Йон Линдквист - Икс. Место последнее [litres]

Себе Линус выбрал нейтральную маску брутального темнокожего мужчины. Точно он не знал, может рэпер какой-то, но ему неизвестный.

Единственный свет исходил от месяца на небе, который отбрасывал бледное сияние на здание гольф-клуба, заснеженную землю и серебристый, отливающий голубоватым кемпер, к которому все молча повернулись. Линус с Алексом кивнули друг другу, и это был единственный акт коммуникации, в котором поучаствовал Линус с тех пор, как пришел за пять минут до назначенного времени.

Идея с масками понятна. Если ты не знаешь остальных, невозможно их сдать, а если кто-то недоволен руководством, нельзя провести никакую скоординированную акцию. Но в то же время существовал и риск. Откуда было знать, что половина присутствующих не легавые с пушками и остальными причиндалами, которые они выхватят, когда начнется представление?

Линус огляделся и попытался представить себе, какие маски могли нацепить легаши, если бы захотели проникнуть сюда инкогнито. Вон тот чувак в маске дьявола на обочине? Или этот старик, который размахивает руками, чтобы согреться? Хотя бы не видно ни одной куртки, в которую был одет легаш в штатском на районе.

В начале девятого дверь в кемпер открылась, и собравшиеся распрямились, как посетители церкви, когда священник вступает на кафедру. Линусу было интересно, какое лицо будет на Иксе, но на нем не было никакого. То есть свое собственное – то есть никакого. Линус был благодарен за слабый свет, который избавил его от необходимости смотреть на детали на этом лице: он даже не понимал, как они могли возникнуть, что этому лицу пришлось пережить. В лунном мерцании можно было разглядеть лишь тени от глубокого шрама в виде буквы «Х», вырезанного на лице, но их хватило, чтобы Линусу стало не по себе.

Икс вышел из кемпера, постоял молча, глядя на собравшихся, словно пересчитывал их по головам или ждал вопроса, вызова. Затем поднял руки, сделал жест ладонями и сказал: «Падайте».

Линус не был уверен, сделал он это по собственной воле или что-то его заставило. Ноги подкосились, или он дал им подкоситься, и он упал лицом в холодный мокрый снег. Влага тут же проникла в брюки и охладила ноги, а он лежал и смотрел в темно-синюю слякоть. Падая, он услышал звук других падающих тел, приглушенный плеск. Теперь все вокруг лежали.

Перед ним послышались медленные шлепающие шаги – значит, Икс подошел ближе, и у Линуса возникла новая мысль: всех, кто лежит на этом пустом поле для гольфа, сейчас казнят . Такую картину породили шаги Икса и его собственное беззащитное положение с обнаженной шеей, и Линус невольно вздрогнул.

Еще несколько минут прошли в тишине. У Линуса было время обдумать эту мысль со всех сторон, и он не счел ее неприятной, скорее это было неважно. Он всегда дико боялся смерти, но сейчас, подумав, решил, что ему безразлично, будет он жив или мертв, ведь, по существу, это одно и то же. Тогда зачем волноваться, бояться?

А вот сам способ… Произойдет ли это скорее с помощью ножа или выстрела в затылок? Хотя даже в таком случае это не займет много времени. Линус расслабился, а влага между тем проникала и в куртку. Все спокойно. Он больше почти не мерз.

Возможно, все вокруг проходили через тот же мыслительный процесс, и, может, именно этого ждал Икс, словно это было дополнительное обучение, прежде чем он начнет говорить. Над головой Линуса послышался на удивление светлый детский голос, и он закрыл глаза.

– Вам нелегко, – произнес Икс. – Я знаю. Но скоро все наладится. Придет товар. Много товара. Хватит на всех. Завтра.

Если все было так, как предполагал Линус, и все вокруг него смирились со скорой смертью, то известие Икса вновь вдохнуло в них жизнь. По лежащим людям прошел коллективный вздох облегчения, и где-то справа от себя Линус услышал едва различимое «Йес-с-с».

– Все получат по сто кило, – продолжал Икс, и выдох сменился вдохом и пыхтением. Сто кило . Линус не мог даже представить себе, как ему удастся столько толкнуть, но одно было ясно: если получится, он обеспечит себя деньгами до конца своих дней . Двести крон комиссионных с грамма давали прибыль… Линус два раза проверил сумму, которая у него вышла: двадцать миллионов. Невероятно. Но, блин, сто кило .

Все остальные, скорее всего, были заняты похожими подсчетами, в дыхании и движениях людей в снегу чувствовалось беспокойство. Это будет полное безумие . Чтобы охладить перегревшиеся головы, Икс сказал:

– У вас будет много времени. Очень много времени. Но товар придет завтра. Вам дадут адреса. На записках. Каждый получит записку. Вам надо быть там в восемь вечера. По адресу, который будет на записке.

Как и в прошлый раз, Линуса унес гипнотический звук светлого голоса Икса и его простые детские констатации. Звук его шагов по слякоти удалялся, открылась и закрылась какая-то дверь. Когда Линус посмотрел наверх, он увидел белый люминесцентный свет, который падал на снег из окна здания гольф-клуба. Все встали на ноги, отряхнулись и посмотрели друг на друга. Почти двухметровый парень в маске Дональда Трампа почесал татуировку на шее, махнул в сторону дома и сказал:

– Так что, нам?..

Когда никто не ответил, он взял инициативу на себя и пошел к дому. Остановился перед дверью, широкая грудная клетка поднялась, он задержал дыхание и открыл дверь. Остальные стояли в ожидании, резиновые лица в холодном свете напоминали привидений. Взгляд Линуса притягивал кемпер, который был прицеплен к «Тойоте-РАВ». Что это такое, откуда он взялся? Блеск металла и яйцеобразная форма придавали ему что-то космическое. Поле и небо внутри.

Линус принял решение. Если все сейчас пройдет хорошо, он постарается как можно скорее отправиться в обещанное путешествие с папой.

Через несколько минут Дональд Трамп вышел из дома. Словно собираясь проголосовать за себя самого, он помахал запиской, которую затем аккуратно сложил и убрал в бумажник. Когда поднял большой палец, то стал еще сильнее похож на настоящего Трампа, который только что заключил выгодную сделку. Не оглядываясь Трамп пошел прочь по полю для гольфа.

Группа пришла в движение. Словно по команде, все выстроились перед домом. И пусть все они барыги или бандосы, но шведская культура стояния в очереди сидит глубоко. Линус оказался где-то в середине и увидел, как следующий человек открывает дверь и заходит внутрь. Происходящее снова напомнило церковь, когда люди преклоняют колено, чтобы получить хлеб и вино, причастие . Да, это было как причастие.

Очередь Линуса подошла минут через десять. После Трампа никто уже не размахивал запиской, все только расходились по заснеженному полю, ничего не говоря и не делая. Хотя ничто не указывало на возможные неприятности внутри, когда Линус открыл дверь, во рту стало сухо и липко.