преступники, потому и нужно давить их без лишних разговоров прямо в колыбели. Помнится, как-то один жрец Ренса пытался объяснять, что детей убивать нельзя. Глупости. Враги на больших и малых не делятся.

Инквизитор перевёл взгляд с маявшегося в ожидании приказа брата Бодака на распластанного по столу мальчишку. Кровавые вздувшиеся рубцы на спине и плечах выглядели страшно. Но — только для какого-нибудь сердобольного горожанина. Давно привычный к виду ран и крови, Верховный Инквизитор отлично понимал, что прекращать пытку из-за опасности жизни подследственного нет никаких причин. Дикарёнок сам виноват, слишком нахально себя ведёт. Шутить с Орденом не позволено никому.

— Ещё три дюжины, брат Бодак. Надеюсь, это ему развяжет, наконец, язык.

Палач нехорошо усмехнулся и повернулся к столу.

Нурлакатам постепенно успокаивался. Он был ещё слишком возбуждён, немного подрагивали руки, да и во рту всё ещё было сухо, словно посреди пустыни, но главное чародей уже понял: никаких подозрений на его счёт ни у эльфийки, ни, главное, у инквизитора нет.

Демоны бы побрали эту остроухую бабу, свалившуюся неизвестно откуда на его голову. А ещё лучше, попади она в лапы каким-нибудь нечкам, говорят, для Истребителей они подбирают самые изощрённые мучения. Увы, боги недоглядели, и эта ходячая лихорадка добралась в самый неподходящий момент до Толы.

Хорошо хоть, что ей ума не хватило понять, где же на самом деле находится оборотень. Но ведь магического таланта у этой Инриэли, надо признать, хватило бы на двух Нурлакатамов. Другое дело, будучи одарённой от богов, ушастая за две или даже три сотни вёсен не нашла времени, чтобы подкрепить свои умения знаниями. Ошибки, которые она наделала в своих расчетах, были настолько наивными, что их не сделал бы даже подмастерье. Но ведь и до такой конструкции не то, что подмастерье, даже Архимаг Кожен бы не додумался.

Всё-таки боги ужасно несправедливы. С талантами этой бабы Нурлакатам стал бы властелином Анганды. Ему не составило бы особого труда размазать по пустыне целый легион, да дюжину боевых магов в придачу. Но у него только знания, а дара нет и никогда не будет. Поэтому он маг на службе Императора, а она — Истребительница. И не более того.

— Так что, Нурлакатам, может ли быть такое? Дашь ли ты определённый ответ?

— Отец Горак, ты желаешь от меня слишком многого. Может ли быть — да, может. Но есть ли так на самом деле? Не знаю, право…

Чародей отёр рукой вспотевший лоб. Он даже не пытался скрыть растерянность, это было не нужно. Наоборот, маг всячески её подчёркивал. Великий соблазн заключался в том, чтобы поддержать предположение Истребительницы, но потом это могло вызвать ненужные подозрения. Предоставленную возможность направить Инквизицию на ложный путь следовало использовать умно и тонко. Так, чтобы потом самому остаться в стороне.

Волшебник тяжело опустился на табурет.

— Отец Горак, а не желаешь ли выпить пива? Для бодрости?

Инквизитор недоумённо посмотрел на хозяина, потом махнул рукой.

— Давай.

— Отличное банановое пиво по рецептам мой родной Урши. Могу ли я предложить госпоже?

Нечка она, конечно, нечка, но по статусу Приёмная Дочь Императора была повыше Нурлакатама. Будучи человеком злопамятным, чародей никогда не спускал, если низшие по положению не оказывали ему должного почтения и вовсе не хотел пострадать от себе подобной.

— Отчего же нет, — милостиво согласилась нелюдь.

Подавив в глубине души возмущение поведением наглой твари, маг повернулся к стоящему у двери Игору.

— Вели слугам подать нам три кружки бананового пива.

Пусть подавится. Но уж её вояк поить он не собирается. Особенно огра.

— И возвращайся.

Вообще-то толку в присутствии ученика не было никакого. Но, раз уж он притащил его в самом начале, то странно было гнать в середине разговора. А в начале Нурлакатам позвал Игора в комнату только с одной целью: если дело дойдёт до схватки, хоть кто-то из нападающих отвлечётся и на него.

Волшебник саркастически улыбнулся. Какая драка? Он стал труслив, словно шакал или гиена. Всюду ему опасность мерещится, даже там, где её и близко.

— Так всё-таки, что ты думаешь? Говори яснее, — раздраженно потребовал отец Горак. Инквизитору явно не нравилась неопределённость. Видимо, крепко попадало ему в замке за то, что оборотень всё ещё оставался вне пределов досягаемости Ордена.

— К сожалению, я не знаю, каким образом о пребывании твари в городе прознал отец Сучапарек, и не могу судить, можно ли так обмануть его магию. Но что касается методов, которые для определения местонахождения оборотня применял я, то они, несомненно, реагируют на остаточные возмущения потоков силы. Но ни мои многомудрые наставники, ни великие маги прошлого не уделяли этой проблеме серьёзного внимания. Она представляет слишком отвлечённый интерес, а мы, волшебники, всегда стремимся к извлечению практической пользы.

Здоровенный наёмник поперхнулся еле сдерживаемым смехом. Эльфийка обернулась и бросила на воина испепеляющий взгляд. Улыбку с лица верзилы будто тряпкой смахнуло. Волшебник, довольный таким оборотом дела добавил:

— Конечно, несведущие люди полагают магов чудаками, далекими от реальный жизни, но ты, отец Горак, конечно, не станешь уподобляться наивным невеждам.