Йон Линдквист - Икс. Место последнее [litres]

Зачем, зачем, зачем ты его прислал?

Лежа в постели, которая уже не казалась безопасным местом, Томми все больше злился на Экиса, который поставил его в такую опасную для жизни ситуацию. Теперь уже неважно, удалит он фото или нет. Ведь Экис думает , что фото у него.

Почему? Почему?

Вопрос приобретал разные формы, но все не шел из головы у Томми. Наконец он уснул, но во сне метался из стороны в сторону так беспокойно, что Хагге под утро ушел досыпать в свою корзину.

Томми проснулся от аритмии. Сел на кровати и оглядел комнату, сердце стучало и гудело. Затем услышал сигнал телефона. Он все еще прижимал телефон к груди, и от вибрации возникала иллюзия, что Томми вот-вот хватит сердечный приступ. На экране высветилось: «Бетти», и Томми поднес телефон к уху.

– Привет? Как рано…

– Томми, Линус пропал.

Голос Бетти был тонким и напряженным от волнения.

– Что значит пропал ? – спросил Томми.

– Ты же его знаешь, он такой скрытный, но он всегда, всегда приходил домой, когда говорил, что придет, а сегодня не пришел, его не было всю ночь.

– Ты пыталась с ним связаться?

– А сам как думаешь? Я только что обнаружила, что он не вернулся домой сегодня ночью. Я звонила, писала сообщения, но он не отвечает, что мне делать?

– В полицию звонила?

– А что они сделают? Ничего. Только скажут: «Ждите, он у кого-нибудь из друзей, вот увидите», но я-то знаю , Томми. Знаю .

– Ладно. Сейчас приеду.

Томми повесил трубку и встал с кровати. Он не был так обеспокоен, как Бетти. Когда Линус жил у него, ему могло прийти в голову пробежать тридцать километров посреди ночи, когда на него накатывало беспокойство. Может, и сейчас не было причин для волнений.

Короткий беспокойный сон не прошел бесследно. Мозг словно перевязали изолентой и окутали туманом. Прежде чем что-то предпринимать, надо выпить крепкого эспрессо.

Томми процеживал только что смолотый кофе через ситечко, и в это время из спальни донесся звук падающей капли воды. Он отложил все в сторону, достал фотоаппарат и положил телефон на пол.

Нажал на иконку «Снэпчата». На этот раз бросил быстрый взгляд на изображение, прежде чем его сфотографировать. Но так и не сфотографировал. Как только Томми увидел фото, у него перехватило дыхание, а камера выпала из рук. Он сорвал с себя халат, оделся так быстро, как только смог, и выбежал из квартиры, даже не попрощавшись с Хагге. Когда бежал вниз по лестнице, из глаз полились слезы.

Линус, Линус…

Как и везде, где живут люди, в Сарае со временем сложилась местная мифология – набор слабо связанных между собой образов и историй, которые в той же степени составляли душу домов, что и балконы, лифты и квартиры, если не больше.

Некоторые представления являлись не чем иным, как плодами фантазии, которые не оказались мертворожденными исключительно благодаря силе внушения. Например, было «известно», что на подвальном этаже между подъездами 54 и 58 находится гигантский недостроенный бассейн, где годами собирались дождевая и грунтовые воды. Теперь же он превратился в место обитания самых разных водных организмов, полностью белых из-за отсутствия света. Утверждали, что между Сараем и Каролинской больницей существует тайный военный туннель, но его так и не нашли, равно как и банду одичавших детей-беженцев, которые жили в палатках на крышах, с помощью веревок спускались вниз и через окна пробирались в квартиры.

Таковы примеры феноменов, существующих исключительно в людской фантазии. Кроме того, рассказывали разные истории. Некоторые из них – чистая выдумка: привидение из квартиры на пятом этаже в подъезде 72, которое показывается только в период убывающей луны, или зараженная бешенством овчарка, которая в начале восьмидесятых искусала до смерти четырех детей на детской площадке.

Другие события происходили на самом деле, но со временем их приукрасили и снабдили деталями, так что они все больше походили на небылицы. Одно из подобных событий в народе ходило под названием «Резня на площади».

Криминальная деятельность, которая занимает центральное место в этой истории, еще в семидесятые годы расцвела пышным цветом, хотя тогда масштабы были другими, поскольку кокаин еще не стал массовым средством бегства от действительности. Упрощая, можно сказать, что финны из южного квартала продавали контрабандную водку, а чилийцы из северного сбывали краденое, так что этнические шведы, не желавшие оставаться в стороне, могли выбирать, к кому примкнуть, и часто выбирали братский народ. Просто тишь да гладь.

По неизвестной причине между этими двумя группами разгорелся конфликт, который постепенно нарастал и достиг пика в июне 1977 года, когда две банды, одна с юга, другая с севера, встретились на площади, чтобы устроить разборку. Огнестрельное оружие не использовалось, но зато в ход пошли дубинки, биты и ножи.

Произошла драка, в которой погибло по одному человеку с каждой стороны, прежде чем спустя десять минут прибыла полиция и прекратила избиения. Одна из жертв упала в фонтан посреди площади. Полиция арестовала нескольких участников и разогнала остальных. Затем троих осудили за непредумышленное убийство. Вот и вся история, но с годами коллективная фантазия приукрасила это трагическое, но в принципе банальное событие настолько, что теперь ему место в мире сказок.

Во-первых, по новой версии, погибли семь человек. Семь. Всем семерым перерезали горло, а затем бросили их в фонтан, в результате чего прозрачная вода окрасилась в красный цвет. Струи, бьющие из рук эльвы, тоже стали красными, и кровавая дымка покрывала площадь в течение двух часов , что продолжалась драка.

В течение многих недель после этого события у жителей Сарая из крана шла кровавая вода. Кровь продолжала вытекать из фонтана и ручейками бежала по площади, кровь проступала даже в сливе в душе. Вот что знают и до сих пор рассказывают жители Сарая о «Резне на площади» 1977 года.

Ранним утром 23 октября 2017 года в кровавую историю площади была вписана новая глава, хотя ее стоило бы сделать частью истории, которая началась сорок лет назад.

Свидетелями происшествия стали лишь три человека, и, поскольку их показания в целом совпадали и еще не были присыпаны блестящей мишурой фантазии, нам остается характеризовать их как достоверные.

До рассвета оставалось часа два, и площадь освещали лишь немногочисленные исправные фонари, когда в 05:25 наши три очевидца с трех разных точек увидели, как Энрике Моралес, более известный как Чиво, или Козел, идет через площадь со стороны северного квартала. Скорее всего, они не обратили бы на это никакого внимания, если бы он не нес в руках длинную алюминиевую стремянку.