Йон Линдквист - Икс. Место последнее [litres]

Гориллы потянулись за оружием, но остановились, когда в помещение вошел третий человек. Барак Обама номер три, но вместо штанги он нес автомат. На руках перчатки, пальцы согнуты вокруг приклада под странными углами. Он обвел стволом комнату. Гориллы застыли на месте, словно все присутствующие играли в игру.

Первые двое Обам собрали оружие, лежащее на журнальном столике, и обыскали Чиво, который отпустил резак, и тот погас. Под прикрытием Обамы с автоматом они усадили Чиво в кресло.

Казалось, руки у Линуса вот-вот отвалятся, и он некоторое время пережевывал воздух, прежде чем смог произнести невнятное: «Помогите… мне…» Обама с автоматом повернулся к нему, скрюченными пальцами достал телефон и сделал фото. Затем жестом подозвал остальных, и они общими усилиями сняли его с крюка. И тут один из них сказал:

– Вот блин, ты что, начал носить подгузники?

Линус сглотнул перемешавшуюся с кровью слюну:

– Алекс?

Обама, который был Алексом, повернулся к тому, который держал автомат, и спросил:

– Никаких свидетелей, да?

Другой покачал головой, и Алекс снял латексную маску, покрывавшую все его лицо и макушку, после чего Сергей снял свою.

– Та-да-а, – сказал Алекс. – Прибыла кавалерия.

– Я ждал, – произнес Линус. – Вы не пришли.

– Не, – Алекс понизил голос и кивнул в сторону Обамы, который все еще оставался Обамой. – Он хотел проверить, чего ты стоишь.

– Так вы… знали ?

– Не придирайся к мелочам. – Алекс покосился на крюк, ухмыльнулся и похлопал Линуса по больному плечу. – Сечешь? Не придирайся к мелочам.

– Мать твою…

– Тс-с-с, – сказал Алекс, покосившись© на мужчину с автоматом, который направлялся к Чиво и его гориллам. – Ты отлично справился. Круто на сто процентов, несмотря на подгузник. Ты, блин, меня впечатлил. Думаю, его тоже.

Алекс достал нож-бабочку и разрезал кабельные стяжки вокруг рук и ног Линуса. Облегчение от возможности держать руки перед собой, не висеть на крюке, было неописуемым. Линус некоторое время вдыхал воздух свободы, а потом спросил:

– Это он ?

Алекс кивнул, следя взглядом за Обамой, который встал напротив четырех мужчин на диване, так что Линус мог видеть только его затылок, покрытый короткими седеющими курчавыми волосами. Его маска была закреплена еще более тщательно, чем у Алекса и Сергея, и, вероятно, приклеена, чтобы повторять движения лица.

– Привет, – сказал Обама высоким мягким голосом и стволом автомата показал на трех горилл. – Вы вели себя как идиоты. Поэтому я вас убью. Потом. Просто чтобы вы знали. Потом вас не станет. Алекс? – Алекс поспешил к Обаме, который протянул ему автомат. – Вот. Возьми.

Невозможно было не заметить гордость на лице у Алекса, когда он принял автомат и взял на себя несение караула. Сергей тоже достал оружие и сел на стул, выполняя функцию дублера. Обама повернулся к Чиво, чье кресло стояло в паре метров от дивана. Чиво вжимался в спинку кресла, словно был ценен каждый сантиметр, который отдалял его от Обамы.

– А с тобой… – Обама снял маску. Линус не мог видеть его лицо, только клочья растрепанных волос мышиного цвета и узкую шею. Лицо Чиво исказилось и чем-то тоже напомнило маску, маску чистого ужаса, а мужчина наклонился к нему и сказал:

– Мы немного поговорим.

Был второй час ночи, и Томми уже лег в постель, как вдруг из телефона послышался звук падающей капли, а дисплей окрасил потолок спальни зеленоватым светом. Томми включил прикроватную лампу и сел. Лежавший в ногах Хагге навострил уши и с интересом на него посмотрел.

– Ничего, дружок. Надо просто…

Томми открыл ящик прикроватной тумбочки и достал очки для чтения и небольшой фотоаппарат. Томми не понимал, почему Экис так остро реагировал на скриншоты, когда можно было с тем же успехом сфотографировать экран телефона. Возможно, просто формальность, да и качество ухудшается, если пропустить изображение через два фильтра.

Томми положил телефон на пол, навел фокус, после чего наклонился и нажал на иконку «Снэпчата». Он успел сделать две фотографии экрана, но не успел рассмотреть само изображение, пока оно не пропало. Натянул халат, подошел к компьютеру и загрузил изображение в «Aperture». Затем нажал на него.

Это была фотография Семтекс-Янне. По выражению лица было понятно: он не рад, что его снимают. Поднятый вверх большой палец правой руки, показывающий, что все отлично, никак не вязался с озабоченным лицом. В левой руке он держал пульт дистанционного управления, но непохожий на тот, который используется для управления фотоаппаратом.

Он находился на том же складе, куда Томми приходил вместе с Томасом. У его ног лежал вытянутый металлический бак с открытой крышкой, а внутри виднелось бесчисленное количество коробок, завернутых в полиэтилен. Многие сотни килограммов – и это, несомненно, кокаин. Возможно, целая тонна .

Некоторые наблюдения, которые Томми сделал на том складе, вселили в него подозрения. Теперь они подтвердились. Он вернулся в спальню, сел на край кровати, нашел номер Эрнесто и вспотевшими пальцами написал: «Знаю, как привезли кокс. Бак. Встретимся и поговорим, прежде чем я напишу?»

Отправив сообщение, Томми растянулся на кровати, глядя в потолок и держа телефон в руке. Зачем, мать-перемать, Экис послал ему эту фотографию? Она ведь раскрывала всю его операцию, его метод. Если целью было отправить в тюрьму Янне, можно было найти способ попроще.

Фото, конечно, пришло с неопределившегося номера, но кто, кроме тех, кто реально в деле, мог снять такое? И кто мог заставить грозного Янне так засветиться, ведь это доказательство, которого хватит для пожизненного? Должно быть, это Экис, и его действия были на сто процентов непонятны.

Телефон в руке у Томми загудел. Эрнесто. Сообщение гласило: «Завтра в 10».

Томми продолжал лежать, положив телефон на грудь. Может, теперь он получит ответы. Через экран он чувствовал биение собственного сердца, быстрее обычного. Он вышел на серьезную глубину, глубже он еще не погружался. В темноте под ним и вокруг него двигались невидимые гигантские чудовища и могли сожрать его за секунду.

Очень скоро придется привлечь полицию. Нельзя браться за статью, не поделившись с ними важными сведениями и не получив отмашку. В противном случае тюрьма ему обеспечена. Если завалить такое огромное дело, выдав информацию раньше времени, то он не только получит серьезный срок, но еще и окажется без источников: с Томми перестанут разговаривать. Кроме того, он нуждался в охране. Поскольку личных ресурсов на ее оплату не хватало, обеспечить ее могла только полиция.

Чем больше Томми об этом думал, тем больше в нем росло доселе незнакомое стремление. Удалить изображение из фотоаппарата и с жесткого диска, притвориться, что никогда его не получал.