Роберт Маккаммон - Жизнь мальчишки [litres]

По дороге отец сказал, что я должен понимать: из дипломатических соображений в разговоре с мистером Колдуэллом ему придется прибегнуть к откровенной выдумке. Я изобразил изумление и встревоженность, услышав от отца такое признание, но так как сам в последнее время нередко прибегал ко лжи во спасение, то, разумеется, никак не мог разочароваться в своем родителе. Так или иначе, оправдание у нас имелось.

Небольшой дом мистера Колдуэлла, сложенный из красного кирпича, находился в четырех кварталах от заправочной станции и выглядел ничем не примечательным. Припарковав пикап у тротуара, мы вылезли из машины и направились к входной двери. Отец нажал кнопку звонка. Ждать нам пришлось долго. Дверь открыла женщина средних лет, с отвислыми щеками и заспанными глазами. На ней был розовый стеганый халат.

– Прошу прощения, мистер Колдуэлл дома? – спросил отец.

– Филип! – крикнула женщина внутрь дома. – Фи-и-и-ли-и-ип!

Ее голос напоминал циркулярную пилу, на высоких оборотах вгрызающуюся в толстое бревно.

Через минуту перед нами появился седовласый мужчина с галстуком-бабочкой, в коричневых брюках и свитере цвета ржавчины.

– Слушаю вас.

– Здравствуйте, я Том Маккенсон. – Отец протянул мужчине руку, и тот пожал ее. – Я слышал, что вы работаете в компании «Вестерн авто» в Юнионтауне? Вы шурин Рика Спаннера?

– Совершенно верно. Вы знаете Рика?

– Одно время мы работали вместе в «Зеленых лугах». Как у него дела?

– Дела у него пошли в гору после того, как он недавно нашел работу. Правда, для этого ему пришлось переехать в Бирмингем. Не завидую Рику, сам бы я ни за что не согласился жить в большом городе.

– Совершенно с вами согласен. По правде сказать, я заявился к вам в такую рань только потому, что сам недавно потерял работу на молочной ферме.

Отец невесело улыбнулся:

– Теперь я работаю у «Большого Пола».

– Я бывал там. Здоровенный магазин.

– Да, сэр, в точности так. Но поэтому мне там и неуютно. Я хотел спросить у вас… э-э-э… гм…

Хотя отец и подготовился к вранью, ложь застряла у него в горле.

– В «Вестерн авто» для меня не найдется работы?

– Вряд ли. В прошлом месяце мы уже взяли нового человека, так что сами понимаете. – Мистер Колдуэлл нахмурился. – А почему вы пришли ко мне? Могли бы зайти в контору и спросить там.

Отец пожал плечами:

– Решил сэкономить на бензине, только и всего.

– Все равно советую заглянуть в офис и написать заявление. Никогда не знаешь, что случится завтра. Менеджера по кадрам зовут мистер Аддисон.

– Благодарю вас. Возможно, я так и сделаю.

Мистер Колдуэлл кивнул. Отец продолжал топтаться у двери.

– У вас ко мне что-то еще?

Глаза отца внимательно изучали лицо хозяина дома. Мистер Колдуэлл недоуменно поднял бровь.

– Нет, – ответил отец, и по его голосу я понял, что он не нашел ответа на свой вопрос. – Благодарю вас. Извините за беспокойство.

– Пожалуйста. Ничего страшного. Советую все-таки заглянуть в офис и написать заявление. Мистер Аддисон подошьет его в папку, и при случае у вас может появиться шанс.

– Хорошо. Обязательно.

Мы возвратились в машину. Запустив двигатель, отец спросил:

– Похоже, с ним мы промахнулись, как ты считаешь?

– Похоже на то, сэр.

Все это время я старался понять, что общего с доком Лезандером могло иметь число 33, но так и не нашел ни одной зацепки. Сплошная пустота.

Как и в баке у нашего грузовичка.

– Ого! – присвистнул отец, взглянув на стрелку. – Придется заправляться. Надеюсь, не возражаешь?

Он улыбнулся мне, и я ответил ему улыбкой.

Мы завернули на стоянку. Мистер Хайрам Уайт, выбравшись из своего святилища радиаторов и ремней передачи, прошаркал к колонке, чтобы накачать нам бензина.

– Отличный денек выдался, – заметил мистер Уайт, поглядывая на голубое небо.

Вновь похолодало. Январь рвался поскорее войти в свои права, словно норовистая лошадка, грызущая удила.

– Это точно, – отозвался отец, прислонившись плечом к дверце грузовичка.

– Сегодня не собираетесь устраивать стрельбу?

– Нет, вроде бы ничего такого не намечается.

Мистер Уайт осклабился:

– Скажу тебе честно, Том, это было даже круче, чем по телевизору.

– Слава богу, что никого не убили.

– Да, хорошо еще, что автобус тогда опоздал, а то не обошлось бы без жертв.

– Верно, как дождь.

– Слышал о том, как чудище напало на автобус на трассе десять?

– Само собой.

Отец взглянул на часы.

– Эта зверюга едва не перевернула автобус, такую-то махину. Знаешь Корнелиуса Макгроу? Он вот уже восемь лет водит тридцать третий.

– Лично незнаком.

– Так вот, он мне рассказывал, что чудище было здоровенное, что твой бульдозер. А бегает быстро, как олень. Он сказал, что в последний момент пытался свернуть в сторону, но зверюга так саданула автобус рогом в борт, что он едва не развалился. Пришлось отправить его на свалку.

– Да ну?

– Точно.

Наполнив бак, мистер Уайт вытащил пистолет из отверстия и вытер его тряпкой, чтобы не испачкать бензином борт нашего грузовика.

– Вчера пришел новый автобус взамен разбитого. Гляжу, а за рулем-то снова старина Корни! И номер тот же – тридцать третий. Выходит, на свете мало что меняется. Как считаешь, Том?

– Никогда об этом не задумывался, – ответил отец и расплатился.

– Поезжай осторожнее! – крикнул вслед мистер Уайт.

Мы уже проехали половину дороги к дому, когда отец вдруг сказал:

– Нужно просмотреть телефонную книгу еще раз. Может быть, я все-таки что-то упустил.

Он мельком взглянул на меня, а потом снова перевел взгляд на летевшую под колеса дорогу.

– Выходит, насчет Леди я ошибался, Кори. Она оказалась вполне приличной женщиной.

– Да, сэр.

– Ну и ладно, хорошо, что так все вышло. Теперь, когда я узнал, что этот парень совсем не меня зовет со дна озера, у меня здорово полегчало на душе. А того, кого он зовет, можно только пожалеть. Этот несчастный, наверно, глаз ночью не может сомкнуть, если вообще спит.

«Убийца – „сова“», – вспомнил я слова Вернона. Все, теперь, кажется, пора.

– Папа! – начал я. – Мне кажется, я знаю, кто…

– Господи помилуй! – внезапно воскликнул отец и так ударил по тормозам, что пикап развернуло и вынесло на чью-то лужайку. Мотор содрогнулся и умолк. – Ты слышал, что сейчас сказал мистер Уайт?

Голос отца дрожал от возбуждения.

– Он сказал «тридцать третий»! «Тридцать третий номер» – вот что он сказал!

– Не понял, сэр.

– Автобус компании «Трэйлвейз»! Номер тридцать три! Он несколько раз повторил это, а я и ухом не повел! Может быть, Леди говорила нам именно об этих цифрах?

Я почувствовал прилив гордости, оттого что отец интересуется моим мнением, но все, что я мог ответить, было: