Роберт Маккаммон - Жизнь мальчишки [litres]

– Знаете, – проговорил он, – возникла одна проблема…

Мистер Моултри весь дрожал, – казалось, он вот-вот потеряет сознание.

– Видите ли, – мистер Лайтфут легонько постучал по подбородку пальцем, напряженно размышляя, – всю жизнь я только чинил вещи. Я никогда не ломал их.

Сделав глубокий вдох, он так же медленно выдохнул:

– А здесь, сдается мне, без маленькой поломки никак не обойтись. – Он утвердительно кивнул. – Господи! Рука не поднимается разбивать такую красоту.

Он выбрал другой молоток, более тяжелый:

– Но делать нечего.

Он с силой опустил молоток на красную коробочку, чье пластиковое покрытие с треском раскололось от края до края. Мистер Моултри до крови прикусил язык. Сняв красные пластиковые половинки, мистер Лайтфут принялся рассматривать механизмы и проводки, открывшиеся внутри коробочки.

– Одна тайна внутри другой, – пробормотал он.

После чего порылся в своем ящичке и вытащил маленькие кусачки для проволоки, новенькие, еще с магазинной биркой, на которой значилась цена – 99 центов.

– Ну ладно, – сказал он бомбе и вздохнул. – Смотри только не рыгни мне в лицо.

– О Господи, о Иисус в небесах, о райские врата, откройтесь мне, ибо я иду к вам, – забормотал, задыхаясь, мистер Моултри.

– Когда доберетесь туда, скажите святому Петру, что старого монтера ему осталось ждать недолго.

Сказав это, мистер Лайтфут потянулся кусачками к паре проводков, перекрещивавшихся у самого сердца механизма, – одному черному, другому белому.

– Подождите, – вдруг прошептал мистер Моултри. – Подождите…

Рука мистера Лайтфута замерла.

– Я должен облегчить душу, – торопливо проговорил мистер Моултри, тараща глаза не хуже танцора на плакате. – Мне надо исповедаться, пробиться к свету, чтобы попасть на небеса. Послушайте, что я скажу…

– Я слушаю, – отозвался мистер Лайтфут, сидя рядом с бомбой, механизм которой продолжал работать.

– Джеральд и я… мы с ним… но в основном это затея Джеральда… я с самого начала хотел от всего отказаться… но сейчас… сейчас устройство уже запущено, и… оно сработает в десять утра. В первый день после Рождества. Слышите меня? В десять утра. Там ящик, полный динамита, а в нем – часовой механизм. Мы заплатили Блэйлоку Большое Дуло… и он достал его для нас.

Мистер Моултри с трудом сглотнул, как видно ощущая адское пламя, уже начавшее припекать ему задницу.

– Бомба заложена так, чтобы взорвать Музей гражданских прав. Мы… но это была идея Джеральда, он все задумал, когда узнал, что Леди собирается строить этот музей. Послушайте меня, Лайтфут.

– Я слушаю вас, – спокойно и тихо отозвался негр.

– Богом клянусь, я не знаю точно, где лежит бомба. Джеральд спрятал ее где-то возле музея или Центра досуга. Но бомба уже там, и она взорвется на следующий день после Рождества ровно в десять часов утра.

– Вот как? – спросил мистер Лайтфут.

– Именно так, истинная правда! И пусть Бог теперь заберет меня на небо, потому что я очистил свою душу!

– Ага-ага!

Мистер Лайтфут протянул руку. Подцепив черный проводок, он щелкнул кусачками, и тот оказался перерезанным пополам. Но бомбу не так-то легко было заставить молчать.

– Вы слышите меня, Лайтфут? Этот ящик с динамитом уже сейчас там, возле музея!

Мистер Лайтфут подцепил кусачками белый проводок. На его скулах напряглись желваки, на лбу мелкой россыпью алмазного порошка блестел пот.

– Нет, – ответил он, – ее там нет.

– Чего нет?

– Бомбы нет. Теперь уже нет. Бомбу нашли. А теперь я перережу последний проводок.

Рука Лайтфута задрожала.

– Возможно, я ошибся и сначала нужно было перерезать другой провод. Теперь всякое может случиться.

– Господи, помилуй меня! – запричитал мистер Моултри. – Клянусь, что буду хорошим мальчиком до конца своих дней, только дай мне еще пожить!

– Ну что ж, перерезаю! – сообщил мистер Лайтфут.

Мистер Моултри крепко зажмурил глаза. Кусачки тихо щелкнули.

Б-БА-А-А-А-БАХ!

Посреди оглушительного вихря огня и разрушения мистер Моултри пронзительно закричал.

Но когда его крик затих, вместо ангельских арф или пения чертей «Он был веселым и хорошим парнем» он услышал уже знакомое «ага, хе-хе-хе».

Мистер Моултри изумленно вытаращил глаза.

А мистер Лайтфут широко улыбался. Он задул синеватый огонек пламени на отрезанном конце белого провода. Укрощенная бомба лежала тихо и неподвижно. Мистер Лайтфут заговорил голосом, охрипшим после того громкого вопля, который он только что исторг в самое ухо Моултри.

– Прошу прощения, сэр, – улыбнулся он, – но выпал такой случай, что никак невозможно было удержаться.

Казалось, из мистера Моултри выпустили воздух, словно из воздушного шара, который проткнули насквозь. Испустив тихое шипение, он потерял сознание.

Я вернулся домой.

Ящик с динамитом, снаряженный часовым механизмом и взрывателем, с дополнительной шашкой, добавленной щедрой рукой Блэйлока Большое Дуло, действительно был найден вскоре после того, как я поведал Леди, кто и при каких обстоятельствах являлся мне во снах. Разглядывая снимок в журнале, я, должно быть, накрепко запомнил его, и после истории с горящим крестом, а тем более после того, как я стал свидетелем ночной сделки в лесу, я подсознательно знал, что могло содержаться в ящике. Вот почему я несколько раз сбивал с прикроватного столика тикающий будильник. Единственным слабым местом в этом логическом построении оставалось то, что до своего визита в Музей гражданских прав я никогда не видел фотографии девочек-негритянок, погибших во время взрыва в баптистской церкви на шестнадцатой стрит. Не уверен, но, может быть, их фотография тоже была в журнале «Лайф». Впрочем, мама выбросила журнал, и сказать что-то наверняка я не могу.

Леди поняла, что к чему, как только я описал ей свои сны. Она сразу же привлекла всех посетителей Центра досуга на поиски деревянного ящичка, который мог находиться либо в самом Центре, либо в Музее гражданских прав, либо где-то поблизости на улице. Поиски закончились безрезультатно, хотя мы обшарили все вокруг. Потом Леди вспомнила, что мистер Харджисон служит почтальоном. На Букхарт-стрит, прямо перед Центром, стоял большой почтовый ящик. Чарльз Дамаронд подсадил Гэвина, тот заглянул внутрь, и мы все услышали, как он крикнул: «Нашел!» Гэвин не сумел вытащить ящичек, потому что тот оказался слишком тяжел для него. Вызвали шерифа Марчетта, явившегося вместе с зефирским почтмейстером мистером Конрадом Оутмэном, который принес ключ. В деревянном ящичке оказалось столько динамита, что им можно было взорвать не только Музей гражданских прав, но и Центр досуга, а заодно и два-три близлежащих дома. Оказывается, за четыре сотни долларов можно устроить очень большой взрыв.