Франсин Тун - Дочь ведьмы [litres]

– Кажется, они собирались позвонить в полицию.

– В полицию… но зачем?

Она складывает руки на столе.

– Думаю, кто-то вломился к ним в дом.

– Да ну?

– В общем, она ничего не помнит, но, по-видимому, Анн-Мари слышала какой-то шум, даже грохот, – сказала она.

– Что-то было разбито?

– Тарелки, блюдца, – отвечает она. – Внизу. Когда они уже были в постели. Вот так. Наутро Анн-Мари все рассказала. Шум они тоже слышали, но не придали значения. И еще, судя по всему, были крики.

– Крики… – Он смотрит на нее снизу вверх. – А тарелки были разбиты?

– Да, но звон слышала только Анн-Мари. Может быть, ее родители изрядно выпили на ночь. – Она смеется, в ее глазах мелькает надежда. Потом ее лицо снова становится серьезным. – Анн-Мари показалось, что кто-то проник в ее комнату. Было темно, но она говорит, что слышала, как кто-то тащит ее стол к двери.

– Что?..

– Да-да, представь какой ужас! Когда она проснулась, ее письменный стол стоял возле двери. А в комнате царил беспорядок. Ну, по крайней мере со слов Анджелы.

– Как это – беспорядок?

– Ну, она не особо вдавалась в подробности.

– Анн-Мари. Смахивает на лунатизм. Или напилась сдуру. Сколько ей сейчас? – Он снова откидывается назад.

– Найл. Не думаю я, что в этом дело. Остается только гадать.

Найл залпом выпивает половину своего чая. Кирсти задумывается.

– Подростки и в самом деле не знают меры в выпивке, – говорит она.

– Может, в этом все и дело.

– Как-то наблюдала за ними на автобусной остановке в городе. Кстати, про город: еще кое-что стряслось прошлой ночью. Дом Сэнди, кажется, подожгли. Слышал что-нибудь об этом?

– Кирсти. Ты просто вынуждаешь меня… – Он замолкает, вспомнив о камнях в комнате Лорен. Он нерешительно придвигает к ней стул, откидывая ногой переплетенные провода.

– Нет-нет, ты послушай! Говорили, что кто-то видел дым, идущий из его дома или сада. Много дыма.

– Неужели его праздничный костер?.. – нерешительно произносит Найл.

– По-моему, все началось именно с костра, но потом что-то случилось и огонь охватил весь нижний этаж. Одно из окон черное как смоль. А может быть, это дверь. – Кирсти смотрит в свою кружку и проводит пальцем по керамике, кусая сухую кожу на нижней губе. – Не знаю, связано ли это как-то с взломом или чем-то еще у Анджелы, но нам всем нужно стать немного осмотрительнее. Уокеры уже подумывают о том, чтобы установить в доме новую сигнализацию.

– Неужели все так плохо? – Он колеблется. – Пожар у Сэнди… выглядит так, будто он совсем голову потерял. Костры – штука опасная. У меня в прошлом месяце тоже был случай: загорелся мусор, да так полыхнуло, что того и гляди могло закончиться бедой. Ты тоже будь повнимательнее. А странный круг вокруг дома Анджелы… это могли быть подростки, они вечно откалывают какие-нибудь шуточки. Ну или буря, как ты говоришь. Ветер.

– Полагаешь? – Она смотрит на него снизу вверх.

– Ты разве не видела здесь подростков? – спрашивает он.

– Нет… ну, из местных подростков рядом живет только Диана. И она не поступила бы так с Анн-Мари, правда? Они дружат с детства.

– Закадычные подруги…

– Но ведь дом такой большой, и кто знает, кого она – ну то есть Анн-Мари – пригласила в гости, так ведь?

Некоторое время они сидят в полумраке, погрузившись в свои мысли.

– Она всегда была хорошей девочкой, – говорит Кирсти.

Иногда он замечает, как она на него смотрит. Бросает робкий косой взгляд, как воробушек…

– Верно. Думаю, всему есть простое объяснение. – Найл пытается вспомнить, замечал ли он что-то подозрительное и хоть как-то относящееся к делу, но в голове совершенно пусто…

– Во всяком случае, мне это показалось странным. И, думаю, Анджела поступила правильно, что позвонила в полицию.

– Хм, – говорит Найл, допивая остатки чая из кружки. – Она одна из тех, кто всегда все правильно делает. Анджела.

– Что, что?

– Да ничего. Пока ей не взбредет в голову, чтобы я пришел и что-нибудь у нее починил, все нормально…

Кирсти трет глаза и ерзает на стуле.

– Ну ладно. Теперь мне спокойнее. Только что были в Париже… там все по-другому. Полиция, оружие… буквально на каждом шагу. – Она скрещивает ноги и подпирает подбородок одной рукой. – Теперь вот прихожу к тебе поболтать, как на собрание матушек. – Она вздыхает, и его лицо на мгновение смягчается. – Крейг сегодня рано отправился на работу, – продолжает она. – Значит, сам ты не видел здесь ничего странного?

– Эта Анджела… – говорит он, качая головой и вспоминая ее странный голос на другом конце провода. – У нее в голове столько всякого вертится…

В школьном автобусе Лорен не может найти себе свободного места. Дождь хлещет по крыше, а обогреватель работает на полную мощность. Она тащит громоздкий коллаж праздничного костра, сделанный из красного целлофана и коричневого войлока, приклеенного к толстому куску картона. Она надеется, что отцу понравится.

Вдруг она замечает сразу два пустых места. Это странно, ведь остальная часть автобуса битком забита школьниками. Когда она пробирается к окошку, с потолка на нее падает капля и стекает по ее шее. Она убирает свое творение подальше от воды, прислоняя к запотевшему стеклу.

Двери автобуса с шумом распахиваются, и в проходе появляется мальчик, Каллум Макколл.

– Эй, Каллум, – кричит Мэйзи за несколько кресел от него, – ты займи мое место, а я пересяду к Лорен.

Лорен замирает, но потом многозначительно кивает мальчику, чтобы тот подошел и сел рядом с ней, не обращая внимания на Мэйзи.

– Не надо, – не унимается Мэйзи, снова обращаясь к Каллуму. – Ты и так ей нравишься. – Мэйзи подбегает к Лорен и с грохотом плюхается на сиденье вместе со своим тяжелым диснеевским рюкзаком. – Эй, Лорен! Как поживаешь? – Притворная искренность в голосе Мэйзи едва различима, но все-таки есть. – Как у тебя дела, подруга?

– Чего тебе? – спрашивает у нее Лорен.

– Ты уж прости, Лорен, но это как-то грубо! – Мэйзи издевательски хихикает и искоса поглядывает на воображаемую аудиторию.

Лорен угрюмо складывает руки на груди и отворачивается к окошку, в котором уныло проплывают деревья и дома. Но на громкие возгласы Мэйзи трудно не обращать внимания…

– О боже, Лорен? – Она издает сдавленный крик. – У тебя что же… маленький конфуз?

Лорен медленно оглядывается и видит, что Мэйзи указывает на большое влажное пятно на краю ее сиденья, прямо под участком проржавевшей крыши автобуса, заклеенным липкой лентой.

– Надо же! – снова восклицает Мэйзи. А потом еще громче, вставая и обращаясь к остальным школьникам: – О боже, наша бедняжка Лорен обмочилась!

По автобусу прокатываются смешки. Некоторые начинают вытягивать шеи, как будто Лорен – какое-то диковинное животное. У выхода из автобуса она видит Дженни, которая наблюдает за суматохой. Лорен чувствует, как горят щеки, и подтягивает колени к подбородку. Разозлившись, она вначале пытается что-то объяснить, но ее слова заглушает поднявшийся шум. Она ищет глазами красную шерстяную шапочку Билли. «Нарочно отвернулся», – мелькает у нее в голове. А Мэйзи толкает ее в плечо: