Йон Линдквист - Икс. Место последнее [litres]

Анита смотрела на него. Долго. В ее взгляде было столько разных эмоций, что результат был такой же, как при смешении всех цветов. Черный. Гладкий. Она кивнула и механически сказала:

– А вторая услуга?

Томми достал исписанные листы бумаги из кармана, разгладил их и положил на стол.

– Я хочу, чтобы ты сфотографировала это на свой телефон.

– Что это?

– Неважно. Сделай фото.

Анита выполнила просьбу, и, после того как Томми проверил, что адреса можно прочесть, если увеличить фото, он внес в ее список контактов номер Хенри и показал его.

– Если со мной что-то случится…

– Томми, пожалуйста…

– Нет. Именно так. И с этим ничего не поделаешь. Если со мной что-то случится. Если я не свяжусь с тобой до девяти утра завтрашнего дня. Отправь фото на этот номер. Ладно?

Анита посмотрела на бумаги, и Томми поторопился убрать их обратно в карман, но было слишком поздно. С гримасой недоверия она спросила:

– Две. Тонны?

– Я не хочу, чтобы ты об этом знала. Я писал об одной тонне, так что какая разница?

Анита открыла фотографию на телефоне, увеличила, прочитала, и Томми понял, что сгребать бумаги в кучу бессмысленно.

– Разница, – сказала она, – в том, что я видела дату и время. На этот раз ты все остановишь. А не напишешь об этом постфактум. Это огромная разница.

– Точно, – ответил Томми. – И поэтому мне пора идти.

Обменявшись еще несколькими репликами, сначала жесткими, потом отчаянными и, в конце концов, нежными, они обнялись в прихожей. Из комнаты вышел Хагге и с мольбой взглянул на них. Едва ли понимая, в чем дело, он уловил общее настроение печального расставания и заскулил.

– Пока, дружок, – сказал Томми и почесал его под подбородком. – Ты ненадолго останешься с Анитой. Потом я вернусь. Ты лучший в мире пес.

На секунду показалось, что Хагге схватит Томми за ногу и закричит «Не уходи, не уходи!», но потом он опустил голову и поковылял обратно в гостиную, где нашел прибежище в освободившейся инвалидной коляске.

– Позаботься о Бетти, – сказал Томми и поцеловал Аниту.

– Береги себя, – ответила Анита. – Я тебя люблю.

Эти слова успокаивали перегревшуюся голову Томми, как цинковая мазь смягчает ожог, когда он сел в машину и поехал в Транеберг. Эти три слова. Подумать только, как много они могут значить, если их правильно произнести. Возможно, он ехал навстречу смерти, но делал это, будучи любимым , а это уже существенная разница. Хотя он не хотел причинить Аните боль, знать, что кто-то будет по нему скучать, если его не станет, дорогого стоило.

Еще Хагге, конечно. У Томми кольнуло в глазах, когда он ехал по мосту. Несмотря на ценность человеческой любви Аниты, именно при мысли о Хагге по его щеке скатилась слеза. Как Хагге будет стоять и ждать у двери, ждать, что Томми вернется, и не понимать, почему же он не приходит, почему он бросил свою собаку. Томми вытер слезы и стукнул рукой по рулю. Черт, придется постараться и выжить. Ради Хагге .

Он не был в квартире несколько недель, и за это время здесь появился тот нежилой запах пыли, который возникает в отсутствие запахов человека. Он вошел и закрыл за собой дверь, постоял в темноте и негромко крикнул: «Ау!» Когда ответа не последовало, включил свет в прихожей.

Гора бумаг и рекламы лежала на полу под отверстием для почты в двери. Неоплаченные счета в данный момент были наименьшей из проблем. Он перешагнул через ворох бумаг, обошел квартиру и везде включил свет. Никого. Написал сообщение Аните, что добрался домой, после чего отправил еще одно, возможно, двадцатое за этот вечер, сообщение Линусу.

Было почти три часа ночи, но Томми совсем не был измотан, он уже перешел границу сверхусталости и теперь чувствовал себя немым, но спать не хотел. Положил бумаги на кухонный стол, сфотографировал, приложил к сообщению Хенри, которое не отправил, а лишь приготовил для отправки на случай, если нужно будет действовать быстро.

Он учел, что Линус может участвовать в принятии товара, и таким образом он, Томми, отдавая список Хенри, вероятно, отправлял племянника за решетку. Но Линус израсходовал лимит доброты Томми, да и лучше пусть попадет в тюрьму, чем под черное крыло Икса.

Томми опустился в кресло с телефоном в руке. Через несколько часов он встретится с Хенри и накроет самую крупную партию кокаина в истории страны. Конечно, огорчало, что его собственная роль в этой операции останется в тайне. Если бы здесь прозвучало его имя, он нигде не смог бы чувствовать себя в безопасности. Вдоль всей цепочки от колумбийских джунглей до стокгольмских пригородов обнаружились бы люди, лишившиеся больших денег, а когда такие люди проигрывают, они становятся жестоки.

Твою мать!

В груди у Томми словно разверзлась пропасть. Сообщение от Янне! Если Икс или кто-то еще заглянет в телефон Янне, он увидит сообщение с кодом. Отправленное Томми.

Он встал и, покопавшись в ящике письменного стола, нашел сим-карту, которую приберег как раз для таких случаев. Вспотевшими пальцами сменил симку в телефоне и, как любой законопослушный гражданин, набрал 112 и попросил, чтобы его соединили с полицией. Ответила какая-то женщина, и он сказал:

– Здравствуйте. В одном из ангаров в Вэртахамнене лежит труп. Там, где в окне горит свет.

Томми отсоединился, прежде чем она успела спросить, откуда ему это известно или кто он такой. По его опыту, полиция довольно быстро реагировала на такую информацию, и он надеялся, надеялся , что они приедут на место первыми. Не считая его самого. Томми вставил обычную симку и принялся мерить шагами комнату – сидеть в кресле он больше не мог.

Он и так уже на прицеле у Икса, поэтому теперь надо помешать другим прочитать сообщение Янне. Обычным, человеческим преступникам. Неужели он уже перестал воспринимать Икса как человека? Кто же он в таком случае? Томми подумал о ребенке, которого видел на поле, и о неровном, неуклюжем почерке, которым был написан список адресов. Может, рассказ Хенри сможет заполнить пробелы в этой истории, если Томми проживет достаточно долго, чтобы его услышать.

Он походил еще немного и около четырех часов сел на кровать. На всякий случай поставил будильник, лег на бок и уставился на стену. Если Икс придет к нему, как это произойдет? Что он будет делать?

Пока Томми раздумывал над этим, глаза закрылись. Когда он открыл их под звук будильника тремя часами позже, то, к своему удивлению, обнаружил, что глаза на месте и видят, и даже есть рука, которую можно протянуть, чтобы выключить будильник.

Начался новый день, и Томми Т. был все еще в игре. Он написал Аните, что все в порядке, встал с кровати и начал основательную процедуру приготовления кофе.