Валерий Роньшин - Девочка с косой и другие ужасные истории [litres]

– Вот так фишечка! – восхищенно произнес Макс. – Слушай, Самокат, а можно и мне в засаде посидеть?

– Не знаю. Надо у Гвоздя спрашивать.

– Тогда я к тебе заскочу!

– Давай! Я через часок дома буду.

Едва Генка пришел домой, как – дзинь-дзинь-дзинь… – зазвонил дверной звонок. Самокатов решил, что это Горохов. Но это была Любка Крутая. Как всегда со жвачкой.

– Привет, – сказала она. – Решила помочь тебе с уборкой.

– Проходи, – пригласил ее Генка.

Любка прошла. И ойкнула, как и в прошлый раз. Но теперь уже по другому поводу.

– Ой!.. Ты так быстро все успел убрать?

– Ничего я не успел, – сказал Самокатов и рассказал о том, что с ним приключилось.

В самый разгар Генкиного рассказа явился Горохов. А к концу рассказа явились майор Гвоздь и капитан Кипятков.

– Как прошла операция «Монстры»? – поинтересовались у них ребята.

– Успешно! – отрапортовали майор с капитаном.

Любка с Максом стали наперебой просить, чтобы им позволили посидеть в засаде.

– Ну вы даете, ребята! – закипятился Кипятков. – Вам что, жить надоело?!

– Нет, не надоело, – сказала Крутая.

– Нам просто интересно на Руку Смерти посмотреть, – прибавил Горохов.

– Да как вы не понимаете?! – продолжал кипятиться Кипятков. – Это же боевая операция, а не игрушки. А если Рука Смерти передушит вас, как цыплят?!

– Не кипятись, Кипятков, – сказал Гвоздь. – Пускай детишки поглядят, раз уж им так хочется.

– Но, товарищ майор, здесь же такие страхи твориться будут!

– Ничего, ничего, – посмеивался Гвоздь. – Дети нуждаются в хорошей порции страха так же, как в хорошей порции мороженого. Верно, орлы? – подмигнул майор ребятам.

– Верно, – подмигнула в ответ бойкая Любка. – Лично я люблю, когда мне страшно.

– И я люблю, – подхватил Горохов.

– И я, – вынужден был сказать Самокатов, хотя, на самом деле, он уже был сыт страхами по горло.

Майор Гвоздь приступил к рекогносцировке Генкиной комнаты. Проще говоря – к осмотру. По ходу дела отдавая распоряжения.

– Ты, Жора, займешь боевую позицию под столом.

– Слушаюсь! – козырнул Кипятков.

– Ты, Максим, спрячешься под кровать. И чтоб даже носа оттуда не высовывал! Уразумел?

– Уразумел!

– Ты, Гена, понятное дело, ляжешь на кровать.

– А как ложиться – одетым или раздетым?

– Конечно, раздетым. У Руки Смерти не должно возникнуть ни малейшего подозрения… Ну а ты, Люба, посиди в соседней комнате.

Крутая от возмущения даже жвачку жевать перестала.

– Почему это я – в соседней комнате?

– А потому, – объяснил ей майор, – что на флоте существует примета: женщина на военном корабле – к несчастью.

При чем тут военный корабль?

– А при том, что у нас в службе безопасности тоже такая примета имеется. Женщин мы на боевые операции не берем. Чтоб они ничего не сглазили.

– Так мне же всего четырнадцать!

– Все равно можешь сглазить.

– Ну хоть в щелку-то можно посмотреть? – попросила Любка.

– В щелку можно, – разрешил Гвоздь.

– Петр Трофимыч, а вы куда спрячетесь? – спросил Генка, потому что прятаться майору было решительно некуда. Под кроватью – Горохов. Под столом – Кипятков. А в узкий шкаф круглый Гвоздь точно бы не поместился.

– А вот сюда, – показал майор на свою сумку.

Ребята заулыбались, решив, что это шутка.

Но Гвоздь не шутил. Поставив сумку на стол, он принялся вытаскивать из нее всякую всячину: портативный перископ, пистолет, планшет… Затем пошли исключительно продукты питания: мед, сыр, мука, вермишель…

– У вас прямо бездонная сумочка, – заметила Крутая.

– У оперативников во время боевой операции все должно быть под рукой, – пояснил майор. – Никогда заранее не знаешь, что может пригодиться.

Наконец, сумка опустела. Гвоздь поставил ее на пол и со словами: «фокус-покус» – залез внутрь, застегнув над головой молнию.

Самокатов, Горохов и Крутая были, конечно, поражены.

– Как это вы так ловко сложились? – спросили ребята, когда майор вылез из сумки.

Гвоздь молодцевато подкрутил усы.

– Поживете с мое, орлы, еще и не так научитесь складываться.

Время между тем приближалось к полуночи.

– Ну что ж, сейчас закусим – и по местам, – объявил майор.

– А у меня ничего нет закусить, – сказал Генка.

– Зато у меня есть… – Гвоздь кивнул на свои припасы.

– Хотите, я вам что-нибудь приготовлю? – предложила Крутая.

– А ты умеешь? – спросил у нее майор.

– Еще бы. Пальчики оближете.

И Любка с ходу приготовила вермишель с сыром, и блины с медом… Словом, и в готовке Крутая оказалась крутой.

Все ели и пальчики облизывали. А Любка, раскрасневшись от хозяйственных забот, поминутно спрашивала:

– Кому добавочки?

Вскоре с едой было покончено.

– По местам, орлы, – приказал майор Гвоздь.

Все полезли кто куда. Макс – под кровать. Кипятков – под стол… Любка ушла в соседнюю комнату, чтобы не сглазить боевую операцию.

А Генка лег на кровать. На душе у него было тревожно. А что если Рука Смерти успеет вцепиться ему в горло до того, как Гвоздь с Кипятковым начнут поливать ее из водяных автоматов? Самокатов нервно заворочался… Интересно, о чем Горох под кроватью думает? Наверное, о том же.

Но Горохов думал о другом.

– Самокат, – позвал он тихонько.

– А?

– А что такое любовь?

– Чего-чего? – переспросил Генка.

– Да я вот лежу и думаю: что ж такое любовь?

Самокатов, несмотря на свое тревожное состояние, пошутил:

– Это такая игра, Горох. Типа футбола.

– Нет, правда. Вот как ты считаешь?

– Отвали. Мне сейчас не до фигни.

– Любовь – не фигня, – сказал Горохов. – Любовь это… любовь.

Генка свесил голову с кровати.

– Что это на тебя накатило?

Макс мечтательно вздохнул.

– Кажется, я влюбился, Самокат.

– Как влюбился?

– По-настоящему. Без всякой фигни.

– А в кого?

– В Любку Крутую.

– С чего ты это взял?

– Да я о ней постоянно думаю.

– Летит, летит! – послышался из-под стола взволнованный голос Кипяткова. С помощью перископа капитан наблюдал оперативную обстановку за окном.

– Готовность номер один! – приказал из сумки майор Гвоздь.

– Есть, готовность номер один, – откликнулся капитан. И тут же смущенно прибавил: – Виноват, товарищ майор. Это ворона летит.

– Отставить готовность номер один!

– Есть, отставить!

– Внимательнее надо быть, Жора.

– Слушаюсь, товарищ майор!.

…Прошел час. Прошел второй. Пошел третий. Рука Смерти не прилетала.

– Когда же она прилетит-то? – подал голос из-под кровати Горохов.

– А что если Нестерова нас обманула? – подал голос из-под стола Кипятков.

– Спокойно, орлы, – ответил им из сумки Гвоздь. – Руки Смерти всегда прилетают от полуночи до трех. В так называемое «дьявольское время».