Джонатан Симс - Тринадцать этажей [litres]

Драгоценные камни такие красивые, и люди страдали и умирали ради них. Но также они были твердыми и острыми, и Кари, вцепившись своими окровавленными руками в тело Тобиаса, обнаружила, что ее пальцы легко проникают внутрь. Тобиас вгрызался глубоко в землю ради богатства, не обращая внимания ни на что вокруг, а теперь она вгрызалась в него ради награды совершенно иного рода.

Этот человек финансировал «эскадроны смерти», расправлявшиеся с профсоюзными активистами, нанимал бандитов, чтобы запугивать и убивать тех, кто осмелился ослушаться. Люди жили в страхе за свою жизнь из-за жестоких режимов, которым он позволил развернуться. И вот теперь тяжелый ботинок стоял на его лице, сокрушая снова и снова, пока наконец челюсть и нос не сломались с хрустом.

После того как челюсть Тобиаса промялась под каблуком Джейсона, его разорванный рот снова раскрылся, однако крикнуть он не успел, так как к нему тотчас же опустилось лицо Леона, растянутое и искаженное, и все яды и токсины, выплеснутые им в окружающий мир, хлынули в глотку извивающемуся, вырывающемуся магнату.

Столько погибших строителей. Столько рабочих, лишившихся жизни из-за урезания издержек, неисправного оборудования, сознательного пренебрежения мерами безопасности. Они умерли, сорвавшись с высоты, раздавленные, изуродованные, и вот теперь они все до одного потянулись, вкладывая свои руки в руки Янека, а тот стиснул ими голову Тобиасу, подобно мощному прессу, сжимая, стискивая, сокрушая ломающиеся кости.

Значит, вот каково это – быть частью чего-то по-настоящему прекрасного. Великой неудержимой силы мести. Этот человек отнял у многих землю, лишил их всего, чем они жили. И теперь по справедливости земля должна была в ответ отнять его жизнь. Пока Тобиас бился в последних предсмертных судорогах, Жезуш протянул к нему руку, чувствуя, как вытягивает кровь из множества ран своей жертвы и выплескивает ее на пол, где она тотчас же впитывалась в само здание, в Баньян-Корт, иссушая этого еще недавно могущественного человека до тех пор пока, от него не остался лишь выжатый бледный труп.

Тобиас Фелл умер. Последние его мгновения были сплошными нестерпимыми муками. Когда его гости начали снова становиться собой, им оставалось только смотреть на гротескную пародию на человеческое тело, какие-то считаные минуты назад принадлежавшее одному из самых могущественных людей на планете. Никто не сказал ни слова, все старались примириться с тем, что только что произошло. Не было ни удовлетворения, ни радости свершившегося отмщения.

Но в то же время никто из гостей не сожалел о содеянном.

– Да говорю же вам, я был контужен. – Отпив кофе, Дэвид Эриксон с пониманием посмотрел на Кари.

– Знаю. Вы ничуточки не верите в привидения.

– Послушайте, я верю в привидения. То есть я подписан на ваш канал и все такое.

– Это канал Дамиана, – поправила Кари. – Я ему только помогаю.

– Я хочу сказать, что на самом деле почти ничего не видел, ну, может быть, только то, что Тобиас Фелл заставил вас сделать какие-то совсем уж гребаные вещи, а вы… ну… повели себя не лучшим образом. Раз вы настаиваете на том, что тут были замешаны привидения, кто я такой, чтобы с вами спорить?

Кари попыталась улыбнуться. Встречи с Дэвидом доставляли ей наслаждение, хотя в последнее время они происходили все реже. Но даже так она до сих пор еще не была до конца готова к тому, чтобы шутить о событиях того вечера. Наступившее молчание показало ей, что журналист сам понял, что зашел слишком далеко.

– Вы видели мой материал? – спросил Дэвид уже более серьезным тоном.

Кари кивнула.

– Спасибо, – сказала она. – За то, что не стали нас впутывать. По случаю очередной годовщины случившегося к нам снова пристают, и порой весьма настойчиво.

– Можете не рассказывать.

– Как будто у нас могут быть какие-либо мысли насчет улик, собранных криминалистами пять лет назад.

– Или насчет отсутствия таковых, – заметил Дэвид. – Если честно, меня также донимают звонками. Хотят узнать, когда я напишу правду. Я устал повторять, что меня оглушили, я был без сознания, не имею понятия о том, что произошло, но… Ну, вы сами помните, как все было в полиции. Временами мне кажется, будто я снова попадаю в комнату для допросов.

– Трудно оставить в прошлом то, что никто не хочет забывать, – вздохнула Кари.

– По крайней мере, сейчас люди больше не боятся говорить о том, что представлял собой Фелл. Вы читали, что «Инсегур» переходит под внешнее управление?

– Ага. Совет директоров распустили, и новое руководство решительно меняет порядки. Наконец-то восторжествовала справедливость.

Дэвид смущенно заерзал. Какое-то время они пили кофе молча.

– Если бы вы рассказали мне свою версию, – мягко, но настойчиво произнес журналист. – У меня есть мысли сделать подробную ретроспективу о том, где кто сейчас.

– Вряд ли, – покачала головой Кари. – Я хочу сказать, естественно, вам известно, где я. А также Дамиан и Виолетта.

– Конечно. Да, кстати, примите мои поздравления. – Он указал на обручальное кольцо. – Я видел фотографии, вы оба выглядели великолепно.

– Спасибо, – просияла Кари. – Виолетта предлагала что-нибудь более яркое, но драгоценности, как вы сами понимаете… э… В общем, так.

– Как насчет остальных?

– Ну, о Янеке и Лоре я ничего не знаю. Лора больше не работает в том агентстве и не дает о себе знать, а Янек… в общем, он так прямо и сказал, чтобы его оставили в покое. Но бизнес его по-прежнему есть в справочнике, так что, полагаю, дела у него идут неплохо. Что же касается остальных, дайте-ка подумать… Леон получил место в руководстве какой-то корпорации, мы с ним почти не видимся, а Жезуш по-прежнему вращается в мире искусства. С Джейсоном мы встречались регулярно, но теперь он перебрался в Манчестер, работает в благотворительном фонде, который учредил Картер в рамках своей «этической» программы. Да, а Гилл работает учительницей. Кажется, в начальной школе. Точно сказать не могу, мы с ней уже давно не общались.

– А что сталось с Диего?

– Насколько я слышала, он по-прежнему где-то здесь. Поддерживает связь с Виолеттой и, кажется, с Алвитой. Он сменил имя. Вынужден был это сделать, поскольку, как я понимаю, его по-прежнему считают подозреваемым.

– Вот как? Чем он сейчас занимается?

– Тут я ничего не могу сказать.

Наступила пауза.

– Так вот. – Кари пожала плечами. – Все просто… живут, наверное. Стараются как могут двигаться дальше. И не вспоминать о том, что случилось.

– Точно. – Дэвид помолчал перед тем, как задать следующий вопрос. – Что насчет Анны? Увидеть такое, в таком возрасте…