Михаил Парфенов - Голоса из подвала [litres]

«Значит, все-таки вчера купили», – сделал он вывод, испытывая почему-то от этого такое удовлетворение, словно решил сложную головоломку, над которой бился полдня. Впрочем, в определенном смысле так все и было.

– Ну па!

– Иду!.. Я! Иду! Искать! – успокоившись, Дима бросил куклу поверх одеяла. Задев маленькой ручкой подушку, та завалилась набок:

– Ма-ма.

На Диму уставились два круглых изумрудно-зеленых глаза. Один остался полуприкрытым.

– Никак не могу понять, что это за кукла, – делился Дима соображениями за ужином. На ужин была пицца. Вера припозднилась, так что они уложили Настёну и ели вдвоем.

– Угм?

– Она похожа на ту, что пытались всучить эти твои, Сатаровы.

– Сатуровы, – поправила Вера, вытирая салфеткой рот. – Ну, значит, всучили все-таки.

Она выглядела уставшей и постоянно позевывала, всем видом давая понять, что не прочь последовать примеру дочки и поскорее лечь спать.

– Но есть и различия, – продолжал увлеченный своими мыслями Дима. – Наша кукла, кажется, немного крупнее. И у нее волосы на голове.

– Я думала, пупсы все лысые.

– Нет, я погуглил – всякие бывают. Но обычно без волос, тут ты права. У Сатуровых тоже без волос игрушка была, да?

– Если честно, не помню. Это так важно?

– Да не то чтобы… просто интересно. И потом – Настёна-то с этой куклой весь день не расстается. Учит ее ходить, говорить, постоянно с собой таскает. Ты видела – они и спят теперь вместе.

– Дим, – устало улыбнулась Вера. – Ты так говоришь, будто это что-то плохое.

– Не знаю, Вер. Просто мне не нравится, как она себя ведет. И Сатуровы не нравятся, и куклы их…

– Все девочки любят играть в куклы. Я сама играла в ее возрасте. Дочки-матери, и все такое… Кстати, раз уж о Сатуровых вспомнили. Наташа заезжала в офис сегодня. Спрашивала, как вы тут. Премию всем выдала, между прочим.

– Как мы? Да просто прекрасно. В дочки-матери вот скоро играть будем, – буркнул Дима.

Посреди ночи приспичило в туалет. Он тихонько встал, чтоб не беспокоить жену, нацепил тапочки.

«Тапки там… Сами найдете, короч», – вспомнилось почему-то пьяное хрюканье кабана Сатурова.

– Вот и нашли, жирный ты хрен, – подумал Дима вслух.

Вера заворочалась в кровати, и он застыл на несколько секунд, боясь ее разбудить. И одновременно закипая от злости и боли – переполненный мочевой пузырь грозил вот-вот лопнуть.

Выдержал паузу, сколько мог – а мог он не много. Затем, не включая свет, вышел из комнаты. По коридору, минуя шкаф-купе с раздвижными дверями, поспешил к ванной. Нырнул в санузел, щелкнул задвижкой, спустил трусы и надолго застыл перед унитазом. Так торопился, что забыл поднять ободок – разумеется, несколько желтых капель упали на белую поверхность. Закончив, Дима оторвал от рулона изрядный кусок бумажной ленты и принялся вытирать брызги.

Топ-топ-топ! – пробежал кто-то в коридоре за дверью.

Дима замер, прислушиваясь. Удаляясь, торопливые шаги стихли где-то в районе детской.

– Настя? Ты чего, не спишь?..

Тишина.

«Да с чего бы ей в ночи бегать?..»

Наверное, просто померещилось спросонок, решил Дима, скомкал влажную бумагу, бросил в унитаз и нажал кнопку слива.

В воскресенье после обеда, по случаю Вериной премии, они отправились в парк с аттракционами и проторчали там всю вторую половину дня. Катались на маленьком паровозике, поедали мороженое на колесе обозрения, гуляли возле поющего фонтана, играли в «Морской бой» на старинном автомате. Настёна ни на секунду не расставалась со своей новой подружкой.

Ближе к вечеру Дима оставил девчонок в очереди за сахарной ватой, а сам навострил лыжи в тир – в глубине души надеясь, что удастся выиграть какую-нибудь плюшевую безделицу, способную отвлечь дочь от чертовой куклы.

Задник тира был оформлен в азиатском стиле. Нарисованное солнце улыбалось, щурило раскосые глаза из-под треугольной соломенной шляпы. В облаках плыли усатые драконы, по которым и следовало вести стрельбу. На стенах по бокам были развешаны в качестве украшений бумажные веера и разукрашенные маски, и Дима вспомнил, что такую же, с неприятной хищной ухмылкой, видел в квартире Сатуровых.

Он потратил полтысячи и не меньше пятнадцати минут, но так и не выбил достаточное количество целей. Плюнув – наверняка местные с прицелом на ружьях что-то сделали, – побрел, расстроенный, обратно к жене и дочке.

Те стояли у фонтана. Настёна тыкала сладкой ватой в куклу, а Вера весело щебетала с Натали Сатуровой. Женщины выглядели контрастно: худая, длинноногая, в сапогах на высоком каблуке и шубке с воротником из лисьего меха, Натали смахивала на фотомодель с обложки глянца; Вера же после родов так и не вернулась к былой форме, а легкий, в обтяг, джинсовый костюм подчеркивал недостатки располневшей внизу фигуры.

Но так они смотрелись издалека. Ближе становилась заметней вся искусственность Сатуровой – дутые губы, слой пудры на щеках, проступающие сквозь него темные круги вокруг глаз. И природная миловидность Веры тоже проявлялась отчетливее.

– Привет, Дмитрий! Гуляете? Это так прекрасно!

Даже трезвая, Натали его все равно бесила – своей манерой «так прекрасно» говорить, своими фальшивыми зубами и беспокойными руками-веточками.

– А Сергей где? – спросил Дима, оглядываясь в поисках оркообразного мужа эльфийской царевны.

– Сержик? О, бедняжка не любит веселиться! – засмеялась Сатурова. – Наш Сережа остался дома, наш Сережа слишком старый для качелей и аттракционов… Вы лучше сами к нам заходите, в гости – шампусик пить, конфетки кушать, мультяшки смотреть!

– Да не, мы как Сержик, – не подумав, брякнул Дима.

– Как это?

– Ну так… Слишком старенькие уже для мультиков, наверное.

– За себя говори. – Вера пихнула его локтем в бок. – Вот ведь мужчины, да, Наташ? Старые ворчуны.

– Ой, не то слово! Зато мы, девчонки, вечно молодые, вечно пьяные!..

Женский смех журчал, как вода в фонтане, на бордюр которого, докушав сладкую вату, вскочила Настёна и принялась там бродить. Вокруг бегали другие дети. Двое мальчишек лет двенадцати брызгали друг в друга водой. Молодая мамочка, сама еще почти ребенок, держала одной рукой коляску, а другой телефон, что-то выговаривала в трубку. Высокий мужчина с убеленной сединами головой медленно катил кресло с укрытой пледом старухой. Над парком разливалась музыка из старых советских фильмов о войне.

– А вы, смотрю, быстро нашли замену!

– В смысле? – не понял Дима.

– Ну как же? Куклу новую купили для солнышка вашего, – махнула Сатурова в сторону фонтана.

Вера прыснула:

– Значит, это все-таки… Не поверишь, Наташ, – мы тут гадали, не твой ли это подарочек.