Валерий Роньшин - Девочка с косой и другие ужасные истории [litres]

– У нас нет наркоза, Яков Ароныч, – сказала ему медсестра.

– Как – нет?

– Я его не взяла.

– Почему?

– Забыла, – виновато вздохнула девушка.

– Ну что ж ты такая забывчивая? – нахмурился врач. – В прошлый раз скальпель забыла, сейчас – наркоз. О чем ты вообще думаешь?

– Извините, Яков Ароныч. – Медсестра чуть не плакала.

– Мда-а. Придется делать операцию без наркоза.

– А это больно? – спросил Генка.

– Больно, – честно ответил врач.

– Давайте я за наркозом сгоняю, – вызвался Горохов.

– Сгонять ты, конечно, можешь, – сказал врач. – Но боюсь, что через пять минут наркоз уже не понадобится.

– Делайте без наркоза! – храбро вскричал Самокатов.

Медсестра стала раскладывать на столе хирургические инструменты. Воспользовавшись минуткой, каждый сказал Генке пару ободряющих слов.

– Будь мужиком, Гена, – промолвил Гвоздь. – Терпи.

– Хорошо, – пообещал Самокатов.

Горохов поднял руку со сжатым кулаком.

– Мысленно с тобой, Самокат.

– Спасибо, Горох, – поблагодарил друга Генка.

– Я напишу про тебя стихотворение, Геннадий, – сказал поэт Афонькин.

А Любка, склонясь к Самокатову, чмокнула его в обе щеки – чмок-чмок.

– Может, это тебе, Геночка, хоть как-то поможет.

– Скальпель, – приказал медсестре врач.

Та подала ему скальпель. И операция началась.

Чтобы не вопить от боли, Генка впился зубами в ладонь. Операция все длилась…

длилась…

длилась…

Наконец закончилась.

– Финита ля комедия, – сказал врач.

– Ну как он? – кинулись все к нему.

– Думаю, выкарабкается.

И Генка действительно выкарабкался. Да еще и с классной девчонкой на вечеринке познакомился. Так что полнейший хэппи-энд. Вот только непонятно было – кто же такая Рита Курочкина и зачем она хотела съесть Генкино сердце?

На эти вопросы, уже летом, ответил майор Гвоздь.

– Здрасьте, – поздоровались ребята, входя в знакомый кабинет.

– Здравия желаю! – козырнул Кипятков.

– Здорово, орлы, – козырнул и Гвоздь. – Проходите, садитесь.

Ребята прошли. Сели.

– Я пригласил вас, господа, чтобы сообщить наиприятнейшее известие, – шутливо переиначил майор слова классика.

– Вы закончили дело! – сразу сообразили ребята.

– Так точно! – Гвоздь, довольно улыбаясь, прошелся по кабинету.

– И кто же такая Курочкина? – с нетерпением поинтересовался Самокатов.

– Сейчас все узнаете… Жора!

– Я!

– Организуй-ка нам чайку.

– Есть, товарищ майор!

Кипятков притащил чайник с кипятком, чашки, варенье, печенье… И Гвоздь приступил к рассказу:

– У этой истории два начала. Вернее, три. Начну с самого первого. В пятом веке до нашей эры в Египте жил жрец по имени Па-ди-ист. Он был хранителем Сосуда Жизни – самой главной жреческой реликвии. Перед смертью Па-ди-ист приказал похоронить Сосуд Жизни вместе с собой. И не просто похоронить, а спрятать внутри своей мумии. Па-ди-ист являлся верховным жрецом, поэтому его приказание было в точности исполнено. Сосуд Жизни положили в мумию, мумию положили в саркофаг, а саркофаг положили в гробницу. Казалось бы, на этом истории и конец. А на самом деле, это было только начало. Незаметно пролетело несколько тысячелетий. А над Сибирью пролетел огненный шар. И упал в тайгу…

– Это вы про Тунгусский метеорит говорите? – спросил Генка.

– Нет, Гена, Тунгусский прилетел позже. В тысяча девятьсот восьмом. А этот – в тысяча девятисотом. К месту падения небесного тела Академия наук направила экспедицию…

– Под руководством моего прадедушки, – подхватила Крутая. – Профессора Курочкина.

– Так точно, – подтвердил Гвоздь. – А откуда ты знаешь?

– Мне бабушка рассказывала.

– Три недели экспедиция пробиралась через поваленный взрывом лес. И наконец подошла к огромной воронке, на дне которой лежала девочка…

– Про девочку мне бабушка ничего не говорила, – с удивлением произнесла Любка. – Только про метеорит.

– Метеорита там и в помине не было, – сказал Гвоздь. – А девочка с хвостом была.

– С каким хвостом? – теперь уже удивились и мальчишки.

– Во-о-т с таким, – развел майор руки на ширину плеч.

– Ни фига ж себе, – хмыкнул Генка.

– Вот так фишечка, – присвистнул Макс.

– Девочка выглядела так, как будто только что родилась. Но как новорожденный ребенок оказался в глухой тайге и откуда у него взялся хвост – было непонятно. Сохранив все в глубочайшей тайне, профессор Курочкин привез хвостатую девочку в Петербург и поместил в свою лабораторию. А в это время жена профессора была в положении…

– В каком положении? – простодушно спросил Самокатов.

– В интересном… – пояснил Гвоздь. И продолжил: – Но она не просто ждала ребенка, а надеялась, что у нее родятся двойняшки. Потому что цыганка ей нагадала: если родится двойня – дети вырастут здоровыми и счастливыми; а если появится только один ребенок – не жилец он будет на этом свете. Жена профессора была очень суеверной и, к тому же, очень нервной; и Курочкин опасался, что она может впасть в депрессию, если родится один ребенок, а не два. Между тем, в роддоме профессора предупредили, что родится именно один ребенок. И тогда Курочкин пошел на маленькую хитрость: пришел к себе в лабораторию и недолго думая… – Гвоздь сделал эффектную паузу.

Ребята нетерпеливо заерзали.

– Что – недолго думая? – поторопила майора Крутая.

– Догадайся, Люба.

– Отрезал девчонке хвост! – догадалась догадливая Любка.

– Так точно. И когда твоя прабабушка родила твою бабушку, ей показали двух девочек: новорожденную и найденную в тайге. Прабабушка была вся в счастье. Она дала обеим девочкам свое любимое имя – Маргарита. И одну дочку стала звать Ритой, а другую – Марго. Время шло. Девочки росли. И чем старше они становились, тем сильнее отличались друг от друга. Марго, к примеру, одевалась во все белое; а Рита – наоборот – во все черное. Марго любила ясную погоду, а Рита – хмурую. Ну и так далее… А когда в девочках проявились сверхъестественные способности, стало понятно, что Марго – белая колдунья, а Рита – черная…

– А откуда вы все это знаете? – спросил Генка.

– От Любиной бабушки, – ответил майор.

– А она откуда это узнала? – спросил Макс.

– От Любиного прадедушки, – ответил женский голос.

Все обернулись. В дверях стояла красивая-прекрасивая женщина.

– О, ба! Привет! – воскликнула Любка.

Да, это была Маргарита Курочкина.

– Спасибо, мадам, что откликнулись на мое приглашение.

– Пожалуйста, майор, – сказала белая колдунья.

– Ба, – тут же пристала к ней Любка, – а почему ты мне ничего не рассказывала?

– Не хотела тебя огорчать, котенок.

Капитан Кипятков налил колдунье чаю.