Йон Линдквист - Икс. Место последнее [litres]

– Не-не, – сказал Чиво и прижал провода к его бедрам. Жгучая волна хлынула по телу Линуса и сбросила его со стула. Он потерял контроль над мышцами, и по левой ягодице полилось теплое жидкое дерьмо. Он так испугался, что вздрогнул и заскулил, лежа на голом бетонном полу.

Чиво помахал рукой перед носом и сделал жест одному из своих людей, который привез Линуса от Жестянки. Что произошло потом, Линус не понял. Казалось, тот парень надел на него одежду, как минимум брюки. Все уже кончилось? Так быстро? Потом Линус догадался: на него надели подгузник для взрослых.

– Мы тут надолго, – сказал Чиво. – Я же не могу дать тебе все здесь уделать.

Линуса снова посадили на стул. Сдерживаться больше было невозможно. По лицу потекли слезы, и он всхлипнул:

– Пожалуйста, мне же всего семнадцать.

Чиво состроил гримасу:

– Послушай. Прибереги-ка это. Пока тебя не повесили там.

Он качнул головой в сторону стены. В двух метрах над полом в стену был вбит крюк для люстры. Крюк. Пол под ним был окрашен засохшими жидкостями.

До сих пор опасность, которой Линус себя подвергал, была лишь абстракцией и сводилась к общей фразе: надо быть чертовски осторожным . Крюк и грязный пол представляли собой всю опасность и весь ужас, собранные в одной конкретной точке. Сопли потекли Линусу в рот, где зуб на зуб не попадал.

– Значит, так, – сказал Чиво. – Вот как обстоят дела. Я не собираюсь тебя убивать. Через некоторое время на крюке ты меня об этом попросишь, но я этого не сделаю. Так что в этом смысле можешь успокоиться. М-м-м…

Чиво приложил указательный палец к губам, словно раздумывая над следующим пунктом своего доклада, не упустил ли он какую-нибудь тонкость в аргументации, а затем продолжил:

– От тебя зависит, насколько серьезными будут травмы. Если ты понимаешь. Понимаешь?

Линус кивнул. Он понимал. Он все понял еще в прихожей у Жестянки, до того, как мозг замкнуло.

– Отлично, – сказал Чиво. – Тогда начнем с простого. Сколько у тебя клиентов?

– Мало, несколько.

Провода приложили к его ногам с такой силой, что они прожгли кожу. От боли Линус вытянулся и рухнул на пол вместе со стулом. Плечо ударилось о жесткий бетон, и теперь другая боль пронзила руку. Чиво снова взялся за провода, и Линус разбил колено, когда нога задергалась на шершавой поверхности. В голове затрещало, как будто внутри происходило настоящее, физическое короткое замыкание синапсов. Его снова подняли и посадили на стул. По ногам текли тонкие ручейки крови. Чиво показал на провода:

– Тут мои кореша. Плюс и Минус. Они любят честные и точные ответы. Так что попробуем еще раз.

– Пятнадцать.

– Пятнадцать. Как ты их нашел?

– Продавал печенье.

Провода опустились к точкам на бедрах, откуда шла кровь, и Линус заорал:

– Это правда! Я продавал печенье и спрашивал, не нужно ли им еще чего, и некоторым было нужно!

Чиво поднял сначала провода, потом брови. На секунду у него на лице показалось что-то похожее на эмоцию. Словно он за свою жизнь уже видел и слышал все, а сейчас, вопреки ожиданиям, услышал что-то новое.

Трое парней, которые привезли Линуса, сидели на потертом диване и вяло наблюдали за каким-то фильмом в жанре софт-порно. Мягкий фильтр, никаких половых органов. Возможно, поэтому у них был такой скучающий вид.

– Слышали? – спросил их Чиво. – Он продавал печенье.

Остальные заворчали, и казалось, что этот факт их интересует ровно столько же, сколько полуобнаженные тела на плоском экране.

– Черт, – сказал Чиво. – А от тебя был бы толк. Но какая жалость, я должен тебя уничтожить. И кто тебе поставлял?

– Печенье?

Благосклонность, на секунду промелькнувшая в голосе Чиво, исчезла, и он показал провода. Линус стиснул зубы и попытался приготовиться. В этот раз провода коснулись верхней части ног. Он смог удержаться на стуле, но теперь электрошок причинял боль еще сильнее. Линус пыхтел, лицо заливал пот.

– В следующий раз будет твой дружок, – сказал Чиво и показал проводом на пах Линуса. – На кого. Ты работаешь?

Линус набрал в грудь воздуха и завопил «ПОМОГИ-И-И-И-ИТЕ!» с такой силой и глубиной, что казалось, в горле что-то сломалось. Чиво отпрянул, выпустил провода и закрыл руками уши. Горло Линуса уже начало отекать, когда он снова набрал воздуха, но, прежде чем успел заорать снова, из-за спины появились руки и залепили ему рот толстой полоской скотча.

От благодушия на лице Чиво не осталось и следа, он сначала потряс головой, а потом помотал ею из стороны в сторону, словно желая, чтобы из ушей вылилась вода. Когда он снова взял провода, Линус закрыл глаза.

Он получил разряд в пах, затем разряд в живот. Разряд в виски, и скотч отклеился от рта. Казалось, язык превратился в слизь, и теперь он сможет только хлюпать, почти как папа.

Его подхватили под руки и подняли со стула, голова безвольно болталась. Глаза смотрели сквозь красную текучую пелену, все было бесформенным до тех пор, пока телом не завладела новая боль. Руки заломили за спину и вверх, еще немного и вывихнут плечи. Он висел на крюке. Он пытался кричать, но не мог контролировать голосовые связки, в результате лишь сопли брызгали из носа.

Зазвенел металл. Послышалось шипение, затем щелчок. Шипение зазвучало по-новому, и сквозь туман в поле зрения Линуса пробилась синяя полоса. Несколько секунд ушло на то, чтобы поднять голову и увидеть Чиво, который стоял перед ним с зажженным газовым резаком в руке.

– М-м-м, – произнес Чиво. – Ну что, будешь трындеть: « Я всего лишь ребенок? » Иначе перейдем к делу, после чего я хочу получить правильные ответы.

Линус хлюпал, пытался сказать, что он мог бы получить свои ответы сейчас, а мог бы и еще раньше, если бы ему позволили говорить, но ни язык, ни связки, ни губы ему не подчинялись, поскольку все тело болело и превратилось в теплую кашу. Когда Чиво приблизился, Линус даже не смог заплакать, а только бессильно мотал головой.

Линус был настолько погружен в работу собственного мозга, что, когда послышался грохот, он решил, что внутри него произошел сбой в работе всех органов чувств. Он думал, что грохот – это звук боли, возникшей, когда синее пламя опалило кожу. Но пламя все еще находилось в нескольких сантиметрах от него и не приближалось. Чиво повернул голову к закрытой металлической двери, его гориллы вскочили на ноги.

Снова грохот, и дверь распахнулась. В помещение ввалились два человека, неся штангу, которую использовали для тарана. Штанга упала на пол с такой силой, что взметнулась бетонная крошка. Линус прищурился и заморгал. Еще немного приоткрыл глаза. Электричество как-то повлияло на его мозг, потому что людьми, которые только что форсировали дверь, оказался Барак Обама, в двух экземплярах. Президент США и его брат-близнец явились, чтобы его спасти.