Роберт Маккаммон - Жизнь мальчишки [litres]

– Чего вы боитесь? – попыталась помочь Леди.

– Боюсь… снова услышать мертвеца, боюсь, что он заставит меня сделать то, чего желает.

– Чего же он хочет от вас, Том?

– Думаю, он хочет, чтобы я убил себя, – глухо ответил отец.

Леди перестала тасовать карты. Рука мамы нашла мою руку и крепко сжала ее.

– Мне кажется, он хочет, чтобы я пришел к озеру и утопился. Он ждет меня к себе вниз, в темноту.

Леди пристально смотрела на отца, – казалось, ее изумрудные глаза вбирают в себя свет.

– Зачем же ему это нужно, Том?

– Не знаю. Может быть, ему одиноко там, внизу.

Отец попытался улыбнуться, но у него ничего не вышло: губы его не слушались.

– Я хочу, чтобы вы крепко-крепко подумали. Вспомните, что говорит утопленник, слово в слово.

– Да. Он говорит мне: «Пойдем со мной вниз, в темноту». Он говорит это неразборчиво, потому что у него разбита челюсть и в горле что-то клокочет. Грязь, или кровь, или вода, не знаю… но слова точно такие.

– И больше ничего? Он не называет вашего имени?

– Нет, ничего такого.

– Вам не кажется это забавным, Том? – спросила отца Леди.

Отец хмыкнул:

– Хотел бы я знать, что тут можно найти забавного!

– Дело вот в чем: мертвец имеет возможность поговорить с вами – передать послание с того света – и тратит все время на то, чтобы склонить вас к самоубийству. Почему бы ему не сказать вам, кто его убил?

Отец мигнул. Теперь настала его очередь прекратить катать в ладони камешки.

– Я… я никогда не задумывался об этом.

– Тогда подумайте теперь. У мертвеца есть голос, пусть даже и не слишком разборчивый. Почему бы ему не назвать имя убийцы?

– Не знаю. По-моему, он бы сделал это, если бы мог.

– Он назвал бы это имя, – согласилась Леди. – Если бы знал, что разговаривает с вами .

– Не понимаю.

– Может быть, в эту розетку включены три вилки?

Лицо отца озарилось пониманием. Точно так же, как и мое лицо, и лицо мамы.

– Мертвец разговаривает вовсе не с вами, Том, – сказала Леди. – Он разговаривает со своим убийцей.

– Вы… хотите сказать, что я…

– Вы видите сны убийцы, Том, точно так же, как я вижу ваши сны. Господи, Том! Похоже, во сне у вас открывается зоркое око!

– Значит, он не хочет… чтобы я убил себя за то, что не смог вытащить его из машины?

– Нет, – ответила Леди. – Я в этом уверена.

Отец зажал свободной рукой рот. В его глазах заблестели слезы, и я услышал, как мама рядом со мной всхлипнула. Отец наклонил голову вперед. На стол упала одна-единственная слеза.

– Теперь надо сделать разрез поглубже, – сказала Леди, кладя руку на предплечье отца. – Это будет больно, но принесет вам облегчение, Том. Словно вырезать из тела раковую опухоль.

– Да. – Голос отца звучал хрипло. – Да.

– Если хотите, можете выйти и полчасика погулять, а потом возвращайтесь назад.

Плечи отца задрожали. Непомерная ноша покидала его, тонна за тонной. Он глубоко, с усилием вдохнул воздух, словно человек, чья голова только что показалась на поверхности темных вод.

– Со мной все в порядке, – сказал он, но так и не поднял глаз. – Дайте мне всего минуту.

– Я не тороплю вас, подождем сколько нужно.

Наконец отец взглянул на Леди. Он по-прежнему оставался тем же человеком, что и мгновение назад; его лицо все так же было изрезано морщинами, а подбородок немного отвис. Но в глазах его появился свет, словно он снова стал мальчишкой. Он был свободен.

– Наверно, вы пытаетесь угадать, кто убийца? – спросила отца Леди.

Отец кивнул.

– На том берегу реки у меня много друзей. Доживете до моих лет, Том, и у вас там друзей окажется больше, чем на этом берегу. Они видят и знают гораздо больше нас и иногда говорят об этом мне. Но они обожают играть со мной в игры, загадывать всякие шарады. Ни разу в жизни я не получила от них четкого и прямого ответа на свой вопрос. Ответ всегда был уклончивым, но я не помню ни одного случая, чтобы обитатели того берега ошиблись. Как вы посмотрите на то, если я обращусь к ним по этому поводу?

Леди спросила отца так, словно говорить о таких вещах для нее было делом привычным.

– Я не возражаю.

– У вас не должно быть возражений. Вы ведь твердо решили, Том?

– Да, – после краткого колебания ответил отец.

Открыв серебряную шкатулку, Леди вытряхнула на стол шесть небольших гладких костей.

– Положите на стол голыши, – приказала она отцу. – А это возьмите в правую руку.

Отец брезгливо посмотрел на то, что лежало перед ним на столе.

– Это обязательно? – спросил он.

Леди ответила не сразу. Потом вздохнула и сказала:

– Вовсе нет. Эти кости создают нужное настроение, только и всего.

Быстрым движением руки Леди смахнула со стола кости обратно в серебряную шкатулку и отставила ее в сторону. Потом снова взялась за саквояж. На этот раз на столе появился флакон с прозрачной жидкостью и пластмассовая коробочка с ватными тампонами. Поставив все это между собой и отцом, Леди откупорила бутылочку.

– Оставьте в покое голыши, Том, – сказала она отцу. – И дайте мне указательный палец.

– Зачем?

– Затем, что я об этом прошу.

Отец повиновался. Откупорив пузырек, Леди перевернула его, смочив один из ватных тампонов, после чего протерла тампоном кончик указательного пальца отца.

– Это спирт, – объяснила она. – Я купила его у доктора Пэрриша.

Взяв лист бумаги, она положила его на стол. Потом развернула нечто, находившееся в куске синей ткани. Это была палочка с двумя иголками на одном из концов.

– Не отдергивайте палец, – предупредила Леди отца, взяв в руку палочку с иглами.

– Что вы собираетесь делать? Вы что, хотите уколоть меня этим?

Быстро качнувшись вниз, иглы впились в кончик отцовского пальца.

– Ой! – вскрикнул он.

Я тоже вздрогнул, даже почувствовал в кончике указательного пальца фантомную боль. Через мгновение в дырочках, пробитых иглами, появилась кровь.

– Держите палец так, чтобы кровь не попадала на бумагу, – велела Леди отцу.

После этого, действуя очень быстро, она протерла спиртом кончик собственного указательного пальца на правой руке, а левой резко уколола себя иглой. У нее тоже потекла кровь.

– Теперь задайте свой вопрос, – сказала она. – Проговорите его отчетливо, но не вслух, а про себя. Спрашивайте так, будто ожидаете, что вам сразу ответят. Действуйте.

– Сделано, – сказал отец через несколько секунд. – Что теперь?

– Какого числа машина упала в озеро Саксон?

– Шестнадцатого марта.

– Капните восемь капель крови в центр листа. Не жалейте. Восемь капель – ни больше ни меньше.

Отец сдавил кончик пальца, и капли крови закапали на бумагу. Леди добавила на белый лист бумаги восемь капель своей крови.

– Хорошо, что это случилось не тридцать первого, – пробормотал отец.