Гастон Леру - Призрак Оперы [litres]

Без всякого видимого волнения она поднялась ему навстречу и протянула руку.

Однако изумление Рауля было так велико, что, ошеломленный, он остался стоять, не в силах ни двигаться, ни говорить.

– Ну что же, господин де Шаньи! – воскликнула госпожа Валериус. – Вы не хотите больше знать нашу Кристину? «Добрый гений» вернул ее нам!

– Матушка! – остановила ее девушка резким тоном, в то время как лицо ее залилось яркой краской. – Матушка, я думала, мы никогда больше не станем говорить об этом!.. Вы прекрасно знаете, что никакого Ангела музыки нет!

– Девочка моя, но он целых три месяца давал тебе уроки!

– Матушка, я обещала все объяснить вам в ближайшее время, я на это надеюсь… Но до того дня вы обещали мне молчать и ни о чем не расспрашивать!

– Если ты обещаешь не покидать меня больше! Но ты ведь обещала мне это, Кристина?

– Матушка, все это нисколько не интересно господину де Шаньи…

– Вы ошибаетесь, мадемуазель, – прервал ее молодой человек, стараясь придать своему дрожащему голосу твердость и мужественность, – все, что касается вас, крайне интересует меня, возможно, когда-нибудь вы это наконец поймете. Не скрою от вас, что мое удивление ничуть не уступает той радости, которую я испытал, увидев вас рядом с вашей приемной матерью, ведь то, что произошло между нами вчера, то, что вы смогли сказать мне и о чем я мог догадаться, все это не позволяло мне надеяться на столь скорое возвращение. Но я был бы рад еще больше, если бы вы не упорствовали, желая сохранить все в тайне, которая может стать для вас роковой… Я слишком давний ваш друг, чтобы вместе с госпожой Валериус не беспокоиться по поводу этой гибельной авантюры, она тем более опасна, что мы пока не в силах разобраться в злых кознях, жертвой которых вы в конечном счете можете стать, Кристина.

При этих словах госпожа Валериус заволновалась в своей кровати.

– Что это значит? – воскликнула она. – Стало быть, Кристина в опасности?

– Да, сударыня! – отважно заявил Рауль, не обращая внимания на знаки, подаваемые Кристиной.

– Боже мой! – задыхаясь, воскликнула добрая, наивная старушка. – Ты должна мне все рассказать, Кристина! Зачем ты меня успокаиваешь? И о какой опасности идет речь, господин де Шаньи?

– Обманщик злоупотребляет ее доверием!

– Ангел музыки – обманщик?

– Она сама вам сказала, что никакого Ангела музыки нет!

– А что же тогда есть, Боже праведный?! – взмолилась больная. – Вы убиваете меня!

– Существует, сударыня, вокруг нас, вокруг вас, вокруг Кристины некая земная тайна, гораздо более опасная, нежели все призраки и все гении!

Госпожа Валериус повернула к Кристине испуганное лицо, но та уже поспешила к приемной матери и сжала ее в своих объятиях.

– Не верьте ему, милая матушка, не верьте ему, – твердила она, стараясь ласками утешить старую даму, которая так горестно вздыхала, что сердце разрывалось.

– Тогда скажи, что больше не покинешь меня! – молила вдова профессора.

Кристина безмолвствовала, но заговорил Рауль:

– Вот что надо обещать, Кристина. Это единственная вещь, которая может нас успокоить, госпожу Валериус и меня! Мы обязуемся не задавать вам больше вопросов о прошлом, если вы обещаете оставаться в будущем под нашей защитой…

– Я вовсе не требую от вас такого обязательства и не дам вам такого обещания! – с гордостью отвечала девушка. – Я свободна в своих действиях, господин де Шаньи, вы не имеете никакого права контролировать их, и прошу вас отныне не обременять себя этим. Что же касается того, где я провела две недели, то лишь один человек на свете имел бы право требовать от меня отчета: мой муж! Но у меня нет мужа, и я никогда не выйду замуж! – Говорила она все это с огромной силой убеждения, протянув руку в сторону Рауля словно для того, чтобы придать больше торжественности своим словам.

Рауль побледнел, но не только из-за тех слов, которые ему довелось услышать, а потому, что заметил на пальце Кристины золотое кольцо.

– У вас нет мужа, а между тем вы носите обручальное кольцо. – И он хотел схватить Кристину за руку, но она поспешно увернулась.

– Это подарок! – сказала она, снова покраснев и напрасно пытаясь скрыть свое смущение.

– Кристина! Раз у вас нет мужа, то это кольцо могло быть подарено вам лишь тем, кто надеется стать им! Зачем же и дальше обманывать нас? Зачем мучить меня еще больше? Это кольцо – обязательство! И обязательство было принято!

– Я сказала ей то же самое! – воскликнула старая дама.

– И что она вам ответила, сударыня?

– Что мне было угодно! – вышла из терпения Кристина. – Не находите ли вы, сударь, что этот допрос затянулся?.. Что касается меня…

Рауль, разволновавшись, испугался, как бы она не произнесла слова окончательного разрыва, и прервал ее:

– Прошу прощения, что позволил себе говорить так, мадемуазель. Вы прекрасно знаете, какое искреннее чувство заставляет меня в данный момент вмешиваться в то, что меня, безусловно, не касается! Но позвольте рассказать вам, что мне довелось увидеть, а видел я больше, чем вы думаете, Кристина, или полагал, что вижу, ибо, по правде говоря, в такой истории начинаешь не доверять собственным глазам…

– И что же вы, сударь, видели или полагали, что видите?

– Я видел ваш самозабвенный восторг при звуках голоса, Кристина! Голоса, исходившего из стены, а может быть, из гримерной или какого-нибудь помещения по соседству… Да, ваш самозабвенный восторг!.. Потому-то я и боюсь за вас!.. Вы находитесь во власти опасных чар!.. А между тем, судя по всему, вы сами отдаете себе отчет в обмане, раз сказали сегодня, что никакого Ангела музыки нет. В таком случае, Кристина, почему вы и на этот раз последовали за ним? Почему вы встали с сияющим лицом, будто в самом деле услышали ангелов?.. Ах, Кристина, этот голос крайне опасен, если даже я, пока слушал его, был настолько заворожен, что вы исчезли у меня на глазах, а я не могу понять, каким образом это произошло!.. Кристина! Кристина! Во имя неба, во имя вашего отца, который пребывает теперь на небесах и который так вас любил и меня любил, Кристина, скажите мне, вашей приемной матери и мне, кому принадлежит этот голос! И вопреки вам мы вас спасем!.. Ну же, Кристина! Имя этого человека?.. Того самого человека, который имел смелость надеть на ваш палец золотое кольцо!

– Господин де Шаньи, – холодно заявила девушка, – вы никогда этого не узнаете!..

Тут послышался резкий голос госпожи Валериус, внезапно вставшей на сторону Кристины при виде того, с какой враждебностью ее воспитанница разговаривает с виконтом:

– А если она его любит, этого человека, господин виконт, вас это опять-таки не касается!

– Увы, сударыня, – смиренно продолжал Рауль, не в силах удержать слез. – Увы! Думаю, Кристина действительно его любит. Все об этом говорит, но не только в том причина моего отчаяния, главное, в чем я не уверен, сударыня, – достоин ли тот, кого любит Кристина, ее любви!