Йон Линдквист - Икс. Место последнее [litres]

Томми посмотрел на часы и поправил сам себя. В этот же день. Через почти девятнадцать часов. Томми стало трудно дышать. Вот это масштаб. За сорок лет работы он даже близко не подходил к информации такой значимости, прежде чем ее получала полиция. Он собрался положить бумаги на место, вспомнил об отпечатках и остановился, обернулся и посмотрел на Янне.

Во что, мать твою, ты меня втянул?

Нельзя исключать, что у Янне была еще одна причина послать код Томми, а не в полицию. Чтобы в последний раз пошутить и поставить Томми именно в это положение, чтобы у парня из Энгбю отвисла челюсть вместе с двойным подбородком , и, даже если Янне сам этого не увидел, он хотя бы находился в том же помещении, ну, в какой-то степени. Томми махнул бумагами в сторону трупа и прошептал:

– И что мне теперь с этим делать? А? Что мне, по-твоему, делать?

Томми перестал махать, и в его голове родился план. Конечно, он должен передать список в полицию, но вопрос в том, как он это сделает.

Он убрал список во внутренний карман, закрыл сейф, еще раз проверил, что ни до чего в комнате не дотронулся. Вспомнил о медной трубе, но лишь пнул ее в угол склада. В последний раз взглянул на Янне, который, сидя в кресле с бутылкой виски перед собой, казалось, пребывает в нокауте.

– До скорого, – сказал Томми. – И спасибо.

– Да ты охренел, Томми. Полвторого ночи.

– Я думал, в это время у тебя вечер только начинается, Хенри.

– Только когда я здоров. Веселье должно радовать.

– Точно. Как ты себя чувствуешь?

– Лучше. Но тебе же на это плевать.

– Вообще-то нет. Было бы хорошо, если бы завтра ты был на ногах.

Томми припарковался около Норртулля. По пути из Вэртахамнена он продумал план, что можно сказать Хенри, не рискуя угодить в неприятности. Все держалось, разумеется, на том, что дело предстояло иметь именно с карьеристом Хенри, но все равно это было рискованное предприятие.

– Ты о чем вообще? – голос Хенри зазвучал бодрее.

– У меня есть для тебя информация, да еще и такой важности, что на нее можно повесить королевскую медаль. Но вопрос в том, есть ли у тебя что-то для меня?

– О чем?

– Про Сванте Форсберга.

На том конце провода стало тихо, затем Томми расслышал шуршание постельного белья – Хенри свесил ноги с кровати. Он откашлялся, отгоняя сон, и начальственным тоном сказал:

– Если ты скрываешь информацию…

– Я не собираюсь скрывать информацию, а готов поделиться ею с полицией. Вопрос в том, с кем в полиции я ею поделюсь. Может, стоит набрать 112?

– Вот как. – Хенри издал какой-то звук, нечто среднее между смехом и кашлем. – Мы не будем так себя вести. Я тут поспрашивал, даже встретился кое с кем сегодня вечером. Вчера вечером. Черт, Томми.

– С кем ты встретился?

Хенри проигнорировал вопрос, и Томми представил себе, как он в стиле Йорана Перссона [69] Йоран Перссон (р. 1949) – шведский государственный и политический деятель, лидер Социал-демократической партии, в 1996–2006 гг. – премьер-министр Швеции. поднимает перед собой указательный палец и отчитывающим тоном произносит:

– Вот как обстоит дело, Томми. Ты не сможешь об этом написать. Этот человек знает обо всем понаслышке, но то, что он рассказал… это страшные люди, Томми, по-настоящему страшные. И как раз этот Сванте , – Хенри произнес имя, словно выплюнул муху изо рта, – оказался полицейским. Если бы о нем написали, это забрызгало бы дерьмом всю полицию.

– На этот счет можешь не беспокоиться. Я не собираюсь ничего писать.

– Почему не собираешься?

Томми улыбнулся и подыграл:

– Потому что ты, Хенри, просишь меня этого не делать, и, честно говоря, это становится похожим на историю, в которую никто не поверит.

Хенри искренне и очень по-человечески вздохнул. И сказал слабым голосом:

– Я могу сказать вот что. Этот Сванте умер самым жутким образом, который только можно себе представить. Если бы в жизни была справедливость, ему бы пришлось сделать это еще много раз.

– Что же он мог натворить такого…

Мгновенная слабость Хенри исчезла, и он перебил со всем бесстрашием, на которое только был способен в нынешнем состоянии:

– У нас не светская беседа, Томми. Ты мне не друг . Что у тебя для меня есть?

Через ткань куртки Томми дотронулся до листа бумаги во внутреннем кармане.

– Это не телефонный разговор, но, как я уже говорил: если бы Нобелевку вручали за полицейскую работу, она бы ушла на то, что ты можешь сделать с моей информацией.

Хенри тяжело дышал в трубку, и Томми не мог решить, от усталости это или потому, что он заспанно рисует в воображении церемонию вручения. В конце концов он лишь спросил:

– Где и когда?

– Ресторан у «Эстра-Сташун». Завтра в восемь утра.

– Лучше бы в девять.

– Ты должен сказать: «Лучше бы в семь». Если мы встретимся в восемь, у тебя будет двенадцать часов на то, чтобы собрать людей.

– Каких людей?

– Всех, которых сможешь найти. Могу повторить еще раз. Все очень серьезно .

– Ладно, тогда в семь.

– В восемь будет достаточно. Мы уже не молоды, Хенри. Нам нужен сон.

– Говори за себя.

Когда Томми положил трубку, он сидел не заводя мотор и смотрел на Сарай, где лишь в некоторых окнах мерцал синеватый свет. Люди спят или сидят за компьютерами и ничего не подозревают о гигантских процессах, которые происходят в окружающей темноте. Томми хотел бы быть одним из них. Он и был одним из них, и мог стать одним из них снова, если Господь позволит. И Дьявол. Белокурый Дьявол.

Когда Томми открыл дверь в квартиру Бетти и Йорана, в прихожей стояла Анита. Приложив к губам указательный палец, она прошептала:

– Ш-ш-ш. Кажется, она уснула.

– Сама?

Анита приподняла бровь.

– Скажем так: чего в этом доме хватает, так это таблеток. Пойдем на кухню.

Томми закрыл дверь, и они сели рядом за кухонный стол. Томми не пришлось спрашивать, нашли ли Йорана, – Анита бы сказала. Он взял ее руки в свои и сказал:

– Я должен попросить тебя об огромной услуге. Вообще-то о двух огромных услугах. Можешь остаться здесь с Бетти?

Анита нахмурилась:

– А ты? Где будешь ты?

– Он хочет меня найти. И он меня найдет. И в этот момент я не хочу быть с тобой. Или с Хагге, раз уж на то пошло. – Томми собирался продолжить, но остановился и покачал головой. – Или с Бетти, конечно же.

– Где же ты будешь?

– В Транеберге.

Теперь пришел черед Аниты качать головой:

– Он, скорее всего, знает тот адрес, его же легко можно…

Томми поднял руку, чтобы она замолчала. Ему не нравился этот жест, но он не хотел оставаться с ней в одной квартире дольше, чем было необходимо.

– Рано или поздно он меня найдет. Неважно, где я буду. Поэтому подойдет и Транеберг. И я не позволю тебе быть рядом в этот момент. Неважно, что ты скажешь. Я этого не допущу .